Под британским флагом
Шрифт:
8
Проснулся я, когда за окном только начинало светать. Собирался еще поспать, а время на карманных золотых часах, приобретенных в Лондоне почти сто лет назад, посмотрел, чтобы узнать, сколько осталось до подъема. Часы показывали четверть седьмого. Слуги должны были разбудить меня пятнадцать минут назад. Вряд ли они проигнорировали свои обязанности без ведома хозяина гостиницы. Наверное, он надеялся, что я просплю и останусь еще на день-два.
Я открыл дверь в коридор и крикнул громко, чтобы разбудить
— Принесите воду для умывания во второй номер, бездельники!
Умывание и одевание заняли у меня еще четверть часа. После чего спустился вниз.
Хозяин встретил меня любезной улыбкой, будто все шло именно так, как и планировалось.
— Желаете на завтрак яичницу с беконом? — спросил он.
— Пока вы ее приготовите, дилижанс уже уедет, — сказал я. — Подайте кусок пудинга и кружку молока.
Когда умывался, слышал, как молочник разговаривал с хозяином, сетовал, что цены на молоко слишком низкие, не хватает на жизнь.
— Как прикажите! — весело произнес хозяин гостиницы и крикнул повару, чтобы тот выполнил мой заказ.
Молоко было теплое. Вряд ли молочник живет где-то поблизости. Наверное, повар собирался перекипятить его, но не успел, зачерпнул из котелка, висевшего над огнем.
Завтракать я закончил без десяти семь. Слуги к тому времени уже перенесли к входной двери мой багаж. Именно в этот момент по ступенькам буквально скатился тринадцатилетний мичман, застегивающий на ходу кафтан. Волосы были растрепаны, а завивка исчезла.
— Я опаздываю на дилижанс! — трагично прокричал он. — Скорее несите мой багаж!
— Отнесем вещи мистера, — кивнул на меня слуга, — а потом ваши.
— Нет, сперва мои! — потребовал юноша и протянул ему серебряный шиллинг.
— Будет исполнено! — пообещал слуга, оставил в покое мои вещи и поскакал по лестнице за вещами юноши.
— Это родители научили тебя так поступать? — поинтересовался я.
Смутившись, юный мичман произнес:
— Извините, мистер… но я опаздываю на дилижанс!
— До Портсмута? — спросил я.
— Да, — ответил он.
— Тогда предупреди кучера, чтобы подождал меня, — с чисто английским спокойствием, которое англичане только начинают приобретать, молвил я.
На этот раз дилижанс был полон. Место для меня нашлось в дальнем конце слева, возле той самой супружеской пары с корзинкой, которая опять была полна, и напротив юного мичмана. Супруги сразу принялись за еду. Когда дилижанс кренило на ухабах, муж наваливался на меня, вдавливая в заднюю стенку, и извинялся, роняя крошки изо рта. Мичман старался не смотреть на жующих и постоянно сглатывал слюну. Все остальные пассажиры молча смотрели строго перед собой, но только не в глаза сидящим напротив. Попыток завязать разговор с соседями и сократить дорогу двое не было. Англичанином быть скучно.
По легенде я вырос в Вест-Индии, поэтому могу позволить себе нарушение этикета.
— На какой корабль? — поинтересовался я у сидящего напротив юного мичмана.
Он малость смутился, не ожидая от меня такой бесцеремонности, но желание похвастаться взяло вверх. Или помогло чувство вины, которое он испытывал, стараясь не смотреть на мою изуродованную щеку.
— На линейный корабль третьего ранга «Бедфорд»! — гордо ответил юноша. — Я из Бедфорда — на каком же еще мне служить?!
— Корабль так назван в честь Уильяма Рассела, герцога Бедфорда, а не города, — поделился я сведениями, услышанными от мистера Тетерингтона. — Думаю, экипаж не оценит твой вариант.
— Откуда ты знаешь? — удивился мичман.
— Мы будем служить вместе, — ответил я.
Лицо юноши сразу растеряло заносчивый вид.
— Ты давно служишь на нем? — спросил он.
— Корабль одиннадцать лет простоял в резерве и всего три месяца назад, в связи с войной с французами, возвращен в строй, — сообщил я. — Как догадываюсь, никто из нынешнего экипажа не служил на нем более трех месяцев.
— А я и не знал, — честно признался юный мичман. — Мне так хотелось служить на флоте! Отец написал нашему родственнику лорду Эшли, попросил подыскать мне хорошее место, и вскоре пришло письмо с назначением на «Бедфорд».
Так понимаю, есть вариант, что это мой потомок. Хотя женская верность дает повод для сомнений, тяга юноши к морю и хвастовству указывает на дурную наследственность.
— Ты тоже Эшли? — спросил я.
— Да, Роберт Джон Эшли. Мой дед был младшим братом деда нынешнего лорда, — хвастливо рассказал он.
— У тебя есть шансы на титул? — поинтересовался я.
В Англии поместье вместе с титулом получает только старший сын. Младшие, в отличие от потомков континентальной знати, дворянами не считаются. Раньше они назывались джентри, а теперь считаются эсквайрами, если есть какая-нибудь земельная собственность, перешедшая по наследству от матери, другого родственника или купленная (мистер Тетерингтон), или джентльменами, если являются рантье и/или живут на доходы от военной, государственной или церковной службы. Впрочем, понятие джентльмен начало расползаться. Сейчас это любой образованный и, желательно, воспитанный человек, кто не зарабатывает физическим трудом и имеет знатных предков или хотя бы говорит, что имеет их.
— Я — второй сын, а отец — третий, и у нынешнего лорда уже родился внук, так что шансы мои мизерны, — честно признался юноша и помечтал: — Я буду отважно служить, стану лейтенантом, потом капитаном…
Заметив мою улыбку, он смутился, заалел щеками.
— Тот не мичман, кто не мечтает стать адмиралом, — поддержал я.
— Ты тоже хочешь стать адмиралом?! — удивился Роберт Эшли такому дерзкому покушению на его мечту.
— Меня вполне устроит чин капитана, хотя и от адмиральского не откажусь, — ответил я.
— Да, адмиралом быть здорово! — произнес мечтательно Роберт Эшли.
Каждое место кажется прекрасным, пока не доберешься до него. Тогда начинаешь постигать скрытые недостатки. Я на собственной шкуре узнал, что адмирала целый день донимают идиоты, которым что-то надо, причем быстро и без затрат. Впрочем, лучше уж быть адмиралом, чем идиотом, вынужденным что-то выпрашивать.
В Портсмут мы прибыли ночью, в одиннадцатом часу. За время поездки я и остальные пассажиры узнали всё о семье юного мичмана. Во время первой остановки он перекусил наскоро в трактире и выпил кружку пива, после чего заговорил еще откровеннее и громче. Я не ошибся, волосы ему завила старшая сестра, которая должна выйти замуж за сборщика налогов, живущего по соседству, когда он накопит денег на покупку собственного дома. Никто не сомневался, что это случится скоро. Быстрее сборщиков налогов богатели только таможенники. Отец юноши служил в мэрии, но что входило в его обязанности, юноша не знал или не хотел знать. По крайней мере, старшему сыну отец не пожелал передать свое место. Может быть, его займет младший сын, которому всего девять лет, если по примеру старшего не сбежит на флот.