Поцелуй победителя
Шрифт:
—… Он выглядит счастливее.
—… Моложе.
—…Свободнее.
Император перевёл взгляд с неё на Ришу, а потом и на дакранских солдат, ставших мертвецами на окровавленном полу.
— А ты, Кестрел, изобретательна. Я дам тебе то, о чем ты просишь. Ты пережила рудники, выжила в тундре, в войне... и не опустила руки до сих пор. Завела... — его взгляд метнулся к Рише, — интересных союзников. Но мой страж превосходит вас обеих и у меня не займет много времени, чтобы поднять весь дом. Я мало о чём сожалею, но моё решение посадить тебя, вместо того, чтобы убить, попахивает брезгливостью... или, скажем, излишним беспокойством за благополучие твоего отца. Знаешь, а ведь он ни разу не упомянул о тебе с тех пор, как рассказал о твоей измене.
— Он бы и не упомянул, невзирая на любые чувства, которые испытывал.
— Как бы там ни было, — продолжил говорить император елейным голосом, — я мог бы убить тебя прямо сейчас, и он бы никогда об этом не узнал. А если бы и узнал, то какая разница? Что бы могла значить для него жизнь какого-то предполагаемого убийцы?
— Я пришла сюда не для того, чтобы убить вас.
И вновь его губы растянулись в тонкой улыбке.
— Я пришла сюда, чтобы вызвать вас на дуэль.
— Да неужели?
— Одна партия в «Клык и Жало». Если я выиграю — конец войне. Вы уходите. Пересекаете море. Все, до единого валорианца.
Император издал смешок, как будто был удивлен. Он провел пальцем по морщинке, давно поселившейся между бровей, а потом развел руками:
— Что я получу в случае победы?
— Всё, что захотите из того, что я могу дать.
Он постучал указательным пальцем по губам.
— Мда, не густо.
— Уверена, вы что-нибудь придумаете.
— А если я соглашаюсь и проигрываю? Ты положишься на то, что я сдержу слово?
— Валорианец чтит данное слово.
— Да, — протяжно произнес он. — Чтит.
— Рише даруется свобода, при любом исходе.
— Я подожду здесь, — сказала принцесса, — с вашей стражей, если желаете. — Она окинула их презрительным взглядом, давая понять, что считала их шансы на выживание призрачными, раз уж решила закончить то, что начала. — До завершения игры.
Кестрел сказала:
— Мы будем играть без свидетелей.
— Сколько условий, — сказал император, — но конкретно это я бы не променял ни на что другое.
— Так вы согласны?
— Признаюсь, мне любопытно.
— Согласны?
— Справедливости ради замечу, что я играю куда лучше тебя.
— Увидим.
* * *
Арин услышал треск деревьев.
Геранский шпион. Он бежал к Арину. Его лицо блестело от пота.
Валорианцы на подходе.
* * *
Император привел её в свою спальню. Летнее бельё на кровати было тонким, простыни лежали в беспорядке. Она увидела вмятину на подушке, след от головы. В комнате пахло его маслами: порошкообразным перцем, резким сладким бальзамом. В чёрные стекла бился дождь.
— Умойся, — сказал он.
В углу стояла туалетная раковина с зеркалом. Девушка сделала, что было велено, хотя её лицо не так уж и испачкалось. Что Кестрел поразило, так это незнакомка, отразившаяся в зеркале, и она постаралась как можно меньше смотреть на себя. Но невозможно было не обратить внимания, к немалому её удивлению, что глаза ее теперь, на фоне загорелой, покрытой веснушками кожи, казались светлее. А лицо выглядело волевым.
Она сложила полотенце и присоединилась к императору, который стоял у восьмигранного стола. Он достал бутылку вина и два бокала.
— Я обслужу, — сказала она, отчего во взгляде императора заиграло веселье. Император определенно наслаждался своим положением. Она разлила красное вино, но никто из них не прикоснулся к бокалам. Они оба знали, что каждый подозревает другого в некой ловкости рук, что позволила незаметно подсыпать яд в бокал.
— Разоружись, — приказал он.
— Непременно, если и вы поступите так же.
Он отстегнул свой кинжал и положил его аккуратно, но уверенно на стол. Пальцы Кестрел пошарили по поясу, пока не нашли крепление и не отстегнули оружие.
Кинжал Арина рядом с императорским клинком смотрелся простоватым, но в то же время сильным, как и её непривычное лицо в зеркале.
— Интересно. — Император погладил его. — Новое приобретение? Возможно, это будет моим призом, когда я выиграю.
— Если это то, чего вы хотите.
— Я ещё не решил, чего хочу.
Она открыла ранец, положила колоду карт в бархатном мешочке на стол и собралась было усесться за него.
— Не так скоро. — Он протянул руку. Девушка вручила ему ранец, который он пристально осмотрел. Удовлетворенный тем, что ничего эдакого в нём не обнаружил, мужчина бросил его на пол и сказал: — Ты же не станешь возражать, если я для пущей убедительности, обыщу тебя на предмет припрятанного оружия?
У неё по коже побежали мурашки.
— Я даю вам слово, что безоружна.
— На слово предателя едва ли можно полагаться.
Кестрел выпрямилась и ни разу не шелохнулась, пока его руки шарили по её разоблачённому от доспехов телу. Пальцы императора нигде не задерживались, пока не подобрались к девичьему горлу, а потом надавили посильнее, чтобы почувствовать пульс, подскочивший и помчавшийся вскачь без оглядки.
Он сказал:
— Можешь и меня обыскать.
— Нет.
— Уверена? — На долю секунды Кестрел показалось, что он хотел вынудить её признаться, что ей не хочется прикасаться к нему.
— Я вам доверяю.
— Ну что ж, маленькая лгунья, давай сыграем.
* * *
Приближающаяся армия валорианцев производила впечатление серебряной реки, искрящейся солнечными зайчиками на солнце.
Арин взглянул на этот поток через подзорную трубу. Генерала он не обнаружил.
Донёсся тоненький свистящий вой.
Арин опустил подзорную трубу.
Вой прекратился.
Крик боли.
Стрела застряла в горле геранца.
Воздух проткнул поток стрел. В них, из-за деревьев по обе стороны от дороги, стреляли валорианские Всадники.