Подари мне себя до боли
Шрифт:
— Куда собралась?
— Моронский, тебя здороваться не учили?
— Я здоровался, ты просто рванула с места, как в жопу ужаленная. Так куда?
— У меня встреча деловая. И я опаздываю.
— Во сколько освободишься? — Соня услышала, как он выдохнул дым.
— Часа через два. Может, раньше.
— Позвонишь, — приказал. И отключился.
Соня выдохнула. Проглотила комок и вытерла тыльной стороной ладони влажный лоб. Интересно, это только она такая извращенка, кайфующая от смеси радостного возбуждения и холодящего душу страха? Или есть ещё такие люди?
Телефон зазвонил снова и так неожиданно,
— И не вздумай сбежать, — услышала она из динамика.
***
Ну, конечно, он пас ее! Весь день нет-нет, да и поглядывал на зелёную точку. А потом, по дороге с обеда и вовсе велел водителю ехать по конкретному маршруту, не самому удобному, к тому же.
Макс докурил свою пятую за понедельник сигарету. Опять открыл на телефоне «шпиона». Зелёная точка двигалась в центре, в районе старого города. Что за встреча такая деловая в неделовой его части?
Моронский смахнул приложение. Набрал секретаря.
— Антонина Семёновна, отмените две последние встречи. Там ничего важного для меня. Спросите, когда им удобно подъехать и дайте ответ мне сообщением.
Отключился.
— Давай-ка в старый город метнёмся, — сказал он Игорю.
Бля, скоро пацаны ржать будут над боссом. Бегает за телкой, как мальчишка, тискает ее, да ладно в машине… в подъезде! Вчера в покер продулся Моте, как лошара последний. К великой радости Виталика. Который уже давно весь аж чешется сморозить какую-нибудь колкость. Но боится. Кто ему потом нос вправлять будет?
Да. Попал, как хуй в рукомойник. И не соскочишь. Плотно она по венам яд свой сладкий пустила. Раздраконила аппетит и кормит с рук по крошечке.
Ещё утром ему казалось, что помутнение прошло, туман в башке рассосался, что он снова предельно собран и держит все под контролем. Так было ровно до того момента, пока он не открыл ящик рабочего стола и не наткнулся на чёрное кружево.
Восстановить в памяти миграционный путь Сонькиных трусов из кармана Моронского до офисной мебели не удалось. Когда летишь в бездну искушения, искать здравый смысл в действиях, толкнувших вниз — бесполезно. Он уже переступил эту грань и его с бешеной скоростью несло туда, откуда, как с войны, без потерь не возвращаются.
Точка остановилась в месте, именуемом кофейней сети «КофеТолк». Макс увидел Кайен почти у входа в заведение. Встать больше было некуда, какой-то тип на Астон Мартин занял единственное свободное — личное парковочное место Моронского, под знаком, запрещающим парковку. Пришлось тормозить аж у следующего знака.
Макс зашёл в ароматную прохладу кафе. Нашёл взглядом Соню за дальним столиком, сидящей спиной к входу. В белой строгой блузке, с собранными низкий хвост волосами. Вид у неё, да, предельно деловой. Но только для неё самой и страдающих половым бессилием. Для всех остальных она — секретарша, училка из эротических фантазий и это только первое, что приходило на ум.
Сел тихо за бар. Заказал бронебойный эспрессо и коньяк.
Чувака за столиком с ней он узнал почти сразу. И в очередной раз сам поразился своему чутью! Не зря он поехал за ней. Ох, не зря…
Костян. Кость. Константин Костин. Тот ещё тип. Отбитый наглухо ещё в детстве. Мажор. Отпрыск алюминиевого барона. Папаша его — типичный продукт
И выблядка своего воспитал по образу и подобию. Собственно, он Моронского со своим сынком и познакомил. Был у них один общий интерес. Вот, сейчас, по ходу, ещё один возник.
Ну, какая может быть деловая встреча с этим отмороженным? Девочка совсем в людях не разбирается? Или эти мудозавры научились мимикрировать под адекватных?
Соня попросила кофе у официанта и поднялась из-за стола, взяла сумочку и двинулась вглубь зала, видимо, в реструм.
Кость проводил взглядом Сонин зад, обтянутый тканью черных брюк и уткнулся им в экран телефона.
Отлично.
Макс подцепил фужер с кониной, соскочил с барного стула. И направился к столику.
— Охо, мементо морэ! — протянул Кость весело, поднимая с места крупное короткое тело навстречу Максу. — Какие люди и без охраны! — Он, было, полез обниматься, но Моронский предусмотрительно выбросил руку для рукопожатия, подавляя брезгливость.
— Как жизнь, как сам?
— Стабильно, — сказал Макс усаживаясь на Сонино место.
— Разговор к тебе есть как раз, Мор, — сказал Костин, возвращаясь обратно за стоик, — но щас вообще время неподходящее, — глазки у Костяна масляно блеснули и он ёрзнул на стуле.
— А чё так? Занят?
Кость повернул короткую широкую шею, глянул себе через левое плечо, туда, откуда должна была появиться Соня и снова нетерпеливо ёрзнул.
— Чё за чика с тобой? — не дожидаясь ответа, задал главный свой вопрос Макс.
Костин похабно ухмыльнулся, придвинул свою круглую репу ближе и забулькал:
— Хату в новом комплексе недавно взял. Хочу замутить там ремонт на стиле. Позвал дизайнера, а пришла эта… в офис, прикинь. Сиськи, жопа, ноги, все при ней… — Кость пошевелил под шеей граблями, обозначая ими женскую грудь. — Я, конечно, изобразил чисто деловой базар, интерес к направлениям. Убедительно получилось.
Он хлебнул воды. Макс — коньяк.
— Туда-сюда… — продолжил Костин, — Она мне, значит, там про модные течения в дизайне затирает. Вопросы мне задаёт. Я, типа, весь в теме, киваю, сечёшь, с умным видом: да-да, мол, очень интересный этот твой поп-Арт. А сам на сиськи ей палю, слышь, она и носом не ведёт. — Он откинулся на спинку стула, судя по всему, заведённый воспоминаниями, и Макс почувствовал, как под капотом закипает термометр.
— Ну, думаю, — разошёлся Кость, — хоть «борокО с рококО» их это сраное, все равно, чё она там из моей хаты сделает. Лишь бы за щеку брала так же, как языком молотит про свой этот… как его… а модернизм. В офис говорю, не успеваю, давай пересечемся на нейтрале, типа, детали обсудим, поп-Арт там ее, эко, фьюжн…