Подари мне себя до боли
Шрифт:
Он стоял сзади и всё надетое на Соне полыхало под его взглядом.
Она буквально заставила себя разогнуться и повернуть голову назад. Блин, пара шагов до финиша! Она же почти у себя дома! Блин! Блин!
— Я кричать буду! — предупредила Соня тихо.
Макс стоял уже опасно близко. Тёмный, властный, хмурый и страшный, как ваххабит и красивый, как сам дьявол.
— Орлова, — прокатилось по подъезду, — мало кому удавалось вывести меня из себя так, как это сделала ты. Поэтому, в твоих интересах сейчас по хорошему сесть в мою машину.
— Иначе что?
— Иначе все будет по-плохому! Без вариантов!
— Нет! Моронский, я не поеду с тобой никуда сегодня! — твёрдо заявила, одержимая победой, Соня. — Отвали!
Ей показалось, она услышала утробное рычание и в следующий момент Макс сделал два резких, быстрых шага в ее сторону.
Какая-то пружина сорвалась у неё внутри. Соня вообще не планировала такого исхода, но рука с баллончиком сама собой взметнулась вверх и палец вдавил кнопку.
— Fuuuuck! All fucked-up… I’m sick of it all… fuck, holy fucking shit… — тишину спящего дома разрезал рык Моронского и на пол подъезда что-то глухо металлически звякнуло. Макс схватился за лицо и согнулся пополам, продолжая стонать.
— Прости… — пискнула Соня. Она смотрела, как он корчится и ей стало его так жалко, что сердце стало в рубчик от боли.
— За чтооооо? — Макс крутился вокруг себя ужаленным волчком, хватал ртом воздух и отчаянно тёр глаза. — За что, сука…
— Прости, пожалуйста, я не хотела, оно как-то само… — тихо лепетала Соня, она попыталась подойти к нему, но он отпрыгнул.
— Не подходи, ведьма! — выстонал он. — Я хотел просто поговорить…
— Да? Это ты для разговора кусачками вооружился? Ты б ещё болгарку взял! Маньяк! — фыркнула Соня.
— Аааааа… — ответил жалобно раненый Макс.
Соня сделала ещё попытку. Приблизилась острожно, положила ему ладони на плечи и развернула его, ослепшего, к двери своей квартиры.
— Пойдём, надо хорошо промыть глаза.
Она тихонько повернула ключом в замочной скважине, отворила дверь и подтолкнула Макса внутрь прихожей. Благо, ванная была недалеко. Там она открыла кран и направила голову Макса под струю воды.
— Соня, что происходит? — на пороге ванной возникла сонная мама, разбуженная голосами и шумом воды.
— Довела меня до слез! — отплёвываясь пожаловался Моронский, держа голову под краном.
— Ма… Это Макс…
— Угу, мы уже знакомы. А что ты с ним сделала?
— Отвергла меня дважды, — булькнул нахал из ванны.
— Я брызнула из перцового баллончика, — объяснила Соня полушёпотом и покраснела.
— Он пьяный, что ли? — громко поинтересовалась мама. Она встала на цыпочки, пытаясь заглянуть Соне через плечо.
— От любви-с! — фыркнул из-под крана Макс.
— Не паясничай, — шикнула на него Соня.
Мамины глаза забегали от Сони к Максу и обратно, как будто те играли в пинг-понг. Она остановила взгляд на дочери, покачала головой и вышла, прикрыв за собой дверь.
Макс уже сидел на краю бортика ванны. Вода стекала
— Слушай, а ты ключ не потеряешь? Он же крохотный должен быть… — он нащупал замочек и слегка потянул.
Соня вздохнула, покачала головой, чуть отстранилась и взялась за верхнюю пуговицу жакета. Моронский смотрел, не отрываясь. Превозмогая жжение, он провожал взглядом ее пальчики, порхавшие от одной пуговицы к следующей.
— Соня, — Макс поднял на неё красные воспалённые глаза. — Я ослеп, но не настолько, чтобы не видеть, что ты раздеваешься. Меня не смущает присутствие твоей мамы в квартире, но ты уверена, что готова открыться для неё с новой стороны?
— Моронский, — Соня слегка распахнула полы платья, — скажи, пожалуйста, что это ты один такой тупой, а не все ваше мужское племя! — Она коснулась замочка, слегка надавила на дужку и она открылась. Механизм у замочка, как у шариковой ручки. Никакого ключа и не требовалось. Нажал один раз — замок закрылся. Нажал второй — открылся.
Жаль под рукой не было телефона! Надо было бы запечатлеть его лицо! Не лицо, а эмодзи к вопросу «ДА КАК ТАК-ТО???»
Макс, наконец, зарыл рот.
Провёл ладонью по влажным волосам и поднялся.
Вырос над ней скалой, заняв все свободное пространство их маленькой ванной.
Вперился в неё своими темными глазами и на фоне воспалённых белков и слизистой, радужка показалась Соне темно-красной.
Как кровь.
Горло сдавило, как если бы он душил ее только одним этим взглядом!
Теперь она точно знала, что испытывают кролики перед удавами!
Но… Макс закрыл глаза, подвигал челюстью. Как-то странно или грустно усмехнулся уголком рта. Потом обхватил ее лицо ладонями. Сильно сжал, посмотрел на неё так, словно хотел запомнить, прежде, чем свернёт ей шею…
И вышел.
Сначала из ванной.
Потом и из квартиры…
Глава 39
Как известно, труд сделал человека из обезьяны, а офис его сделал из женщины.
Соня серьезно настроилась найти «настоящую» работу и завязать с расхолаживающим фрилансом. Сходить с ума дома в растянутых трениках, разговаривая с медведем, больше не было сил. Встречаться с потенциальными клиентами вне специально отведённых для этого мест стало небезопасно. И для Сони. И для клиентов.