Под чужим флагом (сборник)
Шрифт:
Это была первая выпивка за вечер. Сэм заказал кувшин пива и три кружки, Джинджер подмигнул буфетчику и побился об заклад с Сэмом, что тот не сможет выпить одним духом весь кувшин. Буфетчику были вручены четыре шиллинга, и Сэм с довольной улыбкой уже сграбастал кувшин, предвкушая победу, но вдруг заметил, что Джинджер на него как-то подозрительно посматривает. Дважды Сэм брал кувшин и опускал его. Наконец, не выдержал и спросил Джинджера, какую штуку он собирается выкинуть? Тот только улыбнулся, и Сэм стал беспокоиться. Наконец, поборов волнение, решительно поднял кувшин и выпил, примерно, половину.
Джинджер повернулся к буфетчику и спросил:
— Вы ее поймали в мышеловку, или она сдохла от яда?
Сэм замер, как подстреленная куропатка, похлопал глазами, выплюнул пиво и скорчил такую рожу, что всем стало страшно.
— Что с ним? — спросил Джинджер. — Я еще никогда не видел, чтобы Сэм морщился от пива.
— Обычно он хлещет его во всю, — подтвердил Питер Руссет.
— Да, но без дохлых мышей! — крикнул Сэм, весь дрожа от ярости.
— Мышь? — удивился Джинджер. — При чем тут мышь? Разве я сказал, что у тебя в кувшине мышь? Что ты валяешь дурака?
— И потому проиграл заклад, — докончил Питер.
Сэм понял, что его разыграли, и, когда буфетчик передал деньги Джинджеру, говоря, что тот их выиграл честно, то стал громогласно и непочтительно выражаться о близких и дальних предках не только Джинджера, но и буфетчика. Сэм так оскорбительно отзывался об их родителях, что буфетчик, его брат и несколько солдат с помощью безногого инвалида, продававшего спички, соединенными усилиями вытолкнули его из кабака и посоветовали идти прямо, потом направо — туда, где через две улицы будет сумасшедший дом.
Но Сэм не пошел ни прямо, ни направо, а торчал перед баром, пока не вышли Джинджер и Питер. В простых, но убедительных выражениях Сэм корректно выложил все, что он думает о их подлых душонках, и заявил, что больше не желает видеть те места, которые они по глупости называют своими лицами, но которые больше похожи на ту часть тела, на которой обычно сидят.
— Больше я вас знать не знаю, — заявил Сэм, — черт с вами с обоими!
— Ладно, — ответил Джинджер, — счастливо оставаться. Я думаю, Питер, что домой он вернется в лучшем настроении.
— Домой? — злобно захохотал Сэм. — Домой? Вы думаете, что я решусь отравлять свой организм вашим ядовитым дыханием? Да лучше я буду спать в мусорной яме, чем рядом с вами!
Сэм задрал нос кверху и, взглянув на своих товарищей, как шикарная барышня смотрит на грязную лужу, повернулся и пошел прочь.
Долгое время он разгуливал по улицам. Гнев его несколько поутих. Он озяб и стал подумывать о теплой постели. Сэм зашел в бар, выпил бутылку рома и, придя снова в хорошее настроение, улыбаясь, потащился домой.
В комнате было темно и раздавался могучий храп Джинджера и Питера. Сэм снял куртку и присел на край кровати, чтобы стащить тяжелые сапоги. Но не успел он снять свой левый сапог, как послышалась ругань: с постели приподнялся какой-то человек, выражая неудовольствие, что ему отдавили ногу.
Сперва Сэм подумал, что это Джинджер или Питер, но, зажегши свет, увидел, что оба они лежат на своих кроватях.
На кровати Сэма лежал какой-то незнакомец.
Недоумевая, Сэм сгреб его за шиворот и принялся вытряхивать из постели.
— Эй, стой! — крикнул Джинджер. — Питер, помоги!
Питер помог, и Сэм был выведен на середину комнаты. Незнакомец, молодой человек довольно грязного вида, с желтым лицом, начал ругаться и стонать, хватаясь за ногу.
— Что это за фрукт? — кричал Сэм. — И зачем он вырос в моей постели?
— Это наш новый жилец, — успокаивал его Джинджер.
— Как? — спросил Сэм, не веря своим ушам.
— Ну, да, наш жилец, — подтвердил Питер Руссет. — Ты же сказал, что не хочешь дышать нашим отравленным воздухом, и мы сдали ему на ночь твою кровать за девять пенсов. Мы отпустим тебя, если ты не будешь буянить.
С минуту Сэм молчал, будучи не в состоянии подобрать достаточно крепкие слова. Потом, угрюмо буркнув: — Я заплатил за свою часть комнаты по субботу и хочу спать, — бросился на жильца, но Джинджер и Питер поймали его, положили на пол и сидели на нем до тех пор, пока он не обещал смириться. Тогда они его отпустили и, хвастаясь своей добротой, позволили лечь на полу, с условием больше не скандалить.
Сэм укоризненно посмотрел на товарищей, затем, не говоря ни слова, снял правый сапог и улегся в уголке, но долго вертелся и не мог заснуть то ли от твердого пола, то ли от ярости, — не знаю.
На рассвете Сэм открыл один глаз и хотел открыть другой, но воздержался, закрыл первый и стал, зажмурившись, наблюдать. Жилец стоял около кровати Джинджера, ловко обшаривая его карманы, потом, оглянувшись, перешел к куртке Питера. Сэм лежал тихо, пока жилец с сапогами в руках выбирался на цыпочках из комнаты, потом вскочил и догнал его на лестнице.
Ухватив жильца за шиворот у парадной двери, Сэм начал его трясти и дубасить. Жилец мотался и жалобно попискивал. Сэм приставил ему кулак к носу и потребовал обратно взятые деньги.
— Сейчас, сэр, — пискнул тот, покачиваясь.
Сэм протянул руку и жилец, лопоча, что это, в сущности, была только веселая шутка, передал ему часы Джинджера с цепочкой и деньги: 18 фунтов, 4 шиллинга и 6 пенсов. Сэм взял часы и деньги и, пошарив в кармане вора, не забыл ли тот еще чего-нибудь, открыл двери и вышвырнул его на улицу.
Потом не спеша уложил деньги и часы в пояс, который носил на теле под рубашкой, на цыпочках вернулся в свой угол и заснул со счастливой улыбкой на устах.