По рукам и ногам
Шрифт:
А находить нас стали совсем уж часто, меня вот нашли.
– Ты почему сбежала, юная леди?
Голос донёсся из-за спины, и потому ничего удивительного, что был воспринят, как удар в спину. Я резко развернулась и с размаху без раздумий залепила в ответ, а мой внезапный посетитель совсем не ожидал столь тёплого приёма, потому и не увернулся. Разве только силы во мне едва ли хватало, чтобы сделать больно. Ему, бедному, оставалось только удивлённо хвататься за щеку и злопыхать возмущениями. Хотя как раз
– Ты что, следишь за мной, богатый дядечка?
– Роуз, давай без фамильярностей, – мой новый знакомый поморщился и сделал шаг навстречу, чем заставил отскочить, лихо вписавшись в лужу.
– Я знаю, ты владелец судостроительной корпорации, держатель одного из самых больших гаремов на побережье, Вестон Ланкмиллер, – выдала я скороговоркой и вжалась в стену, – не подходи.
– Ну и характеристики же ты мне подобрала, – он снова расхохотался и
приблизился почти вплотную, игнорируя все увещевания.
– Мне знакома одна безумно красивая женщина, очень похожая на тебя и в девичестве также носившая фамилию Майер. Ты веришь в совпадения? Я мог бы устроить вам встречу.
– Руки, – огрызнулась я больше мрачно, чем испуганно, хотя что скрывать, страх в голосе тоже был.
Вест вообще очень самозабвенно гладил меня по лицу, приподнимая за подбородок, чтоб глаза видно было, пока я все пыталась прикинуть, куда бы увернуться, а оно все не прикидывалось никак.
– Роуз, ты больная на голову, я говорю о твоей матери, – вкрадчиво и серьёзно сообщил Ланкмиллер, опираясь о стену.
– Что за идиотизм, так только в фильмах бывает, – я наконец просочилась между ним и стеной, отойдя на безопасное расстояние. – Она бросила меня давно уже. Вряд ли будет рада видеть снова, и вообще это наше дело, чего вы лезете.
Стоит передо мной весь такой серьёзный, несёт какую-то чушь, в очередной дорогущий костюм одет, за углом, наверняка, целая толпа амбалов, поэтому и смотрит так спокойно. Так удивительно по-доброму, что черт бы его побрал.
– Мы едва знакомы, почему я должна вам хоть каплю верить. Оставьте меня в покое уже, как нашли только.
Я развернулась было спиной, думая смыться куда подальше и стряхнуть поскорей это странное наваждение, это что-то горящее и больное, но оказалась крепко схвачена за руку.
Понятное дело, принялась отпихиваться, а Ланкмиллер взял и рукав мой до самого локтя задрал, открывая миру малиновые синяки.
– Откуда? – этот его искренне-вопросительный взгляд меня просто выбесил.
Идиот.
– Что значит, «откуда», я на улице живу! Отовсюду…
Больше ничего сказать я не успела, потому что в следующий момент меня бесцеремонно закинули на плечо.
***
Под потолком висела большая лампа, декоративные ветки тянулись по бордовым обоям, увенчанные
Во рту было сухо, а ладони вот промокли, наоборот. Честно говоря, я до сих пор слабо себе представляла, почему я вообще согласилась и для чего все это делаю, но сижу в этом жёстком кресле и как-то уже не сбежишь.
На самом деле ничего я не жду от этой встречи. Чему меня научил опыт, так это не питать иллюзий.
– Я понимаю, ты хотела совершенно новую жизнь начать, и я вот в неё как-то не вписываюсь.
Да я уйду через две минуты.
Мне просто хотелось взглянуть, какой ты стала. Действительно, необыкновенной красоты.
– Ну что ты, располагайся, выпей чаю, – маменька грациозно повела рукой, скользя по мне взглядом таким, каким обычно смотрят на совершенно чужого человека.
И тут её можно было понять, мы и стали другу другу чужими, давно уже.
– Мам, я…
– Сколько?
– Чего сколько?
– Сколько тебе нужно денег? Извини, у меня времени не так уж много, ты уже взрослый человек все-таки, так что давай по делу. Сколько?
Отрицательно качая головой, я выдавила из себя улыбку полумертвого человека, потому что это было все, что на что хватило моих сил. Очень горько пожалеть пришлось, что не согласилась на ланкмиллерское предложение мне платье прикупить. А так вышло, что заявилась я к матушке в своём потрепанном шмотье и одним своим видом денег прошу.
– Мам, отец… продал меня. Я не хотела о грустном, но… – но сама не знаю, почему вырвалось.
– Зачем ты врешь мне, Розмари? – вдруг прервала мать, щурясь и заставляя праведно возмутиться.
– С какого это вру?
– Продай он тебя, ты бы здесь не сидела. Или он тебя… Ланкмиллеру продал?! – она рассмеялась, откинувшись на спинку кресла, а потом вздохнула и все ещё с улыбкой заметила. – Да, сдалась ты ему.
Она вроде ничего такого не сказала. Но меня это просто разбило. Очень легко, раз – и на тысячи частей.
И надо бы что-то объяснить. Оправдаться надо бы.
Я молча встала и, не помня себя, вышла из комнаты.
***
Вестон при виде меня вскочил, только я все равно не сразу его заметила.
– Ну и что там? – он пытался заглянуть мне в глаза, по выражению лица уже явно чувствуя, что «там» меня, как минимум, полчаса нещадно избивали.
– Мы не виделись с ней столько лет, а она спросила, сколько нужно денег, чтобы не видеть меня ещё столько же.
– Роуз, – Ланкмиллер что-то говорил, пока мы шли по коридору и ещё потом, на улице, а через несколько шагов понял, что не слушаю его, и затих.