Подари мне себя до боли

Пачиновна Аля

Сейчас фыркнет, убежит. Пропсихуется и все равно потом под ним умирать будет, никуда не денется. Этого уже не изменить.

Один, два, три, четыре — стоит, не двигается. Ротик приоткрыт, губы влажно блестят.

Укусил бы!

Девчонка чуть встрепенулась, как от резкого звука. Шагнула вперёд. Сняла с плеча маленькую сумочку и небрежно скинула на низкий столик. Что-то в ее движениях едва уловимо поменялось. Она выпрямилась, гордо задрала подбородок, откинула плавным жестом волосы назад, качнула бёдрами и… сделала уверенный шаг высоченным каблуком к полуобнажённым девицам. С таким видом, будто шагнула

в родную стихию!

Твою мать!

Соня легко втиснулась между двумя элитными шлюхами, элитность которых на ее фоне сразу потеряла пару десятков уровней.

Коснулась ладошкой плеча брюнетки и… улыбнулась? Макс не верил глазам! Она должна была убежать!

Тем временем телки, как будто, с радостью приняли новенькую в свою компанию. И, как более опытные в лесби-ласках, взяли инициативу в свои руки. Блонда зашла Соне за спину. Опустила ладони ей на плечи, медленно повела их по рукам вниз. Брюнетка встала перед Соней, загородив Максу обзор. Ему даже пришлось наклониться в сторону, чтобы не пропустить ничего из представления. Девушка ловко расстегнула одну за другой пуговицы на Сонином брутальном платье, а блонда потянула сзади за его лацканы и стянула вниз.

То, что было на Соне под одеждой не поддавалось описанию. Голова пошла кругом, как после слишком глубокой затяжки. Ноги отяжелели, к паху хлынула кровь. Моронский поднял руки к вороту рубашки, чересчур нервно распустил узел галстука и стянул резко шелковую удавку. Словно чужими пальцами, расстегнул верхние пуговицы сорочки.

Девчонкам явно нравилась новая подружка. Одна нежно мяла Сонины груди под бордовым плетением лент, задевала подушечками пальцев маленькие затвердевшие пики. Брюнетка села перед Соней на корточки, заодно демонстрируя Максу свой голый зад. Руками начала ласкать внутреннюю поверхность бёдер девушки под тонкой паутинкой бордовых чулок, поднималась выше к обнаженной коже ягодиц, кружила нежными пальцами у кромки ее трусиков и вдоль подвязок. Потом и вовсе приблизила лицо к Сониной промежности и уткнулась носом ей в лобок, проводя языком по ткани трусиков и втягивая запах.

«Зашибись пахнет, правда?».

Максу показалось, что он услышал знакомый стон. Поднял взгляд. Соня запрокинула голову назад, то прикусывая нижнюю губу, то хватая ртом воздух. За маской было не разобрать, но похоже, Соня прикрыла глаза в блаженстве.

Черт! Что происходит? Она кайфует? Не с ним?

В груди что-то неприятно шевельнулось. Но Макс продолжал испытывать себя на прочность. Словно заворожённый, он смотрел, как блондинка перекинула Сонины волосы на правое плечо, как губами начала касаться шеи слева, как языком заскользила к ее нежному маленькому ушку…

Впервые в жизни он не мог дать однозначную оценку своим эмоциям: заводило его это зрелище или больше раздражало? Потому что возбуждение зашкаливало, грозя вырваться фонтаном… в трусы. И в то же время нарастало уже знакомое Максу отравляющее чувство, которое ядовитой горечью разлилось во рту, понеслось по венам и сосудам, разобщая все члены тела, разрушая нейронные связи. Точно, как тогда, в кофейне…

Какого черта?! Она его! Только его! Она принадлежит только ему! Никто не может трогать ее руками!

Темноволосая нимфа уже откровенно терлась об Соню, руки ее блуждали по стройному телу, исследуя все его манящие изгибы. И губы, через которые прошёл не один десяток чужих пенисов… они были уже так близко

от Сониных губ.

НЕТ!

— Стоп! Хватит! — громко скомандовал он. — Спасибо, девочки, свободны!

Девицы опешили, но быстро пришли в сознание и беспрекословно покинули приват.

Соня стояла, не двигаясь. Только грудь высоко поднималась и трепетала на шее венка. Макс не мог оторвать взгляда от неё. От венки этой. Никогда раньше он не залипал на этом. Вообще не обращал внимание на шеи и что там на них трепещит. А тут завис. Захотелось впиться в неё, вгрызться, выпить ее до дна, отравиться, но чтобы она вся бурлила по его венам! И пусть на утро будет жесткий отходняк…

Ты сейчас дай ему дозу!

— Зачем девчонок выгнал? — услышал он глубокий, возбужденный голос и очнулся. — Мы так хорошо проводили время…

Сука! Она переиграла его. Переиграла. К такому он не был готов. Девяносто девять Моронских из ста, уверены были, что она сдастся или начнёт конкурировать. И только один Макс допускал, что она поступит нестандартно, но даже он не предполагал, что она предпочтёт девчонок. Программа дала сбой. Орлова всю тактику ему запорола. У Моронского было два предполагаемых варианта развития событий: или убегает, недалеко и ненадолго, или остаётся и смотрит, как девки ублажают его своими ртами и потом она делает то же самое. Только лучше. Оба эти варианта имели бы равнозначный воспитательный эффект.

А она переиграла…

— Счёл, что ты достаточно нагуляла аппетит. Иди теперь ко мне.

Соня помешкала. Но потом решительно двинулась к дивану походкой, которую нужно было бы запретить законом, как самое смертоносное оружие. Подошла и мягко, по-кошачьи, опустилась на кожаное сидение рядом с Максом.

Моронский взял галстук, накинув его Соне на шею, ловко завязал узел. Туго. Но дышать пока может.

Попалась, жучка! Макс резко крутанул кистью, наматывая его край на кулак. Притянул Соню за шею, чуть менее жестко, чем он хотел бы. Сдержался.

Остановил натяжение в миллиметре от своих губ. Левой рукой рванул застежку ремня на брюках. Снова потянул ее голову за края галстука, но уже к паху.

— Нет! — пискнула Соня.

— Что? — не понял или ослышался Макс и усилил натяжение галстука. — Я разве не говорил тебе, что не хочу слышать от тебя это слово?

— Сначала обсудим вопрос с контролем! Ты обещал!

Черт, да обещал. Макс недовольно хмыкнул, прикрыв глаза. Что ж, давай обсудим.

— Орлова! — выдохнул Макс ей в рот, не отпуская «поводок», — Как ни прискорбно тебя остужать, но дело не в программном обеспечении твоего телефона. Я пользуюсь специальной системой слежения, разработанной для… некоторых секретных служб. Она сообщает местоположение любого носителя определенных микросхем по специально заданным параметрам. Давай не будем углубляться, ты все равно не поймёшь! Это сложно! Лучше возьми ЕГО в свой ротик скорее!

— Ну, удали эту программу у себя, тогда, — не сдавалась, глупенькая.

— Девочка моя, я не могу. — Макс слегка коснулся ее дрожащих губ и заправил прядь ее волос за ушко, утопая в тёплых ароматных волнах, — она мне очень дорого стоила. Я могу только попробовать не отслеживать по ней конкретно тебя! Ничего обещать не могу. Тут уж, как говорится, остается только надеяться и верить.

Макс пожалел, что половину лица девчонки скрывала маска. Вот бы видеть весь спектр эмоций! Один-один, дорогая.