Побег куманики
Шрифт:
папка лежала на столе сестры ульрих, я ее полистал торопливо в процедурной, пока сестра ходила за свежей простыней
однажды вечером в палату залетела птица, и мы с соседом пытались ее выпустить, точнее, я пытался выпустить, а он пытался поймать, мы ходили кругами, задевая мебель, хотя мебели было немного — две кровати и стол, я даже залез на подоконник и махал руками, но чтобы птица вылетела, нужно выключить свет, а свет у нас горел всю ночь, красноватая лампочка над дверью, и птица билась об эту лампочку, а окна не видела потом, когда меня выписали и надо было только приходить на разговоры, я каждый раз думал об этой дурочке, она вылетела в коридор, когда я догадался открыть дверь
получилось
вот я, например, домой даже дозвониться не могу
То : Mr. Chanchal Prahlad Roy,
Sigmund-Haffner-Gasse 6 A-5020 Salzburg
From: Dr. Jonatan Silzer York,
Golden Tulip Rossini, Dragonara Road,
St Julians STJ 06, Malta
Mдrz, 16
Чанчал, ты с ума сошел.
Я получил февральский номер Экспериментальной биологии, где опубликована твоя статья, вернее, моя статья о стволовых клетках, под которой ты поставил свое имя. Та часть, которую ты приписал от себя, поражает дилетантской уверенностью в собственной правоте. Результаты опытов притянуты за уши, описания неряшливы, все сделано второпях и небрежно подогнано. Чанчал, я тебя не узнаю. Не научный отчет, а конура из гнилых досок. Наполовину липовых.
Во всем этом есть какой-то Spaltung, противоречие, трещина. Я внезапно ощутил, что совсем не знаю тебя. Что тот коричный, гладкий, смущенный Чанчал, которого я поил вином изо рта и растирал джонсоновским маслом, обратился в неизвестное мне существо с беспощадной миной и потрескавшейся кожей, и теперь мне, как персонажу Алисы, остается только два способа просохнуть от слез: или выслушать твои самые сухие на свете объяснения, [68] или… но про это или мне и думать страшно, дитя мое.
68
…самые сухие на свете объяснения… — «Эта история — самая сухая вещь, какую я знаю!», слова Мыши из романа Льюиса Кэрролла (1832-1898) «Алиса в Стране чудес» (пер. Ю. Нестеренко).
Если это часть твоей новой стратегии, о которой ты не успел или не соизволил поставить меня в известность, то прошу тебя — объяснись немедленно. Если же это то, о чем я теперь думаю… но я отказываюсь об этом думать. И все же думаю. Представляю тебя голым, бегущим по темному саду от стражников [69] и понимаю, что ты светишься в этой темноте, дитя мое. Ты не способен на страшное, ведь я знаю тебя — ты способен на многое, о да, но не на Treubruch.
Куда ты торопился, мальчик мой?
69
Представляю тебя голым, бегущим по темному саду от стражников… — «Тогда, оставивши Его, все бежали. Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк. 14: 50-52).
И — ради всего святого — зачем ты это сделал?
Ждать твоих объяснений по почте я не могу, позвони мне вечером! В обратном случае я прилечу в Зальцбург первым же рейсом завтра к полудню.
Й.
март, 19
солнце
это вам не простудный deinen Mund an meinen Mund с земляничным сиропом, говорит фиона, она никого не любит, ее же все любят: и вечно недовольный фармацевт, и нарядный македонец, и задумчивый вдовец, и даже я, немного
март, 20
мир полон пожилых загорелых женщин и пожилых загорелых мужчин, их всегда больше, чем всех остальных, так соблюдается необходимая пропорция, а я — молодой и белокожий — знай держу клюв по ветру, как тот мертвый зимородок на шнурке из короля лира, или это был кристофер марло? когда я болел, разные люди говорили мне о втором морасе, которого они любили меньше, чем меня, хотя не исключено, что другие разные люди любили больше того, второго мораса, и тоже говорили ему об этом
жаль, что я выздоровел и не успел с ним познакомиться
март, 21
вчера фиона положила руку мне на колено, и я насторожился
весь этот худосочный брайль телесной любви — лишь повод к печали и убийственной настороженности
но ведь надо попробовать, говорит она
думаю, что она уже пробовала с йонатаном или профессором
странно, должно быть, трогать женщину, понимая, что ее уже трогал кто-то другой
и уши ее так же просвечивали розовым на слабом мартовском солнце, и кровь насыщала ткани и раскачивала сосуды, как алый лунный прилив раскачивает землю, и все такое прочее, да? не хочу — tous les excuse sont bons [70]
70
…tous les excuse sont bons (фр.) — зд:. годится любая причина.
20 марта
Так. Пришел ответ из архива, где работает профессор Форж.
Поразительно небрежные люди! Даже не потрудились сделать копию с рукописи, которой я интересовалась.
Некий др. С.Ф. Майзель в невыносимо снисходительной манере объясняет мне, что такого рода справки о служащих архив давать не уполномочен.
И что, мол, если меня интересует вся работа, находящаяся в данный момент на столе уважаемого др. Форжа, известного эксперта-медиевиста — посмотреть медиевиста в словаре! — то он хотел бы видеть официальное обвинение, предъявленное его коллеге, причем не за подписью младшего помощника инспектора, а заверенное как минимум начальником полиции.
Интересно, кого он представляет в роли как максимум'?
Апостола Петра с ключами от неба?
Пришло письмо из Сент-Морица — да уж, лучше поздно, чем никогда.
Франсуа из галереи с непроизносимым названием пишет, что Эжен Лева по счастливой случайности стал владельцем редкого собрания фотографий — это я, положим, и без него знаю — и намеревался их продать как можно быстрее.
Вот это уже новость. Фотографии, присланные в галерею, где работает означенный Франсуа, были им отправлены назад в Бордо специальной почтой и пропасть не могли. Ага, это тот самый конверт с пузырьками из квартиры Лева в районе Сен-Пьер.