Подгоряне
Шрифт:
буфете. Его почти всегда можно было видеть среди пустых ящиков с наполовину
опорожненной бутылкой в кармане. Если и шел помочь в чем-то кому-нибудь, то
исключительно ради вина. Угостившись, начинал размахивать руками, хвастаться
своими героическими подвигами на войне, уверяя при этом, что сам маршал
Жуков пожимал ему руку у стен рейхстага в Берлине. Под конец заносился
настолько, что выдавал себя за Героя Советского Союза: вот, мол, только
потерял где-то Золотую Звезду. После этого все понимали, что "героя" пора
уводить домой, чтобы проспался.
Теперь сын Дорофтея, бросив нагружать машину, пытался умаслить дедушку,
чтобы тот принес ему кувшин вина.
– Я очищу вам колодец, мош Тоадер!.. Принесите кувшинчик!.. Не
скупитесь!..
– Я не буду загаживать колодезь такой дрянью, как ты!
Убедившись окончательно, что от старика ему ничего не перепадет,
выпивоха приблизился к нашим воротам. Поздоровался со мной. Затем
переместился к воротам Кинезов и там "поручкался" с каждым из великанов:
ведь никогда не знаешь, где тебя ждет удача! Может быть, как раз сыновья мош
Саши Кинезу и раздобрятся, побегут поскорее в погреб с заветным
кувшинчиком?! От меня он, очевидно, не ждал таких милостей, таких
подношений. И вдруг, к нашему общему удивлению, сын Дорофтея резко сменил
тему. Ткнув в меня пальцем и обращаясь к одним сыновьям мош Саши, решительно
объявил:
– Видите вы сына мош Кости? Ну так вот. Если бы я не женился, то
учился бы с ним в Москве. Не сойти мне с этого места - не вру! - Увлекаясь
своей фантазией все больше и больше, горячо уверял молчаливых гигантов, что
его даже просили поехать учиться в Москву, не просили - умоляли, чтоб
поехал, тянули так, что чуть было рукав не оторвали...
– Но я не поехал, так как сдуру обзавелся семьей. Сам не выучился,
зато дочку выучил, довел до дела. Шутка сказать - врачом работает!..
Гайдуки мош Саши молча посмеивались, мерно покачивали головами, как
лошади, когда обгоняют от себя мух. Сын Дорофтея принимал это за знак их
согласия с ним. И расходился до того, что и про вино забывал. Нес такую
несусветную чушь, что даже у меня уши краснели от стыда за этого человека. А
он, чтобы ему еще больше верили сыновья мош Саши, то и дело дотрагивался до
моего плеча, как бы призывая в свидетели.
– А ты помнишь?
– обращался он уже ко мне.
– Помнишь, как ходили мы на
посиделки к девчатам? Какие это были посиделки! И я тогда был первым парнем
на деревне... в селе то есть.
Молчание гигантов сменилось неудержимым хохотом, но их смех прервался
столь же быстро, как и возник: они увидели, что мош Ион Нани наконец
покидает свое бывшее подворье Как приговоренный к казни, он распрощался с
дедушкой. Сделал несколько поклонов и в нашу сторону. Но и на этот раз не
открыл рта, чтобы вымолвить хотя бы одно словечко. Медленно и лениво побрел
за нагруженными машинами. Издалека было видно, как он время от времени
останавливается, оборачивается и все поглядывает на то место, где была его
хата и где сейчас ничего уже не было. Сына Дорофтея, который бежал к
машинам, мош Ион смерил своим печальным взором как совершенно незнакомого
пришельца. Выпивоха же скакал за последней машиной как жеребец и орал, чтобы
она остановилась и подобрала его: ужасно не хотелось идти пешком на другой
конец села. Но машина не останавливалась,. Сын Дорофтея отчаянно матерился,
посылая в адрес шофера проклятия.
Один только мош Ион Нани никуда не спешил. Передумал ехать на поиски
источников и дедушка. Разгневанный до крайности, он выхватил свою торбу из
кабины промкомбинатовского грузовика и прокричал:
– Ищите воду без меня, коровьи образины! - Голос его прервался,
перехваченный болью, вызванной расставанием с мош Ионом.
Немного помолчав, заговорил снова. Со двора мы слышали, как он
бормочет:
– Орехи продаете на килограммы.. Арбузы раздаете ломтиками... В вино
наливаете воду с сахаром... А теперь льете воду и в молоко!- Делайте теперь
без меня колодцы!..
Ну и старик! Расстроился по одному поводу, а бранился совсем по
другому. Никогда у него не было орехов столько, чтобы он продавал их пудами.
Что же касается молока, брынзы, то он за всю свою жизнь ни разу не
прикоснулся к ним. Даже запаха молочного не переносил. Он ругал Никэ, ругал
совхоз, в котором работает внук, ругал гидробурильщиков из Теленешт, а ведь
они ни капельки не виноваты в том, что мош Ион Нани покидал старое место.
Дедушке, конечно же, было очень больно, что их оставлял еще один старый
друг. Как было хорошо, когда тот стоял у себя во дворе, прислонясь спиной к
забору. Они хаживали друг к другу. Один раз мош Ион заглянет к дедушке,
другой - дедушка к нему. Усаживались на завалинке, и сверхлюбознательный
Лефтер заставлял приятеля рассказывать о его путешествии на Дальний Восток,
об охоте и животных в Уссурийской тайге.
И вино наполовину с водой не было для дедушки новостью. Он сам придумал