«Плохой день для Али-Бабы»

Гарднер Крэг Шоу

Али- Баба почувствовал, как две мягких, но сильных руки сжали его руку.

– В этом закутке так темно без огня факелов, - хрипло сказала ему на ухо жена Касима.
– Какое счастье, что есть надежная рука, чтобы защитить меня!

– Мне очень жаль разочаровывать тебя, о жена, - встряла голова Касима, висящая в мешке на плече у дровосека.
– Но мне сдается, что мои руки находятся в двух разных мешках.

Гарун с усилием передвигал увязшие в монетах ноги, и каждое его движение сопровождалось оглушительным звоном золота.

– Не представляю, - проворчал

он, - как мы можем скрытно приблизиться к кому бы то ни было, идя по этой трясине?

– Хорошо, - сказал Аладдин.
– О джинн кольца!

Громадный черный дух кивнул:

– Слушаю и повинуюсь. В разумных пределах, конечно.

И Аладдин спросил его:

– Можешь ты перенести нас в центр того главного зала сокровищницы?

Джинн быстро пересчитал присутствующих.

– Это мне вполне по силам. Считайте, что это уже сделано!

Али- Баба моргнул и оказался в освещенном светом факелов зале, перенесенный туда в мгновение ока вместе со всеми его товарищами, тремя женщинами и тремя евнухами. Все они стояли на огромном помосте из чистого золота. И все вокруг тоже было золотое: монеты, и браслеты, и статуи, и слитки, и крупные необработанные самородки -абсолютное однообразие цвета, нарушаемое то здесь то там случайными островками драгоценных камней всех мыслимых оттенков. Вдалеке Али-Баба разглядел несколько вестибюлей, окружавших этот великолепный зал. Несомненно, именно из такого вестибюля джинн и перенес их сюда, но тогда Али-Баба и понятия не имел о количестве и ценности собранных здесь богатств, ибо если то помещение, где они находились прежде, было золотым озерцом, то теперь они видели перед собой океан.

– Я подобного даже представить не мог, - сказал Гарун в пространство.
– Такое богатство сделало бы честь даже любому из моих дворцов.

– Неудивительно, что разбойники столкнулись с трудностями в добывании золота, - добавил Ахмед.
– Похоже, в этом зале собраны все ценности с нашей части света.

– Двадцать три биллиона четыреста миллионов семьсот шестьдесят три тысячи семнадцать динаров, - объявил Синдбад.
– И это только то, что лежит на поверхности.

– Пожалуй, здесь собраны ценности со всего мира вообще, - тихонько присвистнул Ахмед.

– Мне доводилось слыхать про пещеры, одержимые сильными страстями, - заметил камень, по-прежнему покоящийся в кулаке у Али-Бабы.
– В конце концов, пещеры - это всего лишь большие ямы, страстно желающие быть засыпанными.

Али- Баба почувствовал, как стройная нога прижалась к его бедру.

– Желание это мне понятно, - шепнула жена Касима.

– Но я должен признать, - продолжал камень, - что тетушка Мордраг, пожалуй, немножко перестаралась.

– Но где же среди всего этого, - пал духом Аладдин, - сумеем мы отыскать лампу, таящую в себе джинна и ключ от нашей удачи?

Зрелище действительно обескураживало, с этим дровосек был согласен. Пещера, собравшая в себе сокровища со всего мира? Если она и в остальном столь же преуспела, то Али-Баба жалел, что у него не было времени получше познакомиться с Дворцом Красавиц. Но с другой стороны,

одна-то красавица была совсем рядом. Али-Баба вдруг пожалел о своем решении взять мешок с головой Касима. Трудно думать о жене брата, когда часть этого самого брата находится рядом.

– Почему бы не обратиться снова к джинну кольца?
– предложил Синдбад.
– Лампу он нам не принесет, но насчет того, чтобы помочь в ее поисках, он ничего не говорил.

– Отличная идея, - согласился Аладдин, вновь натирая кольцо.

Джинн появился вслед за обязательным дымом.

Я раб кольца, но должен вам сказать,

Все это начинает раздражать.

Чего изволишь, хозяин, чего ты еще изволишь?

«Похоже, - решил Али-Баба, - мы таки вывели джинна из себя».

– Тысяча извинений, о дух кольца, - настойчиво сказал Аладдин, - но у нас есть еще одна просьба. Хотя мы поняли, что ты не в силах принести нам другого джинна, но хотели бы знать, не мог бы ты указать нам, где этот самый другой джинн находится в столь огромном помещении?

– Мог бы, конечно, - подтвердил джинн.
– Это и все, чего ты хотел?

– Нет, конечно, - огрызнулся Аладдин, что показывало, в каких растрепанных чувствах он находится.
– Нам нужно, чтобы ты точно показал, где находится этот джинн.

Трудно разглядеть выражение лица, которое отражает всяческий свет, но все же Али-Бабе показалось, что джинн нахмурился.

– При такой богатой практике можно было ожидать, что ты научился правильно формулировать свои желания.
– Он хмыкнул без малейшего энтузиазма.
– Полагаю, в кодексе поведения джинна не содержится ничего такого, что могло бы помешать мне показывать на себе подобных, хотя такая просьба наносит некоторый урон моей профессиональной гордости. Прекрасно. По крайней мере я получу хоть какую-то передышку.
– Он указал вправо от себя.
– Ближайший джинн - вон в той куче, и он воистину очень могущественный.

– Где?
– переспросил Аладдин.
– Я не вижу там никакой медной лампы!

– Этот джинн обитает не в медной лампе, - самодовольно пояснил дух, - а вон в той красочной бутылке.

Али- Баба заметил, что при одном лишь упоминании подобного вместилища и Синдбад, и Ахмед разом попятились.

– Узнаешь бутылку?
– спросил Ахмед.

– Еще бы!
– ответил Синдбад.
– Это та самая, в которую мы поймали великого и ужасного Оззи, джинна силы отнюдь не малой.

– Так Оззи тоже угодил сюда? Похоже, в этой пещере действительно собраны все богатства мира, - изумленно произнес Ахмед.

Они услышали глубокий довольный смешок, исходящий от стен.

– Пещера без репутации - ничто, - заметил камень в кулаке Али-Бабы.

– Но это не тот джинн, который нам нужен!
– воскликнул Аладдин.
– Нет ли здесь других?

– Вообще-то штуки три или четыре, - ответил дух кольца.
– Пара совсем слабых. Есть джинн пуговицы, почти у твоих ног. В пуговице для джинна места даже меньше, чем в кольце. А в дальнем конце зала есть джинн наперстка, а в вестибюле позади нас - джинн булавочной головки.