По волчьему следу
Шрифт:
Что Васька вообще…
Я выглянула в окно. Одна радость: рассветы весной ранние… и придется-таки побеспокоить госпожу Фелицию. У нее в доме телефон точно работал.
Глава 40 Кутня
Глава 40 Кутня
«Появление на премьере графа Г. под руку с бывшей княгиней Бекшеевой, о трагическом разводе которой мы писали, произвело немалый фурор в узких кругах. Быть может, причина развода вовсе не в болезни князя Бекшеева, изменившей его характер, и не в тех самых «жизненных обстоятельствах»,
«Сплетникъ»
Бекшеев проводил Зиму взглядом.
Неспокойно.
Предчувствие нехорошее. И пусть он далек от пророчеств, а все одно нехорошее. И проклятье… стоит окликнуть, сказать, чтобы возвращалась, что вместе они пойдут. К городу. Пусть время уйдет…
В том и беда, что уйдет.
И дождь того и гляди начнется, он окончательно смоет следы, если такие и остались. А должны бы… некромант опять же. И потому никак нельзя медлить.
Зима это тоже понимает.
Но… неспокойно.
– Дерьмо… - ворчит Тихоня, и руку в карман сует. В кармане – нож. Револьвер в кобуре. У Бекшеева тоже есть оружие, а еще рука сама тянется к горлу, к белому камешку, что к коже приник.
– Так, Васька, - Михеич кладет лапищу на плечо. – Ты вперед давай.
– Жалко…
– Чего тебе жалко?
– Медведя оставлять… а ну, кто заберет?
– Кто? – Михеич хмыкнул. – Да и замаешься с этакой тушей возиться. И давай, шевелись… что-то в последнее время вовсе обленился. Эй, княже, ты как? Дойдешь?
– Тут недалеко уже! – Васька ткнул рукой в чащу. – Ежели напрямки.
– От именно, напрямки… а ты их повез окрест. На кой?
– Так дорога же ж туточки! там же ж еще третьего дня, на старой, сосну повалило. Аккурат поперек. Я говорил начальнику, что надо бы, чтоб спилили. А он мне, мол, тебе надо, ты и пили, раз самый умный. А дорогой той никто не ездит, она же ж мимо деревни…
– Шеф?
– Все нормально, - Бекшеев осторожно ступал. Как ни странно, но чувствовал он себя куда лучше прежнего. И нога уже почти и не болела, ныла слегка. Только вот тросточка в машине осталась.
Плохо.
Рядом оказался пес. Он поднял голову, заглядывая в глаза, и показалось, что зверь этот не просто так, но поставлен за Бекшеевым присматривать.
– Погоди, - Тихоня отступил к краю и в кусты нырнул, чтобы выбраться с длинной хлыстовиной молодого деревца. Тихоня на ходу счистил сучки и ветки. – На вот…
– Спасибо.
Не так удобно, как с тростью. И немного стыдно, кажется, что и Михеич, и Васька смотрят. Некромант, тот отворачивается.
– Может… - Тихоня кивнул на Софью, которая до сих пор без сознания. – Давай мне.
– Да нет, не стоит, - отказался некромант.
– Она легкая совсем… так-то…
– Огонь мертвую силу не жалует, - слух у Михеича оказался хорошим. – А ты, Васька, давай, вперед… сперва к капищу, а там и к моей хате веди…
– Точно не жалует. Огонь, он… ему слово нужно особое. Отец учил. Всему… а я вот… оказался бесполезником. Что по его делу, что по дару.
– Как сорвался?
Некромант шел рядом, а Тихоня – чуть позади. Но разговаривать это не мешало.
– Просто… на восточном прорыве. Был… в усилении. А они пустили танки… и за танками – выброс. Энергетический… и некроманты… трое, как оказалось потом, но сработавшиеся. Редко такое случается… мы… сила не любит другую. Без исключений. Стали поднимать мертвецов… ну и пришлось вмешаться. Они волну пустили… тлена… та еще пакость. Живое… и то, что живым было когда-то… оно рассыпается тленом. Все бы полегли. Люди. И что оставалось-то? Меня… подпитывали. Полковник Егоров… тогда. И штабные, кто только был… а сила, пусть и принимает силу, но не любит. Выстояли, конечно. Тяжело было. Думал, умру. Но нет… сорвался только. Бывает.
И Бекшеев кивнул, соглашаясь, что бывает.
Он не слышал ни о том прорыве, ни о полковнике Егорове, ни вовсе о восточном направлении. Не его зона. Не его сфера. Это ведь очень важно, разделять сферы, чтобы не мешать работать другим.
Он и старался.
– Живой – уже хорошо, - отозвался Тихоня. – Шеф?
– Иду, - буркнул Бекшеев. Ноги проваливались. И ладно бы в мягкое нутро меховых кочек. Так оно не было мягким. Как-то ботинок напоролся то ли на ветку, то ли на кусок деревяшки, который едва не пробил подошву. В другой раз – словно в сеть попал. И с трудом вытащил ногу.
– Здесь… - некромант остановился первым. – Здесь смертью пахнет.
– Это лес, - Тихоня вынырнул откуда-то сбоку. – Здесь всюду смертью пахнет.
– Нет. Недавней. Кровь… - некромант остановился и сказал: - Возьмешь?
– Давай.
Интересно, это нормально, что Софья до сих пор без сознания?
– А лучше вот сюда… клади. Эй, вы там…
– Чего?
Васька вывалился из кустов.
– Посиди с ней, - велел Тихоня. – А этот ваш… Михеич где?
– Да… где-то тут. Может, вперед пошел. Он по лесу ходить умеет. Их род знаешь какой?
– Не знаю. Шеф?
– Я пока тут тоже постою.
Лезть под руку некроманта как минимум бессмысленно. Да и что Бекшеев увидит в темноте? Он и так-то с трудом различает тени деревьев и Васькино лицо.
– А чего они? – спросил Васька. Он сел на корточки, положив руки на колени. И рядом с Софьей, которая все еще не шевелилась. – Куда пошли?
– Некромант что-то учуял. Смерть.
– Эт немцев, - Васька произнес это с уверенностью.
– Каких?
– А тех, что язычники в жертву принесли. Ну, до того еще, как деревню спалили… мне Анька не рассказывала. Я спрашивал, а она только обозлилась. Обозвала пустобрехом. А я ж не пустобрех. Мне на рынке бабы все рассказали!