Почерк зверя
Шрифт:
Копыта гулко простучали по мокрым доскам, и Арна, Змей, и Орогрим оказались на небольшом каменном пятачке между воротами и мостом. Заскрипели проржавевшие уже цепи, и мост за спинами гостей начал подниматься. Зеленокожий и граф спешились, Грим подхватил коня Танаа под уздцы.
Сверху сбросили веревку, по ней на пятачок по очереди соскользнули трое людей в темной одежде.
— Оружие, кроме мечей, есть? — спросил один из них на не очень правильном имперском.
— Секира, — простодушно ответил орк.
— Кинжал, — Эстис откинул полу плаща,
— Давайте сюда!
Змей с неохотой отстегнул перевязь с оружием, и протянул ее второму мужчине. Орогрим, рыча сквозь зубы, отдал секиру.
— Зачем пришли? — грубо спросил первый.
— Поговорить с лордом Птицей, — проговорила Арна из-под капюшона.
Лучше бы она этого не делала! Голос мгновенно выдал пол гостя. На лицах всех троих мгновенно появились похабные улыбочки, а рука ближайшего бандита — а иначе их было не назвать — потянулась к бедру девушки.
Змей среагировал мгновенно. Бросив извиняющийся взгляд на Танаа, он шагнул вперед, оказавшись между ней и мужчиной.
— Приятель, лучше убери руки, а то как бы тебе их не пообрубали, — дружелюбно улыбаясь, сказал он.
— Кто, ты, что ли? — бандит осклабился, и потянулся за мечом.
— Нет, лорд Птица. Во-первых, за то, что держишь важных для него гостей на пороге, а во-вторых, за то, что тянешь свои грязные волосатые лапы к тому, что не твое!
— А чья эта киска? Я куплю!
— Это подарок для лорда Птицы, дубина! — рявкнул Эстис.
Орогрим сдавленно зарычал, но пальцы наклонившейся Арны мгновенно сжались на его запястье, останавливая руку орка на полпути к засапожному ножу.
— Так надо, — шепнула она еле слышно.
Громко выдохнув, Грим чуть расслабился — но Танаа прекрасно знала своего побратима, и понимала, что если потребуется — зеленокожий превратится в машину для убийства раньше, чем кто-либо успеет моргнуть.
А бандит, слышав, к чьему будущему «имуществу» только что тянулся, заметно побледнел, и отступил на шаг. Змей улыбнулся — бандит сделал еще шаг назад, и… полетел с пятачка в ров. Ветер донес дикий крик — и все стихло.
Орогрим шагнул к краю площадки, посмотрел вниз — острый взгляд орка различил, что вода во рву окрасилась алым.
Тем временем оставшиеся двое бандитов поднялись обратно по веревке, а через минуту со скрипом открылась одна створка ворот. За это время Грим успел сообщить Эстису и Арне, что дно рва утыкано острыми кольями, лишь на полфута скрытыми водой.
Их пропустили сперва в наружный двор, потом провели в залу с огромным камином, где гостей оставили на час. За это время они успели обсохнуть, и тихо обсудить дальнейший план действий — уже с несколько иной ролью Арны.
Через час с небольшим дверь залы распахнулась, и на пороге появился полуседой мужчина средних лет, в темно-синей ливрее с распахнутыми птичьими крыльями на плече.
— Лорд Птица согласен принять вас, господа, — торжественно, но в то же время странно-естественно проговорил он.
— Шениль, как
Шениль вел их через помещения внешнего замка, через внутренний двор, и сквозь анфиладу комнат — в главный зал, как пояснил на ходу граф. Арна, проходя мимо некоторых дверей, содрогалась — слишком сильны были мучения несчастных девушек, отданных на растерзание людям Птицы, и эманации боли и ужаса до сих пор витали в воздухе. На миг Танаа подумала, что она на месте Эстиса не стала бы здесь жить. Даже потом, когда последний из преданных Птице людей умрет, и эти земли вновь вернутся под руку де Карнэ.
Наконец, дворецкий остановился перед высокой дверью, возле которой замерли по стойке «смирно» четверо вооруженных людей. По знаку Шениля один из них отворил дверь, и дворецкий приглашающим жестом указал Змею на проход.
— Лорд Птица, к вам граф Эстис де Карнэ со спутниками! — объявил он, низко поклонившись сидящему в высоком кресле худощавому мужчине. Арна почти услышала, как заскрипели зубы Змея — Птица сидел на месте его отца.
Лорд и правда смахивал на париасца цветом волос и чертами лица, но довольно светлая кожа явственно указывали на наличие предков-имперцев, а то и северян. Глубоко посаженные темно-карие, почти черные глаза быстро пробежали по лицам вошедших.
— Что привело тебя ко мне, враг мой? — негромко осведомился он, остановив взгляд на лице графа.
Эстис сделал несколько шагов вперед, и, не дойдя до захватчика чуть больше десяти футов, опустился на одно колено.
— Лорд Птица, ваши люди постоянно нападают на нас. И пусть нам пока что удается отбивать атаки — но я прекрасно понимаю, что продлится это ровно до тех пор, пока вам не надоест. А потом вы сметете наш город с лица земли, и убьете всех, кто не подчинится вам.
— Вы правы, граф. Только в одном ошибаетесь — когда я, наконец, возьмусь за вашу деревню, я убью всех. Те, кто хочет остаться в живых, сами придут ко мне еще раньше, — спокойно проговорил Птица, поглаживая кончиками пальцев лежащий на подлокотнике кресла крылатый шлем.
— Я предполагал нечто в этом роде, — кивнул Змей. — Потому и пришел. Лорд, мы готовы отпереть ворота, и, если вы потребуете, вообще снести частокол. Я пришел с предложением нашей верности вам, и вашему господину, — выпалил он, и задержал дыхание, нервно кусая губы.
— Даже так? — по худощавому лицу самозваного лорда скользнула усмешка. — Граф, я прекрасно осведомлен о клятве, которую вы принесли на могиле жены и дочери, и я понимаю, что на самом деле вы желаете только одного — мести. За семью, за всех ваших людей, за отца, за то, что я сейчас сижу в его кресле, и ваш по праву замок принадлежит мне, как и все ваши земли, за исключением того крохотного клочка, что вы гордо зовете городом. Почему я должен вам верить?