Под жарким солнцем
Шрифт:
— Кто нам может помочь? — отозвался Авраам. — И чем могут помочь?
— Вам нужно помочь купить новую лошадь, чтобы вы опять начали зарабатывать, — добавил Попелюха. — А пока что мы вам принесли немного денег…
— Денег? — удивился Авраам. — Если займешь деньги, надо их вернуть, а когда я смогу? Или вы собрали подаяние?
— Реб Авраам, извозчики решили поделиться с вами своей трудовой копейкой. Такое может с каждым из нас случиться. Как же пережить это тяжелое время, если мы друг другу не поможем? — сказал Егес, вынул из кармана деньги, завернутые в бумагу, и положил на стол.
— Заберите их! Я не возьму!
— Не упрямьтесь, реб Авраам, возьмите деньги. Не вечно же будет у вас такое тяжелое положение, — возразил Егес. — Вернется наша власть, начнете зарабатывать, станете на ноги и вернете их. Завтра или послезавтра еще принесем, купите другую лошадь.
Авраам колебался, но Зельда уговорила его, и он согласился взять деньги с условием, что вернет их.
Когда Егес и Попелюха собрались уходить, Авраам как бы невзначай сказал:
— Я еще шкуру с лошади не снял.
— Надо снять. За нее можно выручить немного денег. И подковы пригодятся, — отозвался Попелюха.
— А где она лежит? — спросил Егес.
— Под бугром, — ответил Авраам.
— Поедем, поможем вам вывезти ее в поле, — предложил Попелюха.
Взяв с собой старших сыновей Мотю и Мишу, Авраам поехал с извозчиками, которые отвезли лошадь далеко в поле и сразу же уехали. Авраам с детьми сняли с лошади шкуру и подковы и закопали тушу. Домой они вернулись под вечер и застали тут Моисея Кимблака с женой Этей — черноглазой шустрой женщиной, которая принесла полную корзину с продуктами, чтобы накормить голодную семью.
— Вам, наверно, не до еды было… — сказала она, выкладывая угощение на стол. — Ешьте, ешьте на здоровье.
Изголодавшиеся дети набросились на принесенное и жадно начали уплетать кому что попало. Разорвав на кусочки краюху хлеба, они хватали прямо из горшка картошку, а кто с ложкой набросился на кашу, кто из крынки пил простоквашу, кому достался кусочек мяса, кому селедка, а кому холодец.
— А вы почему не едите? — обратилась Этя к Зельде. — Божьим духом, что ли, сыты? Ешьте, надо набраться сил, чтобы пережить все невзгоды…
— Да, да, надо иметь много-много сил, чтобы перенести свалившиеся на нас несчастья, — тихо промолвила Зельда.
На ходу она немного поела и стала изливать Эте душу.
Вскоре вошел Авраам со старшими сыновьями, поздоровался с гостями, подсел к Моисею.
— Еще успеете поговорить. Сперва садитесь к столу, перекусите немного, — предложила Этя. — Вы, наверно, ничего не ели.
— Не до еды было, — ответила Зельда. — Спасибо вам за заботу…
Авраам сказал Моисею:
— Видите, как мне не везет… Только что снял шкуру и четыре подковы — вот все, что осталось от моей лошади.
— Знаю, все знаю, реб Авраам, — сочувственно глядя на соседа, ответил Моисей. — Но что поделаешь?.. Как вам помочь?
— Чем вы можете мне помочь? Разве только вздохом… Спасибо вам, что вы пришли… посидим хоть немного, поговорим… Горечь души своей отведу. Ведь я так надеялся, что наконец-то нам станет легче жить, так на тебе… — вздохнул Авраам.
Но Моисей, видимо желая отвлечь его от тяжелых дум, вдруг заговорил о другом:
— Знаете… задумал продать свою лошадь.
— Продать? А что случилось? Ведь лошадь у вас как будто хорошая.
— Лошадь отменная. Выносливая, крепкая. Но…
— Так в чем же дело?
— Видите ли, я собрал немного денег, мне подвернулась более видная лошадь к моему фаэтону, и я решил купить ее… Когда пассажир подходит к извозчику, он прежде всего смотрит на лошадь, затем на фаэтон, а уж потом на хозяина.
— У вас, слава богу, и так отбоя нет от пассажиров… Если бы мне бог помог заиметь такую лошадь, как ваша, я просто был бы счастлив.
— Я и хочу вам удружить ее.
— Вы что, смеетесь надо мной? — с горькой обидой отозвался Авраам. — Ведь вы знаете, что у меня и ломаного гроша за душой нет, а предлагаете купить свою лошадь.
— Реб Авраам, как вам могло такое прийти на ум, что я могу смеяться над вами?! Я знаю, что у вас нет денег. И все же я предлагаю вам купить мою лошадь. Мне известно, что извозчики собрали для вас немного денег и соберут еще. Сколько сможете, дайте мне, остальные я подожду…
Аврааму неудобно стало, что он великодушие Моисея принял за насмешку. Поблагодарив его, он сказал:
— Я еще старые долги не выплатил, и опять залезать в долги…
— Никто у вас пока ничего не требует. Когда у вас будут деньги, тогда и отдадите.
— Долг — это петля на шее, — ответил Авраам. — Я готов все что угодно делать, лишь бы не задолжать.
— Ничего, ничего, начнете зарабатывать, станете на ноги, дети подрастут, наступят лучшие времена, тогда расплатитесь, — уговаривал его Моисей.
— О, если в самом деле дадите вашу лошадь на выплату, вы просто спасете меня и мою семью. Но все же я боюсь воспользоваться вашей добротой. Ведь лошадь — живое существо; не дай бог, случится опять беда, что я делать буду? Я не только себя, но и вас подведу. Подумайте хорошенько об этом… Я ведь и так наказан, зачем же и вас подводить?..
— Верю вам, реб Авраам, верю, как себе. Я, и не только я, все, кто знают вас, вашу порядочность, переживают вместе с вами постигшее вас несчастье. Все извозчики, как только узнали об этом, предложили свою посильную помощь. Каждый готов был поделиться с вами последним куском хлеба. Помните, реб Авраам, как я со своей нагруженной тачкой карабкался в гору? Если бы не вы, я, может быть, лежал бы под горой… А теперь хочу вам помочь выкарабкаться из беды.
Слова Моисея Кимблака так тронули Авраама Мегудина, что он не удержался и громко сказал жене: