По рукам и ногам
Шрифт:
Я вжалась Ланкмиллеру носом между лопаток, обнимая его со спины и чувствуя, как сердце начинает отстукивать с удвоенной скоростью.
– Пожалуйста, Кэри, это так не нужно. Совсем не стоит того. Пойдем домой?
Мучитель отстранил меня и обернулся лицом. Да знаю я, как это выглядит, даже глаза поднимать не надо.
Стою перед ним, босая, жалкая, со скорбной миной и прошу о чем-то так отчаянно и убито.
Ланкмиллер не нашел в себе сил отказать.
========== Часть 105 ==========
Я проскочила в ванную сразу после Ланкмиллера и застыла прямо
В прошлый раз мы пробыли в этом доме всего ничего. Казалось бы. А сколько воспоминаний. Цепь у кровати, Ланкмиллерская попойка, его же ранение в плечо, Элен, моя идиотская попытка самоубийства… Ну, кровь с кафеля, разумеется оттерли, а вот воспоминая о серых плитках въелись мне в память так, что уже и не ототрешь.
Я долго стояла под душем, думала, грелась, пока не поняла, что вода течёт холодная, и достаточно уже в ванной торчать. Спать не хотелось, завтракать – тоже, все моё желание сейчас – просто завалится на кровать и лежать, бездумно пялясь в потолок. Что-то не давало покоя, словно подтачивало изнутри. Я старалась внутренне улыбаться, чтобы это прошло. Чтобы все прошло.
После ледяного душа у меня нарисовалась одна серьёзная проблемка, из-за которой хмуро и медленно пришлось топать искать Ланкмиллера, завернувшись в махровое полотенце. В своей спальне он не обнаружился, а то я уж думала, придётся будить его, грешного. Впрочем, там обнаружилось кое-что другое. Я даже не сразу поняла, чем меня смутило огромное, во весь рост, зеркало на стене.
В поместье в Шеле вообще не было зеркал, они все куда-то исчезли после смерти Элен. Быть может, Ланкмиллер смотреть не хотел на то, во что он превращается и как угасает. А в доме на море было одно маленькое в ванной, и уж в него-то я со своим мелким ростом дальше ключиц не могла себя разглядеть даже на цыпочках. Впрочем, пугаться себя в зеркале, ещё при этом и на цыпочках стоя, было ну совсем неудобно.
А мне оно нужно было, это зеркало. Посмотреть на то, что до сего момента только Ричард и Кэри имели честь созерцать.
Я повернулась спиной и ослабила полотенце, прижимая его к груди и заставляя сползти, обнажив пять рубцов на бледнющей коже. Длинные и неровные шрамы, грубо рубцующиеся. Четыре наискось вдоль спины друг за другом и пятый поперёк.
Смотрела на них, и будто снова кожу жгло, как тогда, пришлось зубы стискивать.
Теперь понятно, почему мучитель так шугается: оно и вправду ужасно выглядит.
– Любуешься?
Я, конечно же, вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив полотенце, и поспешно запахнулась. Ланкмиллер на меня, к облегчению, даже и не обернулся. Он широкими шагами прошёл к своему гардеробу и принялся там рыться; искал чего-то, однако ворчливо болтать продолжил.
– Не хотел мешать. Нравятся? Тебе теперь никаких открытых купальников, платьев. Кику, почему не долечилась до конца? Полностью убрать их бы, разумеется, не удалось, но хоть стали бы не такими уродли… – он вдруг осёкся под моим взглядом, вызвав тихий смешок.
– Как будто это важно, – а мне действительно стало смешно от его неумелого чувства вины, от злости на
– «Вы», – холодно оборвал мучитель, приподняв брови.
О, да-а-авно у нас заскоков не было. Ну да, мы же у него в спальне. Видать, очухался достаточно, чтобы права качать. В любом случае, я слишком устала и замёрзла, чтобы спорить.
– Вы… случайно не знаете, где достать одежду?
– Нет, здесь остались только мои вещи, – после секундных раздумий откликнулся Кэри и кинул в меня рубашкой из своего гардероба. – На, держи.
– О, прямо с барского плеча, – пока ловила, от резкого движения развязалось полотенце и чуть было не соскользнуло вниз. Пришлось, чертыхаясь, локтями придерживать.
Я так понимаю, на нижнее белье рассчитывать и вовсе не приходится, если Ланкмиллер, конечно, свои семейники мне не предложит. Впрочем, вряд ли сия пикантная деталь обитается в его гардеробе, так что…
Я вдруг поняла, что слишком долго стою без движения с этой рубашкой в руках и глупо таращусь на Ланкмиллера.
– Давай прям здесь, – на лице у Кэри проскользнула лукавая усмешка.
Ой, да получи, издеватель. Я спокойно позволила полотенцу упасть к ногам, накидывая дарованную рубашку.
Пока застёгивала, искоса поглядывала на Ланкмиллера. Он, видно, куда-то собирался после бессонной ночи. Стоял все ещё босой, рубашка была застегнута только наполовину. Похоже, что залипнув на его тело, я что-то и напутала с пуговицами. Напутала, рыкнула, и развернулась с целью продолжить уже за пределами чужой спальни, но мне в спину сразу же прилетело мучительское:
– Вернись.
На удивление, довольно мягкое. Я пожала плечами и, рассудив, что это следует воспринимать, как чудо, с учётом того, что Кэри последнее время, вообще не слишком-то воспринимал меня за живое существо, вернулась из интереса посмотреть, во что все это выльется.
– Чего дуешься? – я оказалась щелкнула по носу и ещё больше нахмурилась, потому что чего прикопался к моему круглосуточному выражению лица? – Знаешь, что? Если беспокоишься насчёт спины, я мог бы организовать пластическую операцию, подлатают так, что и не заметно будет, – как бы между прочим обронил Ланкмиллер, глядя больше на пуговицы, чем на меня, и оказался тут же пойман за руку.
– Не стоит вам. Это же всего лишь я. Давайте просто забудем, – я говорила абсолютно серьёзно, потому что не испытывала желания ещё каких-то дел иметь с Кэри, в особенности тех, что оставят меня в долгу.
Да и беспокоили меня эти шрамы гораздо меньше, чем его.
– Упорствовать не стану, это только твоё решение, – негромко сообщил Кэри и тут же сменил тему с какой-то неадекватной резкостью. – А если бы ты могла выбрать место для поцелуя, любое, какое бы назвала?
Пошутить бы про задницу, а ну как буквально воспримет? Я замялась.