Подгоряне
Шрифт:
Шеремет.
– Я, Алексей Иосифович, не так одет, чтобы встречать высоких гостей.
– Пошли, пошли. Мы на ферме, а фраки и смокинги коровам, кажется, ни к
чему.
– Хотел бы все-таки знать, Алексей Иосифович, что это за делегация?
– А еще москвич, столичная штучка! Ты что же, газет не читаешь, не
смотришь телепередач?..
И газеты я читал, и программу "Время" смотрел и слушал от начала до
конца. Не далее как вчера по телевизору показывали французскую делегацию.
Она разъезжала по Молдавии и вовсю расхваливала нашу республику. Известно,
французы. Народ галантный, вежливый и предупредительный. Отвалили целую кучу
комплиментов. Ежели им верить, то гостям понравилось у нас решительно все:
сады, виноградники, чистота на полях Глава делегации изложил и свой принцип
оценки чужих достопримечательностей и успехов. О культуре любого народа он,
оказывается, судит не по книгам, театрам и картинным галереям, а по
количеству докторов, кандидатов наук, аспирантов и студентов на тысячу душ
населения, и не в последнюю очередь - по достижениям агротехническим, то
есть по полям и садам, в особенности же - по виноградникам. И закончил
широчайшей улыбкой, приступивши затем к дегустации вин. Дегустируя, говорил:
"Касательно белых вин у меня был большой спор с моими молдавскими коллегами.
Но когда перешли на каберне, мерло, к красному и черному Пуркарскому, споры
сейчас же прекратились. Смените на бутылках ваши этикетки на французские -
никто и не заметит. Отличные вина производит Советская Молдавия!"
Я смотрел эту телепередачу, в уме умерял похвалы нашим винам (на то они
и гости, чтобы похваливать), но меня что-то не особенно трогали их
комплименты. Редкая неделя проходила, чтобы в Молдавию не приезжали
делегации из-за рубежа и из разных советских республик. Все спешили перенять
наш опыт виноделия. Мне от этого было как-то неловко, и я поделился своим
смущением с Шереметом.
– Шумим, братцы, шумим!
– засмеялся Алексей Иосифович.
По его голосу нельзя было понять, нравится ли ему это обстоятельство
или не нравится, одобряет или нет такой наплыв делегаций, хотя по прежним
наблюдениям за ним я знал, что человек этот не выносит никакого
хвастовства - даже об очевидных успехах говорил весьма сдержанно.
После того как Шеремет поздоровался с членами делегации и рассказал
немного о своем районе, все отправились принимать душ. Никэ говорил мне
правду. Порядок посещения фермы был и одинаковым и обязательным для всех.
Будь ты хоть тысячу раз француз, но если хочешь войти внутрь
животноводческого помещения, прими душ, смени одежду, облачись в белый
халат, надень тапочки. Французы, принимая хлеб-соль, отведали и винца, и
поэтому душ для них как нельзя был кстати: внутренний и внешний зной изрядно
притомил гостей. Им, разумеется, понравились и чистота на ферме, механизация
и автоматизация всех процессов и технологических операций. К тому же они не
были специалистами настолько, чтобы увидеть какие-то мелкие неполадки,
недоделки. Вот тут и я разделял восторги наших гостей. Восхищался я не
только тем, что увидел под крышей помещения, но и тем, что было вне его.
Рядом с основным, где производилось молоко, находилось помещение, где
происходил отел коров, то есть нечто вроде коровьего родильного дома. Тут же
неподалеку стоял дом с большими окнами - это для доярок. Там была и
библиотека, стоял телевизор в углу. За домом - бассейн, в котором доярки
могли выкупаться, как в речке. Более же всего меня восхитил и удивил душ для
скота. Не выдержал - поделился своими восторгами с Алексеем Иосифовичем
Шереметом. Тот, казалось, не разделял моего ликования. Всем своим видом
говорил: ничего особенного, ферма как ферма. Подобные теперь есть во всех
других районах, по всей республике и по всей стране.
Объяснения на ферме давал директор совхоза, главная усадьба которого
находилась в этом вот селе Чулук. Директор, видать, неплохо подготовился к
этой встрече. Говорил коротко и ясно, так что переводчику было легко
доводить сказанное до своих подопечных. Ни в словах, ни в интонации
директора не было и тени бахвальства. Напротив, даже об очевидных
достоинствах фермы он говорил в высшей степени сдержанно, как-то буднично.
Гостей более всего интересовало, какие меры принимаются в этом хозяйстве,
чтобы не загрязнять окружающую среду.
– Проблема века: что делать с навозом?
– улыбнулся я.
– Напрасно смеетесь, академик, - тотчас же отреагировал Шеремет.
– Да,
если хотите, проблема. И нелегкая! Для нас, во всяком случае. Вот
послушайте. На ферме этого совхоза содержатся две тысячи шестьсот дойных
коров. Село Чулук большое и богатое. До коллективизации в нем количественно
коров было даже больше, чем сейчас в совхозе. А проблемы навоза не
существовало. Почему? Навоз каждым двором вывозился на поля и огороды, да
еще и кизяки делали из него. Не было проблемы и с водопоем, потому что все
поили своих коров из своих же колодцев. А теперь, когда такая масса крупных
животных собрана вместе, под одну, можно сказать, крышу, обе эти проблемы