По рукам и ногам
Шрифт:
– Ну… может, они некомпетентны… – я пыталась объяснить происходящее скорее для себя.
Мне трактовка нужна была, потому что, когда непонятно что-то, это откровенно дерьмово, особенно в такой неприятной ситуации.
– Нет, Кику, они травят.
Мучитель с таким выражением это сказал суровым, что мне даже нехорошо стало. Обычно подобные сцены из боевиков показывали по старенькому телевизору на кухне в бордель-кафе. Как правило, все это дело оканчивалось перестрелками и кучей трупов.
Совсем не здорово.
–
Что будет дальше, даже не хотелось спрашивать. Несмотря на общую плачевность положения, помирать я еще совсем не спешила. Ладони тут же покрылись неприятной холодной испариной. В последний раз так было еще в «Шоколаде», когда Ланкмиллер только заявил, что определился со своим «выбором».
Огромная неповоротливая машина в очередной раз с трудом вписалась в немыслимо резкий поворот.
– Ай! Кэри, мы так ведь в аварию попадем, – отчего-то чересчур тихо пискнула я.
Он, как и следовало ожидать, не обратил внимания, въехал в проем между домами, развернулся во внутреннем дворе и направил машину, вздымающую тучи пыли из-под колес, в обратную сторону через другие ворота. По-моему, сейчас он нарушил чье-то частное пространство, но вот уже две минуты, как в зеркале заднего вида перестала маячить противная синяя машина. Я перевела взгляд на дорогу впереди и только тут заметила, какое судорожное, сбитое у меня дыхание. И подол юбки скомкан, на этот раз кажется, что уже безнадежно. А я нервная.
Выражение лица Ланкмиллера не поменялось, все такое же было беспристрастное и сосредоточенное. Что он там за чувства у себя в груди скрывал – черт знает. Он вообще боится смерти?
А она угрожала нам сейчас, эта смерть? Сложно поверить, совсем глупо как-то вышло бы… Ну, объявился бы тот второй, скорее всего, прижали бы к обочине, и… Я не знаю, что дальше. Что? Чертовски раздражает неопределенность.
– На фирму я сегодня уж точно не попаду, – паркуясь, мрачно хохотнул Ланкмиллер. – Самое лучшее сейчас место – закрытое и в меру людное. Пересидим в кафе, я вызову Генриха.
При упоминании начальника охраны, я поежилась.
Кэри отворил дверь переднего пассажирского сиденья, приглашая меня наружу. Но не тут-то было. Дрожащими руками, как выяснилось, не так-то просто отстегнуться обратно. Ланкмиллер со вздохом сам эту процедуру за меня выполнил, и тут я буквально из машины выпала и к нему на руки свалилась.
– Испугалась, Кику? – он предпринял бесплодную попытку меня от своей рубашки отодрать и при поднять лицо за подбородок.
– Вот ни капельки… – сквозь зубы процедила я, еще сильнее в него вцепляясь.
– Чудно, значит, теперь отлипни от меня, пожалуйста.
– Почему ты вообще перемещаешься без охраны? Что, уж и море по колено, – мрачно пробурчала я.
Прижимает к себе. Вот здорово-то. Только нас это не спасет.
– Моему отцу охрана не помогла, –
– Не знала, что ты так покорен судьбе, – фыркнула я, проскальзывая за ним в дверной проем кафе «Черный кот». Вывеска у него красивая была, как и положено, с котом, невероятно изящным, изогнувшим спину, лапками на буквы названия опиравшимся.
Внутри пахло кальяном дымом и кофе. Хорошая смесь, благородная. Запахи родного бордель-кафе я даже вспоминать не хочу. На этот раз Кэри выбрал уютный столик у стены, не так чтоб у всех на виду. Здесь, правда, вместо жестких стульев обитые сиреневым бархатом диванчики были. Я сжала колени и уставилась на матовую поверхность стола, демонстративно не слушая, что он там заказывать собрался. В прошлый раз мы руководствовались моим вкусом. Теперь его очередь.
Отпустив официантку, Кэри принялся названивать своему начальнику охраны. Сначала отчитал его за что-то резко так, будь здоров, потом отдал гениальное просто приказание: решить ситуацию. Ни секунды не сомневаюсь, что если Генриху сказано решить, он решит даже не решаемое. Хоть бы только он сюда не заявился. Иначе я залезу под стол. Честное слово, залезу.
Кэри, за неимением лучшего объекта, придирчивыми взглядом изучал меня. А я – здешних официанток, как и положено, снующих туда-сюда. У них хотя бы форма была приличная: белая блузка с воротничком и юбка до колена. В горошек – это, правда, странный выбор, но он уже на совести хозяина кафе.
Кэри либо обиделся на «покойного судьбе», либо слишком над ним задумался, но продолжить разговор попыток не делал. С другой стороны, у него и правда сейчас неприятности серьезные и с фирмой, и вообще…
За спиной Ланкмиллера работал телевизор. Новости? Кажется, тысячу лет их не смотрела… Разумеется, здешние ведь? Какое счастье, смотреть новости, и в кои-то веки не услышать объявление об очередном бегстве рабов.
Что-то я голодная.
«Автономная область Виктория вынесла окончательное решение по невольничьему вопросу. Нынешнее законодательство с сегодняшнего дня не воспрещает содержание, отлов и идентификацию рабов на территории области», – вещал деловой беспристрастный голос.
– Как так-то? – я вытянулась на стуле, беспощадно кусая губы. – Зачем… Витто же…
– Витто падет, – спокойно заверил Кэри, видимо, тоже прислушивавшийся к новостной сводке. – Автономная область Виктория находится ведь под столицей? Надо же, под самым сердцем будто… Вслед за этим и вся страна – тоже.
– Не надо, – жалобно попросила я, глядя ему прямо в глаза. – Пожалуйста.
Кажется, столь беззащитная манера его, по меньшей мере, ошарашила. Мучитель действительно замолчал, потом перегнулся через стол и успокаивающе погладил меня по щеке.
– Кику, ты сейчас в Витто, разве это многое для тебя меняет, подумай сама…