По Северо-Западу России. Том I. По северу России
Шрифт:
Облака, которые понравились старику Полушкину, давно исчезли, а те, которые ходили над Ярославлем к вечеру 3-го июня, в день приезда путников, были расцвечены всеми чудесными красками летнего вечера, тихо переходившего в светлую, теплую ночь.
Ярославль.
Историческое о городе. Успенский собор. Архиерейский дом и его воспоминания. Первые дни воцарения дома Романовых.
К восьми часам вечера пароход пришел в Ярославль. От пароходной пристани довольно пологий подъем идет под мост, перекинутый здесь над спуском и соединяющий обе части бульвара, тянущегося параллельно Волге и устроенного в двадцатых годах текущего столетия.
История Ярославля начинается в повествовании Карамзина довольно оригинально. «Думаю, — пишет наш знаменитый историограф, — что город построен великим князем Ярославом; двое из жителей его, кудесники и обманщики, ходили по Волге и объявляли, что бабы причиной всего зла и скрывают в самих себе хлеб, мед и рыбу; к обманщикам приводили женщин, и они, надрезывая им плечи и высыпая из своего рукава жито, кричали: «Видите, что лежало у них за кожей!» В конце концов кудесников повесили. Карамзин не говорит о том, когда это происходило; но летопись указывает на 1073 год, то есть время великого голода, посетившего Ростовскую и Ярославскую области.
Разоряли окрестности города новгородцы, хозяйничали татары, опустошали и пожары, и язвы, и, тем не менее, одной из волжских красот был и, вероятно, надолго останется Ярославль. Очень возможно, что он существовал уже тогда, когда далеко кругом этих мест еще жили весь и меря; но центром края был не он, а Ростов, за которым утвердилось даже название Великого и в который уже Рюрик посадил «своего мужа».
Много пользы было Ярославлю от открытия торговли с Англией» через Белое море при Иоанне IV; этот город, как и Вологда, служил складочным местом и имел иностранные конторы, закрывшиеся с основанием Петербурга. Лихолетье со всеми его ужасами тоже не прошло даром для края; здесь в 1606 году жила под надзором жена Лже-Димитрия, красавица Марина; она пробыла здесь до 1608 года, когда Ярославль сдался полякам и примкнул было к самозванцу, но не замедлил отрезвиться: в 1612 году сюда к князю Пожарскому стягивались рати, шедшие на освобождение Москвы, и отсюда шли с ней переговоры. Выборные, назначенные призвать на царство Михаила Феодоровича, собрались тоже в Ярославле, и здесь же, с 21-го марта по 16-е апреля 1613 года, молодой царь Михаил Феодорович провел первые дни своего воцарения, так что в истории благополучно Царствующего Дома на первых страницах, так сказать в первых строках, красуется Ярославль.
Много имеется на свете неоконченных сочинений, недописанных книг, по те несколько точек, которыми заканчивается история Карамзина, возбуждают всегда глубочайшее сожаление. История его точно оборвана. Яркие страницы ужасов 1611 года, выступающие у нашего историка так наглядно, как хорошо завершились бы описанием стоянки князя Пожарского и его рати, этой надежды России, в Ярославле; как сердечно звучали бы его вдохновенные строки, преисполненные любви к России, повествуя о первых днях воцарения Михаила Феодоровича, проведенных им в Ярославле, о наступлении времени умиротворения! Эти дни мира и тишины не могут не рисоваться в памяти каждого, посещающего город, и красота Ярославля, глядящегося с высоты нагорного берега в матушку-Волгу, становится и понятнее, и внушительнее. Думал ли о чем подобном Бирон, когда, в 1742 году, он был сослан сюда и жил с семьей до 1761 года? Чем была, чем могла быть для бывшего правителя России ярославская святыня?
И действительно, если на Москве храмов много, то в Ярославле их, сравнительно, еще больше, и они поражают глаз, как блестящее осенение города. Общий вид на Ярославль бесподобен.
Два князя, св. Василий и Константин, почивают в соборе, и три иконы их перенесены сюда из домов их. Успенский кафедральный собор основан в 1215 году, но сгорел в 1501 году; его сменил второй храм; нынешний, третий счетом, построен в 1646 году, но и он не раз страдал от пожаров, и в 1744 году обгорели даже мощи благоверных князей, и останки их были собраны в два ковчега и положены в новую раку, которую в 1862 году заменили ныне существующей. Иконостас пятиярусный богат иконами; в восточной алтарной части четыре абсиды; окна в два света, небольшие; наружные стены расчленены простыми пилястрами, и главный корпус собора — почти правильный куб; над крышей высятся на довольно высоких барабанах пять золоченых куполов, снабженных массивными восьмиконечными крестами. Одно из богатств собора — это обилие стенописи, произведенной в 1674 году, о чем свидетельствует надпись, начертанная крупной вязью и опоясывающая три стены собора. Живопись покрывает сплошь все стены, своды, алтарные части и даже дверные и оконные откосы. Это целый мир изображений, едва ли не из самых обильных, имеющихся на Русской Земле. На южной и северной стенах олицетворение семи вселенских соборов, на западной — страшный суд, на столбах — мученики, в алтаре — учреждение таинств причащения и отцы православной церкви; храм оживлен, одухотворен ими.
К несчастью, стенопись дошла до нас не такой, как она была писана при митрополите Ионе Сысоевиче, потому что в 1825 году отчасти подновлена при архиепископе Аврааме, о странной деятельности которого упоминалось при описании Толгского монастыря. Общая планировка собора, его размеры, темень времени, положенная в купола с их оконцами, — все это очень близко напоминает московский Успенский. Отсюда, от собора, двинулась рать Пожарского на освобождение Москвы. Собор стоит в центре «Рубленого» города, древнего города; по выражению Несторовой летописи, у нас не строили, а «рубили города». В Ярославле сохранился очень оригинальный, невидимый след этого рубленого города, о котором нет более и помину: это крестные ходы с иконой Владимирской Божией Матери, которые совершаются, будто бы, как раз по тому пути, где стояли некогда давно позабытые деревянные стены тогда еще небольшого Ярославля. В те дни, во дни Ярославовы, люди обходили в действительности существовавший город; теперь обходят они не существующий, но невидимо присущий призрак его. Может быть, остатки оврага, называемого «Медведицей», напоминают о том времени, когда Ярослав, убив на охоте медведицу секирой, велел срубить на этом полюбившемся ему месте город. Медведь и секира в гербе ярославском напоминают об этом полумифическом событии. Нельзя не заметить, если судить по колоссальному деревянному гробу, или, правильнее, колоде, в которой обретены мощи князя Феодора Черного, хранящейся в Спасо-Преображенском монастыре, что люди минувших дней были не в пример крупнее нам современных и смело могли ходить на медведя один на один.
Главная святыня Ярославля вслед за собором, бесспорно, архиерейский дом, бывший Спасо-Преображенский монастырь. Это — тоже своего рода Кремль, обнесенный могучими стенами; в них, как в каменном кольце, заключены пять каменных церквей; до упразднения монастыря, до обращения его в архиерейский дом, в 1788 году их было семь. До этого года владыки ярославские жили в Ростове, а монастырь существовал сам по себе, был богат, люден и имел славное, долгое прошедшее. Он основан в 1216 г. великим князем Константином Всеволодовичем; в 1463 году, при Иоанне III, открыты нетленные мощи князей Федора, Давида и Константина, неизвестно почему остававшиеся в склепе под церковью более столетия непогребенными. Когда решено было предать их земле, началось отпевание, от княжеских тел пошли чудеса, ясно стало нетление их, и они признаны святыми и покоятся в храме, носящем их имя. Этот же храм служил родовой усыпальницей князей ярославских и других знаменитых родов; но даже след этих могил исчез, остались одни воспоминания.
Замечательно у нас это исчезновение могил: как неизвестны начала множества городов, церквей и монастырей, так свеяны и воспоминания могильные; странным может показаться, например, что неизвестно, где лежит последний удельный ярославский князь Александр, скончавшийся уже совсем в историческое время, в 1471 году, и похороненный в Спасском монастыре. В этих неясностях всяких начал и исчезновение следов есть какое-то необъяснимое, но чувствуемое присутствие вечности: точно сам Господь создавал их, сам и убирал. Как особенность Спасо-Преображенского храма следует упомянуть о том, что алтарный иконостас его и амвон выше солеи на одну ступень, а солея двумя ступенями выше церковного пола.
Из более выдающихся событий за время существования монастыря можно упомянуть о неудачной осаде его в 1609 году поляками; о том, что в 1612 году митрополит Кирилл, призванный из Москвы для умиротворения несогласий в дружинах Минина и Пожарского, стоявших в Ярославле, и достигший цели, жил в Спасском монастыре; о том, что 21-го марта 1613 года прибыл сюда и встречен крестным ходом, хлебом-солью и богатыми дарами юный царь Михаил Феодорович; что он прожил 26 суток в архиерейских кельях со своей матерью и временным советом и встретил св. Пасху, и что отсюда же послана им в Москву в земскую думу первая грамота о согласии его на принятие царского венца. Почти все Государя, Государыни и Великие Князья наши посещали Спасский монастырь. В Бозе почивший Император Александр III и Великий Князь Владимир Александрович были здесь в августе 1866 года.