По ту сторону занавеса

Биггерс Эрл Дерр

Войдя в столовую, Чарли застал хозяина за столом, однако стакан апельсинового сока стоял перед ним нетронутым.

– Вот и вы! – обрадовался хозяин. – Я ждал вас, Чарли.

Тот широко улыбнулся.

– С каждым новым солнечным утром вы становитесь все вежливее и учтивее.

– А вот и нет, какая уж тут учтивость. Я как-то не решился сегодня выпить наш любимый калифорнийский напиток, с которого всегда начинаю день. Очень прошу, посмотрите на сок повнимательнее. Что вы о нем думаете?

Чан уже

усаживался на свой стул, когда в дверях столовой появился Парадиз. Ни минуты не колеблясь, Чарли схватил свой стакан с соком и высоко поднял его в руке:

– Ваше здоровье!

Бросив быстрый взгляд на камердинера, Барри поднял и свой стакан.

– Хорошо, если ваше пожелание сбудется, – пробормотал он и выпил сок.

Парадиз с достоинством поздоровался, поставил перед каждым из едоков тарелку с овсянкой и вышел.

– Ну, – проговорорил Барри Кирк, – пока мы еще живы.

– Подозрительность – очень нехорошая вещь, – наставительно заметил китаец.

– Может быть, но без нее вы бы недалеко ушли в своих расследованиях, – возразил ему хозяин. – Да, кстати, вам удалось вчера узнать от Дуффа что-нибудь интересное?

– Ничего такого, над чем следовало бы подумать, – ответил Чарли. – Правда, возникло одно интересное обстоятельство, до сих пор нам не известное.

– А именно?

– Если вы со свойственным вам великодушием разрешите мне пока об этом умолчать… хотелось бы еще немного над этим подумать. Вы вчера обедали дома?

– Нет. Мы с мисс Морроу пошли в ресторан.

– Ах, момент приятного отдохновения. Можно расслабиться, поговорить о пустяках, просто посмеяться… – явно одобрил Чарли мудрое решение Барри немного развлечься и полюбопытствовал:

– Вам приятно общество нашей милой дамы?

– Во всяком случае, в обществе этой дамы я не мучаюсь от тоски, не зная куда себя девать. Как-то легко идет разговор, причем всегда интересный. Не выношу безмозглых блондинистых щебетуний, но и с трудом перевариваю общество слишком умных и серьезных женщин. А наша милая дама, при всей ее серьезности и уме, вовсе не такая уж безнадежно скучная. Напротив! Она лишь старается придать себе излишнюю серьезность.

Чан был полность согласен с хозяином.

– Мне и самому мисс Морроу казалась такой. Знаете, я убежден: женщины не для того созданы, чтобы предаваться философским размышлениям. Они должны служить украшением, как цвет сливы.

– Совершенно с вами согласен. Я не имею ничего против разумных женщин, если они не слишком носятся со своим интеллектом. Мисс Морроу никогда этого не делает. Мы провели очень приятный, даже веселый вечер. Но… выходя из ресторана, мы сделали одно открытие…

– Какое же? – подался вперед Чан.

В глазах молодого человека блеснули веселые искорки.

– Вот не знаю… не следует ли мне немного подумать над

ним в молчании и одиночестве? Ладно, не буду таким противным, каким бываете иногда вы, Чарли. Мы увидели в ресторане вашего старого приятеля полковника Джона Битэма. Видимо, ему тоже надоела суровая действительность и захотелось немного развлечься. И тоже в обществе дамы.

– О! Вы говорите – дамы? Так что это за дама?

– Дама, на которую, возможно, мы до сих пор не обращали достаточно внимания. Миссис Елена Таппер-Брок.

– Интересно… Мисс Морроу намерена заняться ею?

– Да. Мне поручено съездить за этой дамой и доставить ее в здание прокуратуры. Вот сейчас после завтрака и поеду. Признаться, особых откровений я от нее не жду и никаких неожиданностей не предвижу. Дама слишком высокомерна и холодна, как зимние звезды. О боже, кажется, я становлюсь поэтом. Может, за завтраком съел что-нибудь неподходящее – и вот последствия. Вы как думаете?

– Я думаю, это скорее последствия вчерашнего вечера в ресторане, – на полном серьезе ответил китайский детектив.

Когда закончился завтрак, Кирк заявил, что должен спуститься в офис, остались кое-какие дела. Чан тоже поспешно положил на стол салфетку и встал.

– Если разрешите, я спустился бы с вами, мне непременно нужно написать письмо жене, объяснить причины своей задержки тут, извиниться. Хотелось бы успеть отправить это письмо сегодняшним пароходом. Да, да, тем самым! А теперь вместо меня бедная женщина получит лишь письмо, – вздохнул он.

– И в самом деле, – вспомнил Кирк. – Вы должны были уехать именно сегодня. Я очень сочувствую вам, нарушены ваши планы…

– Ах, что подумает о своем отце маленький Барри Чан? – вздохнул Чарли.

– Он наверняка так же рассудителен, как и большой Барри, – предположил мистер Кирк. – Ваш сын уверен: его папаша должен быть там, где велит ему долг перед отечеством. А в будущем будет гордиться, что отец добился потрясающего успеха, поймав убийцу сэра Фредерика.

– Далеко еще до этого, – вздохнул Чан. – Я даю себе еще неделю времени. А потом, что бы ни произошло, прощаюсь с континентом и уезжаю. Клянусь, именно так я и поступлю. Уж тогда я буду тверд, как скалы Гибралтара.

Кирк повторил:

– Неделя. О, это даже много. Вы наверняка уже будете знать, на каком свете находитесь.

– Уверен, я буду на борту корабля, направляющегося в Гонолулу. Говоря вашим языком: доллары против орехов, что через неделю я уеду.

Оба спустились в офис. Кирк уселся за свой огромный стол. Чан, получив бумагу и конверт, примостился за столиком стенографистки у стеночки.

Чарли никак не удавалось сосредоточиться на письме. Искоса он внимательно следил за тем, что делает Барри. Потом не выдержал, встал и подошел к нему.