По волчьему следу
Шрифт:
Под Васькин треп сознание-таки угасло. Почти.
[1] В нашей истории есть легенда о такой вот посмертной свадьбе Инес де Кастро и короля Португалии Педро I, которая состоялась в 1361 году. Однако после свадьбы и коронации Инес перезахоронили в королевской усыпальнице. Хотя многие историки очень сомневаются, что все было именно так, как в легенде. По официальной версии Инес казнили решением Совета за участие в заговоре против короны. И о присяге мертвой королеве в хрониках нет ни слова. Ныне гробницы Инес де Кастро и Педро расположены друг напротив друга, чтобы в день
Глава 43 Волчий дух
Глава 43 Волчий дух
«Иные девицы, прикрываясь современностью, спешат демонстрировать ту свободу нравов, которая граничит с откровенной распущенностью. И порой, не стыдясь, не задумываясь о последствиях, в обществе ведут себя вольно, позволяя не только беседы наедине с молодыми людьми, но и даже вечерние прогулки с оными и без достойного сопровождения».
Письмо графини С. в журнал «Современникъ», посвященное нравам современной молодежи.
Анька вытерла руки о фартук и, снявши его, скомкала да обратно в телегу отправила.
– Дальше чего? – спросила она.
– Не знаю.
На самом деле, не знаю. Отпустить её не могу. Слишком все… странно. Неправильно. В участок тащить? Там мертвецы. И оцепление. Местные, от которых не укроется, куда Анну повели. И нелюбовь к ней всколыхнется с новою силой. А если мы ошиблись?
Я ошиблась?
Я уеду, а ей здесь жить.
И на сердце маятно. Неспокойно вот… от Бекшеева ни слова, ни словечка, не говоря уже о нем самом. Должен был бы вернуться уже.
– В гости пригласишь? – спрашиваю, пытаясь унять нехорошее предчувствие.
– Если пожелаешь, - она пожала плечами и отвернулась.
– Пожелаю. Поговорить…
– Знаешь, - топор, бережно обернутый в холстину, отправился в сено. Анна прикрыла его соломой. – Ты… дурная или бесстрашная? А если и вправду я убиваю?
– Рискни.
Мы с Девочкой оскалились.
– Или не только я… приведу вот тебя, а там Генрих… сидит в засаде. Он славный охотник. Был. И меня учил… охотой мы с Васькой и выживали в первое время. Да и свиньи, - Анна хлопнула по спине сонного конька. – Они тоже жрать хотят и не одну лебеду.
– Мясо? Свиньи…
Хотя… чего я удивляюсь. Едят. Еще как. С превеликим, можно сказать, удовольствием.
Отчего-то замутило…
И глаза у Анны подернулись поволокой. Воспоминания? Если и так, то не из приятных… ладно, ехать все одно надо. К Бекшееву отправились военные и Новинский с ними. Так что я там точно лишней буду.
Тела опишут.
И в мертвецкую спровадят. А я… я по своему следу пойду.
Только все одно на душе неспокойно.
– Садись, что ли, - Анна указала на телегу. – Зверь твой тоже пусть забирается, если хочет…
– Слушай, а эта скотина вообще живая? – я указала на сонную лошадь.
– Живая. Только старая очень. И да… быстро не выходит. Но машина опять
– Нет, - я покачала головой. – Так не хочу. Я твою лошадь пришибу, из города не выбравшись. Погоди… Девочка, приглянь.
Военных рядом с участком было много.
И ко мне они отнеслись с уважением, и потому просьба моя удивления не вызвала. Выделили грузовичок, да еще и солдатика пытались впихнуть сопровождением, но я отказалась.
Самой проще.
Анна забиралась в кабину с опаской.
– Я сказала, лошадку твою пристроят…
– Сама уже озаботилась, - она села прямо и руки на коленях сложила. Глаза прикрыла. И некоторое время ехала молча, старательно не обращая внимания ни на меня, ни на Девочку, что устроилась в кабине же, благо, хоть на полу.
– Значит, не ты засунула тело в шкаф?
– Зачем мне это?! Я… я просто не знала, что делать с нею. И на кровать… там кровать уцелела. Дом… заговоренный. Не сгорел. Бабушка…
– Я верю, что это не ты. Но кто бы мог?
Кто и зачем засунул эту женщину в шкаф? Кто и зачем отправил туда же два трупа? Смысл ведь должен быть. Хоть какой-то.
Безумие, оно ведь тоже вполне логично.
А тут…
– Не знаю, - Анна покачала головой. – Честно.
– Ты говорила кому-нибудь? О том, что… забрала тело? Перенесла?
– Нет, - Анна покачала головой. – Я… я и сама не знала, что перенесу. И не собиралась даже. Я… вышла. День тяжелый был. Устала очень… я редко в лес выхожу, особенно… некогда. Работа, работа… а тут просто вот… день.
– Тяжелый.
– Да. Голова опять болела. Мутное все. Как тогда… я и вышла… и сама не заметила, как на поляне оказалась. Там, где боги… меня к ним бабушка приводила. Знакомила. И я… я села. Поговорить. Мне так нужно было поговорить хоть с кем-нибудь!
Охотно верю.
– Бабушка… она еще тогда… у нее тайна была… секрет…
– Какой?
– Она не успела. Она… сказала, что мама должна была наследницей стать, а она отказалась. Сбежала. И теперь мне придется… только что и как – не знаю. Не спрашивай даже… я не знаю! – она выкрикнула это и разом вдруг успокоившись, продолжила. – Там я и уснула. И спала… ты не представляешь, каково это, спать без кошмаров. Не умирать во сне… от голода, от того, что тебя… - рука Анны коснулась шеи. – Хотят повесить за то, в чем ты не виновата…
– Тебя хотели?
– Одна женщина, из городских… она говорила, что я… я… из тех, которые… я знаю, что в городе некоторые женщины… те, что… ну… с немцами… их потом нашли. Мертвыми. И не стали разбираться. Тогда и некому, и желания особого не было.
Я отворачиваюсь. Дорога. Если смотреть на дорогу, то можно отрешиться от этого всего дерьма.
– И боялась…
– Михеич говорил, что в приюте… тебя… обрили.
– Было такое… я поняла, что нам там не место. Люди были очень злыми. И… в лесу проще. Я собрала еще пару-тройку женщин, которым идти некуда. Старухи там или другие. Вместе дом как-то сладили. Хворост носили. Топили… кормились. Чем получалось. Охотились. Я, Васька…