Подари мне себя до боли
Шрифт:
Он встал с дивана, застегнул ремень на брюках и достал из внутреннего кармана пиджака телефон. Поднёс к уху.
— Найди мне быстро, чем можно перекусить прочную металлическую цепь!
Глава 38
You take me for a fool,
То, что ты держишь меня за дурака,
that doesn't make me foolish
Не значит, что я такой и есть,
Told me I was wrong,
Сказала мне, что я был неправ,
passion made you ruthless
Страсть сделала тебя беспощадной,
Manipulate, it's just too late, oh, lord
Манипулируешь,
But I ain't going back no more
Но я больше не вернусь назад.
You're fueling up the flames
Ты подливаешь масло в огонь,
Gonna show you what I'm made of
Я покажу тебе, на что я способен.
Breaking every chain that you put on me
Разрываю все цепи, в которые ты меня заковала,
You thought I wouldn't change, but I grew on ya
Ты думала, что я не изменюсь, но ты в меня влюбилась,
'Cause I will never be what you wanted
А я никогда не стану таким, каким ты хотела,
This fire, this fire, this fire is keeping me alive
Этот огонь, этот огонь, этот огонь поддерживает во мне жизнь.
Jonathan Roy «Keeping me alive»
Всю дорогу до дома в такси Соня вертела головой по сторонам и назад, вглядываясь в ночную жизнь города. Любовалась, как неслись дружным строем за окнами фонари, рекламные щиты, панели, подсвеченные огнями деревья и здания. И сползала вниз с заднего сидения всякий раз, когда горящие фары обгоняющих машин освещали салон такси. То ли погони боялась. То ли ждала. А скорее, и то, и другое.
Действительно, нельзя заявить о своих амбициозных планах, сказав абстрактные, несмелые: я «победю» или «побежу»! Заведомо проиграешь. Нет таких слов в русском языке. Можно сказать «я одержу победу». Одержу! То есть, буду одержим ею. Только одержимый победой даже мысли не допускает о поражении! Говоря о том, что ты собираешься победить, ты подтверждаешь, что не можешь быть полностью на сто процентов уверенным в своей победе. Остаётся какая-то мааааленькая песчинка сомнения, которая, при каждом движении к цели, неприятно царапает чувствительную оболочку веры в себя. Поэтому, если собираешься одержать победу, не смей сдаваться, иди до конца! Или не начинай того, что не сможешь продолжить!
Вот, с того момента, как пропищал над ней металлоискатель, Соня одержимо вступила на тропу войны и сейчас могла с уверенностью сказать, что она победила только благодаря железобетонному настрою! Ну, еще, пожалуй, прочным цепям, скрепляющим этот настрой! Одержала победу! Сражение, конечно, не такое значимое, как Бородинское, но чувство, сопоставимое по масштабам!
Надо только благополучно до дома добраться!
Ее трясло, колотило, ее било в ознобе и через пару секунд бросало в жар. Эмоций, аналогичных переживаемым, Соне прежде испытывать не доводилось!
Она поверить не могла, что ей хватило смелости произнести вслух то, что копилось все эти долгие пять дней. И не просто произнести, а припечатать Макса словами. Поставить на место. Дать понять, что она штучка с высшим, вообще-то,
Нет уж, спасибо, она однажды уже почти перестала себя уважать!
Понял ли Макс хоть что-то?
Вряд ли.
Соня, почему-то, была уверена, что в вопросах межличностных отношений он такой же, как и во всем остальном. Стремительный, бескомпромиссный. Для него существует только два мнения: одно его, другое — ничтожное, не достойное того, чтобы «барин» всерьёз его обдумывали-с.
Оставалось надеяться, что Моронский как раз сейчас сидит, обтекает, пригвождённый, там, где Соня его оставила, и хотя бы пытается попробовать. Подумать. Ну… Неужели это так сложно?
И все же, она была очень довольна собой! Сладкое чувство! И Соня уже даже ощущала во рту ванильный вкус маминого одобрения. Просто в детстве она всегда пекла ароматные булочки, когда Соня заканчивала четверть с преобладающим количеством пятёрок над четверками в табеле.
Сейчас она зайдёт домой. Мама, конечно же не спит. Она всегда подолгу не может уснуть, когда Сони нет дома. Вот она удивится тому, что дочь вернулась так быстро! Они пойдут на кухню, заварят чай, мама поставит на стол мёд и печенье. И Соня поведает ей по секрету, как она отомстила Моронскому за «вещь»! Не все расскажет, разумеется, а в общих словах и опуская некоторые подробности.
Соня чувствовала такой подъем жизненных сил, как будто, она в лотерею выиграла, а не охренительному мужику отказала во внимании!
Правда, чем лучше она узнавала Моронского, тем менее предсказуемыми казались ей последствия сегодняшнего раунда. И из миллиона вариантов того, что может последовать за ним, самым болезненным Соне виделся финал их бурного романа, а самым сладким — в очередной раз низко пасть этой ночью. И променять вкус победы на его поцелуи? Ну, нет! Не сегодня!
Начала, так иди до конца. Финиш вот он, за окном!
Машина остановилась у ее подъезда. Соня хотела, было, уже открыть дверь и выйти из неё, но, почему-то рука застыла на ручке.
Что-то снаружи было не так.
Она отчаянно напрягала глаза, силясь рассмотреть скрытые в сумраке двора детали. Лавочка, пандус, куст сирени, клумба с петуниями. Тишина. Все, вроде, как обычно. Но что-то не так.
Фонарь! Фонарь над козырьком крыльца подъезда не горел! А она точно помнила, что когда выходила из дома, он исправно выполнял свои функции. Перегорела лампочка? Хулиганы разбили?
Или кто выкрутил?
— Извините, а можно я посижу у вас пару минут? — спросила она у водителя.
— Сиди, если пару. — Мужик глянул на часы и зевнул.
Соня продолжала судорожно вглядываться в темноту. «У тебя паранойя!» — сонно пробурчал внутренний голос.
Ну, в конце концов, действительно, она могла просто перегореть. Соня тихонько открыла дверь такси и опустила левый каблук на асфальт. Потом правый. Вылезла из машины.
— Тебя, может, проводить? — в окне такси, в свете огня зажигалки, вспыхнуло лицо водителя.