Поцелуй победителя
Шрифт:
Он был лёгкой добычей.
Арин увидел, что солдаты видят принца... но они не видели в нём принца, они не видели в нём того, кого им запрещалось убивать.
Это принц?
Весь покрытый грязью, за исключением соломенных волос, Верекс дергался, его тонкие конечности тряслись от ужаса. Он не видел, как в натянутый дакранский лук, была заложена стрела.
Арин был слишком далеко. Он прокричал: «Нет», но его крик потонул в реве битвы.
Лучница прицелилась и выпустила стрелу.
* * *
— Мне даже, в каком-то смысле, хотелось бы проиграть, — как бы размышляя, произнес император. — Это был бы новый опыт. С моей стороны было бы неправильно надеяться, что эта игра продлится как можно дольше? Играй лучше, Кестрел, или всё завершится слишком быстро.
Кестрел напомнила себе, что всегда можно проиграть, даже имея на руках козыри. Она сделала свой ход.
* * *
Арин беспомощно наблюдал, как стрела, рассекая воздух, неумолимо летела к Верексу. Она ударилась о его металлическую броню и отскочила. Бесстрашная лучница заложила в арбалет очередную стрелу.
Арин, пригибаясь к земле, повинуясь вражеской воле, попытался пробиться к краю дороге. Но ему бы ни за что не удалось вовремя подоспеть к Верексу. «Используй коня в качестве щита». Но Верекс, который уже и сам видел, как облако опасности вокруг него уплотнилось до точки на кончике стрелы, замер.
Взгляд Арина метнулся к лучнице, на лице которой после выстрела резко поменялось выражение. На нем застыл ужас.
Арин увидел то, что видела она: к валорианцу мчался Рошар, преграждая путь стреле.
Рошар вдавил Верекса в грязь. Стрела пролетела над его плечом.
Потом брат Риши схватил ошеломлённого валорианца, вытащил его из-под лошади и потащил к деревьям, чтобы укрыть под их пологом.
* * *
Теперь они оба молчали, сосредоточенные на игре. Император потянулся за второй блестящей картой.
Витражи засветились и что-то высвободили из глубин души Кестрел. Цвет проник в дом, наполнил комнату, и Кестрел посетило неожиданное желание.
Как бы ей хотелось, чтобы отец был здесь.
«Ты, жаждущая смерти собственного отца».
Но она не жаждала. Девушка обнаружила, что просто не могла ее желать, и неважно, сколько боли он ей причинил. Она хотела, чтобы он был здесь и мог воочию видеть её победу. Чтобы он увидел то, что видела сейчас она.
Окно — это просто окно. Цветное стекло: просто стекло. Но на солнце оно приобретает больший смысл. Она бы показала ему и сказала, что подобное способна сотворить лишь любовь.
Как и тебя, потому что Кестрел больше не могла отрицать никуда не девавшуюся правду.
«Я тоже тебя люблю».
* * *
После того как Рошар с Верексом исчезли меж деревьев, Арин перестал думать. Он редко думал в бою. Так было проще всего отдаться битве полностью. Внутреннее состояние понуждало к верным действиям. Тело слушалось.
Колья разрушили всю стратегию валорианцев. Им стало не под силу обойти с флангов армию Арина, превратившуюся в монолитную колонну, которая заполонила всю дорогу. Авангард Арина по краям начал прорываться вперед, стараясь добраться до незащищенных участков дороги, где базировались валорианцы. Немного удачи и Арин нанесёт удар по ним с фланга.
Когда его меч рубил противника, открывая дорогу, Арин подумал, что не выбрал бы другого бога, которому мог позволить управлять собой, что никто из пантеона, насчитывающего сотню божеств, не смог бы доставить ему столько же радости.
«Дар», — подумалось ему.
«Это — ничто, — сообщила смерть. — Разве я не дала тебе обещание? Разве ты не остался верен мне, в надежде на этот самый момент? Посмотри, посмотри, что у меня есть для тебя».
Арин присмотрелся.
Всего в нескольких шагах от него, пеший, без шлема, стоял генерал Траян.
* * *
Это длилось слишком долго.
Рассвет разгорелся в полную силу. Витражные окна засверкали яркими аляповатыми цветами. Кестрел подошла к завершению своей игры. Она собрала достойные карты и все же боялась показывать их императору.
Неважно, что за карты она держала в руке. Все, что имело значение — игра была окончена, и император расслабился, чуть прикрыв глаза, наполненные текучей темнотой.
— Показывай, — сказал он.
* * *
Арин пришпорил коня, погнав вперед. Генерал увидел его и выпрямился. Разум Арина отключился, он ничего не слышал, даже смерть, а следовало бы, потому что в последнее мгновение генерал пал на одно колено и вогнал свой меч глубоко в грудь лошади Арина.
* * *
Медленно, насколько это было возможно, Кестрел перевернула последнюю карту.
Четвёрка пауков.
Император не улыбнулся. Она почти мечтала, чтобы он это сделал. Он только на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их, выражение его лица было куда страшнее улыбки.
Он показал свои выигрышные карты.
Четвёрка тигров.
* * *
Арин со свистом слетел с коня и головой ударился о дорогу. В ушах зазвенело.
И звенело, звенело.
* * *
Над верхней губой императора появилась испарина. Он коснулся кожи, удивленно посмотрел на пальцы, но потом опять обратил всё своё внимание на Кестрел.
Девушка быстро вскочила, опрокинув стул.
Император схватил со стола её кинжал и с молниеносной быстротой приставил его к горлу Кестрел. Он проколол девичью кожу, потекла крошечная струйка крови.
Какой же она была дурой, и план у неё был дурацкий, азарт идиотки, и всё же разум навязчиво царапала мысль, что еще можно что-то сделать, пустяк, который позволит переломить ход событий, исправить допущенную ошибку и дать случиться тому, что должно было бы уже случиться.
— Не принимай поражение уж слишком близко к сердцу, — сказал он. — Если тебя это утешит, то я не собирался выполнять обещанное, даже в случае твоей победы. Но удовольствие от игры такое манящее. А теперь. Сядь.