Подари мне себя до боли

Пачиновна Аля

Настенька Самойлова. Высокая, стройная брюнетка с большими голубыми глазами. Королева курса. Звезда всех конкурсов и студенческих мероприятий. Всегда конкурировала с Софьей Орловой. Хотя сама Соня даже не догадывалась, что участвует в каком-то соревновании.

— И что она знает? — м-да, ко всем стрессам ещё этой новости не хватало!

— Ну, там… в общем, встретились мы случайно в торговом центре. Пошли кофе выпить, потрещать. Я, конечно, поинтересовалась на кого Самойлова сейчас силки раскинула. А той только дай повод поговорить. Ну она мне и поведала по секрету, что пасёт одного ресторатора. И описывает твоего Моронского, прикинь. Я пошла в

разведку, уточняю осторожно, не его ли. Да, говорит, его. А ты, типа, откуда его знаешь? Я говорю, знаю, и он тебе не по зубам. И вообще он занят. Она, знаешь, так прикольно позеленела и такая: кем занят? Я говорю: Орловой! Видела б ты ее лицо! — Нелли захохотала в голос, но встретившись с подругой взглядом, потупилась. — Ну, и… — замямлила она, — сопоставить одно с другим не так сложно оказалось. Даже для Самойловой.

— Божеее, — Соня хлопнула себя по лбу, — Корнеева, ты просто язва на моей карме!

— Ну, блин… ну, прости. — прогундосила Конеева, — Я за удовольствие наблюдать физиономию Самойловой готова понести какое угодно наказание. Проси чего хочешь, о моя госпожа!

— Иди за второй бутылкой в магазин. Мне ещё три с половиной бокала нужно.

— Почему именно три с половиной, а не четыре?

— Потому что это пограничная доза между легкой анестезией и эсэмэской Моронскому в два часа ночи «я скучаю»!

***

Моронский машинально проводил взглядом чью-то узкую юбку. Чисто рефлекс. При виде двух ног и задницы, у Макса автоматически в голове запускалась какая-то программа, которая считывала полученные данные о пропорциях и сложении, размере сисек, росте, примерном весе, цвете волос и уровню факбл в целом. И выдавала, в результате их обработки, один из вариантов: стоит — не стоит. С ударением на обе гласные.

Макс крутил бокал с коньяком за баром в лобби его офиса. Уже минут пятнадцать он внимательно изучал сидящую на диванчике брюнетку, слегка перезагоравшую в солярии. Брюнетка сидела с абсолютно прямой спиной, демонстрируя Максу идеальный профиль со сложенными в круглосуточном полу-чмоке губами. Ну, чисто только на клык если…

Девица орально посасывала капучино. Движения ее были медленные, выверенные, как у гейши. Лёгкий поворот головы в его сторону. Сделала вид, что поправила юбку, а сама коротко стрельнула взглядом из-под длинных, неестественно густых ресниц в Макса.

Ну, привстал. Можно попробовать. Тем более, когда так отчаянно предлагают.

Он понял, что телка пасёт его во вторую их «случайную встречу». Явно и первая была не первая, и тоже, скорее всего, совершенно не случайная. Но Макс начал обращать внимание и включился в игру.

Правда, скоро ему это наскучило. Стало неинтересно. Дура отрабатывала на нем банальные приемы женского пикапа, причем, весьма грубо и неумело светила снастями. Раньше он иногда на такое велся от скуки.

А сейчас… от пустоты.

Девочка, тебе б ещё подучиться…

Макс подошёл уверенным быстрым шагом, с ходу попросил визитку. Слегка опешила, краля? Не ожидала? Думала, он расшаркиваться перед ней будет? Ага…

Он проделывал этот номер или его вариации только с теми, кто привлекал внешне. Подходил, грубо намекал или прямым текстом говорил, что ему нужно. Или, как сейчас, без предисловий, просил или давал визитку. Примерно девять из десяти соглашались сразу. Он их брал на один раз. С десятой он начинал игру в преследование

и соблазнение. И всегда это была игра. Его роль отлично вписывалась в моральные нормы большинства согласных на все жертв. Игрушки никогда не убегали и не сопротивлялись по-настоящему. Принимали правила игры, ни на что не претендуя, и хлопали в ладоши от восхищения его жизненной позицией. Среди них не было ни одной уважающей себя женщины, которая встала бы и ушла. Которой бы можно было посмотреть вслед, сорваться и побежать за ней, чтобы оправдать свой спектакль.

Не было. До Орловой!

Брюнетка оказалась одной из девяти. Протянула белую картонку. О, все как полагается у эскортниц: имя, фамилия, номер телефона. И Инстаграм! Товар лицом, так сказать. Бери, торопись. Таким можно даже срать на голову, они спишут это на сексуальные фантазии.

Не было бы сознание всецело занято Орловой, он бы ещё в первый "случайный" раз взял у тёлки телефон, избавил бы её от тактических провалов, а себя — от фейспалмов. В тот же вечер в отеле вертел бы на члене.

Темные, чуть ниже плеч прямые волосы, голубые глаза. Высокая, стройная. Сиськи есть. Судя по тому, как она их несёт, появились они недавно. Ноги худоваты, но на разок пойдёт.

Макс с некоторых пор предпочитал определённый типаж. Сочный, вкусный, без ГМО и красителей.

Куда-то идти с кралей не хотелось. И в постель вести сразу — тормозил. Вроде как, давая себе время прицениться: вообще нужна эта покупка или уже лишняя?

Ладно. Бар напротив его офиса вполне подойдёт для прелюдии. А там видно будет. Угостит парой коктейлей и в отель. Сам тоже выпьет. Нужно настроиться, расслабиться. Не исключено, что он ещё и косячок покурит. Без допинга никто из этих резиновых кукол от Версаче не привлекал. Физически все складывалось, а вот сознание из процесса вышло, хлопнув дверью, и возвращаться не собиралось.

Да. Надо косячок.

Соня.

Опять некстати в памяти всплыл ее образ. Ночь первого кумара с первой дозы.

Макс не верил во всю эту чепуху с приворотами. Развод для лохов. Но, черт, все это было похоже на зависимость, и не самую здоровую. Безбашенную и опасную. С которой нужно было срочно соскакивать!

Потому что у его Порока наметился серьёзный конкурент.

Он подсел на неё именно после той первой ночи, как на наркотик. Самый сладкий и самый сильный. С каждой дозой которого требовалось все больше и больше.

Две последние недели он пытался очищать кровь дешевыми заменителями. Взять количеством. Вернуться к себе прошлому чередой случайных половых актов, на время которых душа демонстративно выходила на балкон покурить. А без неё тупые, механические колебания потных физических тел удовольствия не доставляли и в памяти не задерживались. Оргазм был таким же техническим, как и все, что ему предшествовало. Без эмоций, без криков, без сводящего с ума кайфа: замер, дёрнулся, вышел, снял резинку и в душ. Даже, наверное, в онанизме толку было бы больше.

Заезжать за девушкой Моронский не стал. Просто адрес ей скинул и все. Зачем напрягаться, если сама в руки бежит, спотыкается.

***

— Слушай. Извини за вопрос, — к Соне подошла Оксана — миниатюрная блондинка с короткой модной стрижкой — ее новая коллега и соседка по рабочему месту, с которой она общалась больше всего, — а это настоящая у тебя Фенди Пикабу?

О, началось. Соня неслышно вздохнула.

— Да, но это б/у, знакомая продавала дёшево, — соврала Соня.