По Северо-Западу России. Том I. По северу России
Шрифт:
Петру I, исследовавшему самолично все северные пути, Сухона была очень хорошо знакома, и память его живет здесь повсюду. Недалеко от села Наремы, которое миновали мы в 3-м часу, есть камень «Пролей кашу», о который толкнулось будто бы судно царево и выплеснуло из тарелки его кашу; близ реки Юрменга, не доезжая Устюга, есть деревня, будто бы подаренная Петром какому-то лоцману. Царь, рассердившись, сбросил лоцмана в воду, но лоцман этот, видя, что судно направляют не так, как бы следовало, плыл подле и продолжал распоряжаться; Петр I наградил его деревней. В селах Дмитриевом и Бобровском есть памятники, свидетельствующие о проезде Великого Князя Алексея Александровича. У деревни Черменино заметен с реки бьющий из скалы ключ «Васька». Черт когда-то катил к реке камень, чтобы помешать судоходству или, как тут говорят, сделать «пакость»; но закричали утренние петухи, — он должен был оставить работу, не докатив камня, треснул по нему со злости рукой, и с тех самых пор «Васька» бьет ключом.
К 41/2 часам пополудни подъехали мы к одному из люднейших сел Сухоны — к Шуйскому, лежащему на обоих берегах реки; две церкви, с пятью золотыми куполами каждая и с колокольнями, снабженными шпилями, схожие, точно два родных брата, глядят одна на другую через реку. Судьбы этих церквей вовсе не одинаковы; храм правого берега имеет какого-то неизвестного благотворителя, украсившего его так, что внутреннее убранство этой сельской церкви под стать любой столице; благотворитель этот остается неизвестным, и, чтобы поминать его, неведомого, устроен в храме придел во имя Всех Святых. Жители Шуйского, — так называемые, «питерщики», то есть они ходят на заработки и для торговли в Петербург, и благодаря им село богато и людно.
Берега Сухоны, по мере приближения к Тотьме, растут и становятся замечательно живописными. Между темных лесов широкими изгибами бежит река, постоянно подернутая струями вследствие быстроты падения. От поры до времени скользит вдоль молчащих лесов тихим ходом одинокий каюк или тянется узкий бревенчатый плот, по-местному «ведило», и на нем разведен костер, возле которого обрисовываются ночью ярко-красным цветом рабочие за котелком, а днем — высится голубая струйка дыма. Такие же костры виднеются по берегам. от верховьев своих до порога Скородум, на протяжении 266 верст, Сухона падает на 41/2°; на протяжении 259 верст падение это достигает 24°; это обусловливает при существовании порогов некоторую опасность; Малая Двина на протяжении 65 верст падает на 4°, Большая Северная Двина на 437 верстах только на 15°, так что Сухона является сравнительно самой капризной, она же и самая красивая из местных рек. Замечательных мест по красоте много. Не доезжая 9 верст до Тотьмы, есть речка Царева, где Петр I пил чай, — так утверждает предание, хотя чай в те дни едва ли распивался; в семи верстах на небольшом острове приютилась в соснах и елях маленькая Сергиева пустынь; пароход остановился, и путники сошли на островок. Переполох произошел великий; старенький иеромонах в старенькой ризе вышел навстречу. Церковь очень мала; иконостас, однако, пятиярусный — цвета зеленого с желтым; в церковке масляной живописью по стенам или, лучше сказать, на некоторых местах стен, вразброс, совершенно неправильно, точно пробы кисти, намалеваны самые первобытные изображения Марка Гробокопателя, искушений Феодосия и Арефы Печерских, Иоанна Многострадального и лиц многих диаволов-соблазнителей. Пустынь стоит на Дедовском острове; за ним следуют острова: Бабий и Внуков. От каких дедов, баб и внуков эти названия? Говорят, что сюда ссылают на покаяние провинившихся монахов; тотемцы ездят сюда для прогулки.
Пароход прибыл в Тотьму 7-го июня, около часу пополудни. Уездный городок этот, имеющий около 4.000 жителей и семь церквей, вырисовывается на левом высоком берегу Сухоны очень красиво. На правом против него стоит одиноко кладбищенская церковь, бывший женский монастырь, в котором до пострижения в Суздальском монастыре жила первая супруга Петра Великого, Евдокия Феодоровна, — так говорят, по крайней мере, местные историки. Чуть-чуть подальше от этой церкви расположен так называемый Выползок, небольшое поселение, выползшее из города. Вид на пристань и высокий берег сильно напоминал Романов, только город не на двух, а на трех холмах.
Собор о пяти куполах, с очень высокой колокольней, выкрашен желтой краской, а купола зеленые, что не особенно красиво; каменный купол только средний; остальные — деревянные на длинных шейках. Иконостас — в стиле возрождения, с коринфскими колоннами; над Царскими вратами, под высокой дугой, писанная масляными красками Тайная Вечеря; средний купол внутри также в четыре ската.
Тотьма стоить при впадении в Сухону речки Песья Деньга. Известно, что в 1539 году казанские татары разрушили прежнюю древнюю Тотьму, бывшую верст на 15 ниже, и жители разбрелись по лесам. Два года бушевали татары в этих местах, неистово злодействуя, и тут разыгрались многие кровавые драмы, о которых летопись сохранила тяжелые воспоминания. Когда с наступлением лучшего времени жители начали снова выходить из лесов, они селились в двух верстах от нынешней Тотьмы, близ соляных варниц. Когда-то посетил город Иоанн IV и стоял лагерем на лугу, называемом и поныне «Государевым», и тут же он чинил суд и расправу, для чего имелась виселица на месте, называемом «виселкой», о чем сохранялось много преданий. В судьбах Тотьмы играют видную роль Строгановы, вероятно, родственники тех, которые обогатили Сольвычегодск. Мало-помалу от варниц жители селились все ближе к Сухоне, и таким образом выросла нынешняя Тотьма.
Тотьма сильно пострадала в лихолетье. Вместе с Вологдой сдалась она самозванцу, но после, одумавшись, отреклась от него и с другими городами Севера послала своих людей стоять за правое дело. В соборе, выбиравшем царя, были также и тотмичи. В XVI и в особенности в конце XVII века Тотьма много торговала с Сибирью, транзит из которой шел сюда; это был золотой торговый век наших северных городов, но они очень быстро обеднели. Петр I был в Тотьме три раза по пути к Архангельску, посетил соляную варницу и пустил бадью в рассол, за что и потребовал платы.
В восьми верстах от Тотьмы лежит в Сухоне, вне фарватера, справа, камень «Лось», на котором царь будто бы обедал. При проезде он виден очень хорошо. Посетив это место в 1864 году, геолог Барбот-де-Марни исследовал камень и нашел, что это гнейсовидный красный гранит, превосходящий величиной, по крайней мере, вдвое «Гром-Камень», попираемый Петровым конем в Петербурге.
Главная святыня города, мощи Преподобного Феодосия, хранятся в Спасо-Суморином Феодосиевом монастыре, отстоящем от него не свыше двух верст. Монастырь окружен стеной с башнями, снабженными шпилями, и кажется, со своими девятью куполами и очень высокой колокольней, с гостиницей и помещением монашествующих, очень большим; в действительности это не так, потому что монастырские здания очень узки и только декоративно вытянуты по лицевой стороне, обращенной к городу; обману глаз содействует и то, что монастырь находится в котловине. Иноков 18 человек, всех живущих в монастыре 80. Над главным храмом большой купол с двумя полукуполами по сторонам; на них фрески совершенно новые; иконостас деревянный, тоже совершенно новый; центральная часть его — как бы уменьшенная римская триумфальная арка. Мощи угодника покоятся влево от входа в серебряной раке, под массивной серебряной сенью, на витых столбах; над сенью почему-то держава.
Здесь показывают реликвии, сохранившиеся после угодника: часть крыши деревянного гроба, кожаные сапоги и завещание, писанное им собственноручно: свиток в три аршина длины. Нельзя не обратить внимания на то, что в этом храме, равно как и в нижнем, имеются иконы, изображающие преподобного почившим; как-то странно видеть иконы, не глядящие на того, кто им молится; одно из подобных изображений занимает даже очень видное место на иконостасе. Жители Вятской и частью Костромской губернии считают своей обязанностью побывать у Феодосия; ежегодно 28-го января собирается здесь до 10.000 народа. Около 1554 года преподобный был надзирателем местных соляных варниц.
Немного далее монастыря находятся соляные варницы Кокорева и Ракова; они расположены в холмистой местности, на берегу небольшой речки Ковды. Рассол получается из трех колодцев; ближайший из них очень слаб: содержит не более 7% соли; всех варниц три, и на каждой получается до 200 пудов соли в сутки, всего в год около 200.000 пудов; цена соли здесь за пуд 32 коп. в продаже; по расчету хозяев, получают они дохода 3/4 коп. с пуда. Способ добычи соли вполне первобытный; рассол выпаривается на длинных железных противнях, висящих над огромными крытыми кострами, и пожирает невероятное количество топлива. Полагают, что градирная система была бы здесь неприменима вовсе, но сбережения в топливе можно было бы достичь несомненно.
В описываемое время в здании местного клуба была устроена выставка местных произведений. Видное место занимали меха: медведя, выдры, норки, куницы, выхухоля, рыси; за медвежью шкуру, очень большую и совершенно черную, заплачено было 22 руб. Обращали на себя внимание фисгармоники, устроенные крестьянами-самоучками Чуйковым и Двойнишниковым. Был тут очень странный глиняный самовар, ценой 1 руб.; здесь же стояли образчики ружейных березовых лож для Сестрорецкого завода и еловые весла, идущие отсюда к нашим яличникам на Неву; цена лож и весел за пару по 5 рублей. Виднелось достаточное количество сильно поврежденных мамонтовых костей, разные ткани и пряжи и очень прочные полотна; в числе местных произведений красовалась и пшеница; любопытны были образчики глауберовой соли с находящегося отсюда в 30 верстах казенного Леденгского солеваренного завода. В небольшом саду клуба были разложены и висели по деревьям орудия рыбной ловли: курмы, верши, переметы. Стерлядь, довольно редкая здесь, в особенности при полой воде, ловится на переметы, без приманки, т. е. попросту, сама зацепляется за крючки, когда идет; белая нельма и розовая семга, и та и другая совсем свежие, были привозные и в Сухоне необычны.