Почти что сломанная жизнь
Шрифт:
– Такая абстрактная мысль посещала меня, но, как я уже сказал, я никогда не рассматривал ее по-настоящему. Да и моя жена не хотела ребенка, поэтому мы и не обсуждали это серьезно.
– Я никогда не задумывалась, хотела ли я ребенка, а теперь я даже забеременеть не могу, - я поднимаю голову к солнцу и закрываю глаза.
– Почему?
– Из-за того, что они сделали. Они лишили меня этого, как и всего того, что они сломали во мне.
– Если и когда ты будешь готова, всегда можно найти другие подходящие варианты, если ты захочешь стать матерью. У тебя еще есть шансы.
Я смотрю на Доминика, который сейчас наливает для нас свой лимонад. Он протягивает мне стакан, и я отпиваю глоток. До чего же кисло! Ничего не могу поделать и зажмуриваю глаза, но, должно быть, у меня получилась какая-то смешная физиономия, потому что Доминик начинает хохотать.
Он делает глоток и морщится сам.
– Блин, должно быть, я забыл положить сахар.
– Ага, я тоже так думаю.
– Ладно, похоже, придется воду пить. Пойду, принесу, - он встает, обувается и заходит в дом, принести нам воды.
Я смотрю на дом, а когда перевожу взгляд снова на одеяло для пикников, я ошеломлена и теряю дар речи при виде того, что находится рядом с моей коленкой.
Блестящее голубое перо.
Глава 12
Проснуться сегодня - пытка. Все мое тело болит; горло саднит так, будто я проглотила кучу острых лезвий, и еще, кажется, у меня озноб.
Даже пошевелиться не могу, не ощутив при этом острую боль во всем теле.
Слышу, как Доминик внизу стучит в дверь, но я не могу себя заставить вылезти из постели и впустить его. Дотягиваюсь до телефона, но в тот момент, как моя рука показывается из-под одеяла, холодный озноб охватывает все мое тело.
Зубы стучат так сильно, что я могу слышать их, и сама я вся трясусь от холода.
Как только я беру телефон, мне звонит Доминик.
– А-а-алло, - сквозь дрожь заикаюсь я.
– Эйлин, открой эту чертову дверь. Что случилось?
– Его голос звучит так взволнованно и напряженно.
– Бо-ле-ю, ухо-ди, - с трудом говорю я.
– Не думаю, встань и сейчас же открой мне дверь.
– Н-н-ет, очень плохо.
– Я совсем не могу согреться, как бы не старалась укутаться.
– Открой эту треклятую дверь, Эйлин, или я вызову полицию, чтобы они вынесли ее к чертовой матери.
– Лад-лад-но.
Я заставляю себя спуститься и впускаю Доминика. Как только он переступает порог, то кладет свою ладонь мне на лоб и заглядывает мне в глаза.
– У тебя Тайленол есть?
– К-к-кухня, - говорю я, крепко обнимая себя руками.
– Хочешь, я отнесу тебя обратно в постель?
Я трясу головой, поднимаясь по лестнице в свою комнату.
– Я сейчас принесу тебе Тайленол.
Медленно, я иду к себе и залезаю в кровать, до самого подбородка натягивая все одеяла.
Я слышу его тяжелые шаги на лестнице.
– Вот, держи, - говорит Доминик, протягивая мне две таблетки и стакан воды.
Доминик
Она вся дрожит и такая бледная.
Сажусь на край кровати, пока она глотает и протягивает мне обратно почти полный стакан воды.
– Я приготовлю тебе немного супа, и если озноб не пройдет, я отвезу тебя в больницу.
Она распахивает глаза и, гневно глядя на меня, трясет головой.
– Я не-не-могу…
– Если от этого зависит твое здоровье, то можешь и будешь.
– Н-н-н-нееет, - сквозь сжатые зубы шепчет она.
– Эйлин, я не могу оставить тебя в таком состоянии.
– Я по-по-по-позвоню м-м-моей ма-мее.
– Сейчас я здесь и присмотрю за тобой. Но в случае необходимости, я сам отвезу тебя в больницу.
Она все еще качает головой, но если ей действительно не станет легче, я сделаю все, чтобы обеспечить ее безопасность.
– Я спущусь вниз, приготовить тебе что-нибудь поесть. Я хочу, чтобы ты попыталась заснуть, хорошо?
Она кивает и сворачивается клубочком.
– Эйлин, нельзя так сильно укутываться. Я должен снять с тебя пару одеял, чтобы твой организм мог остыть. У тебя очень высокая температура.
– Она издает болезненный утробный звук, но позволяет мне снять с нее несколько одеял.
Она одета в маленькие пижамные шортики, носки и майку. Все ее ноги покрыты шрамами, майка задралась кверху так, что мне виден ее плоский живот. Там тоже везде шрамы и следы от укусов. Я стягиваю с нее носки, ее ноги огнем горят.
– Не укрывайся, хорошо? Тебе надо остыть.
– Уугуу, - стонет она, переворачиваясь.
Меня больше всего беспокоит пневмония. Я останусь и понаблюдаю за ней, и если улучшения не будет, я определенно отвезу ее в приемный покой. В профессии врача есть свои преимущества.
Спускаюсь вниз и звоню Лорен.
– Привет, Дом. Все в порядке?
– спрашивает Лорен.
– Нет, Эйлин заболела. Мне надо, чтобы ты позвонила в аптеку, пусть приготовят для меня шприц антибиотика и упаковку пенициллина. Скажи им, что как только я получу лекарства, я передам тебе рецепт. Мне также нужно, чтобы ты принесла мой стетоскоп и мою медицинскую сумку.
– Я позвоню Чарли в аптеку, этот старый кобель мне задолжал услугу, - смеется она.
– Я скоро тебе перезвоню.
– Спасибо, Лорен.