Подгоряне
Шрифт:
И действительно не касается. Священной их обязанностью является увеличение
мясомолочных продуктов. А для этого им нужны племенные, породистые животные,
хорошие корма. Животноводство и впрямь становилось главным фронтом в
непрекращающейся битве за благосостояние советского человека. Для
животноводческих ферм, или комплексов, пытаются найти самые совершенные,
передовые методы труда. Теперь некоторые помещения для коров, телят и даже
поросят по чистоте и порядку не отличишь от больницы. Все входят туда не
иначе как в белоснежных халатах, повсюду соблюдается строгая гигиена...
Если б дедушка не взбунтовался, а поехал с нами на фермы, Никэ прежде
всего показал бы ему рафинадной белизны халаты доярок. Показал бы и
транспортеры, более чистые, чем его кадки, в которые он собирает виноград.
Может, глянув на все это, старик перестал бы морщиться и хаять совхозное
молоко. Впрочем, из-за этой самой брезгливости дедушка не ест вообще никаких
молочных продуктов. Подозревает пастухов в вещах совершенно уж невероятных,
говоря, что они процеживают молоко через свои кальсоны. Будь он на ферме,
Никэ ткнул бы его носом в стеклянные трубы, по которым струится теплое еще
молочко. Рука человеческая к нему и не прикоснется ни единого разу. Работает
умная "елочка", все тут механизировано и автоматизировано. Молоко сливается
в эмалированные изнутри и белые снаружи цистерны. Посмотрел бы дедушка на
такое волшебство, глядишь, и он отведал бы молока, пристрастился к нему хотя
бы на самом склоне своих лет. Убедился бы старик и в том, что на ферме не
употреблялись слова, которые могли показаться обидными и унизительными для
тех, кого они касались: "телятница", "скотник", "свинарка". Слово "оператор"
решительно перечеркнуло их и быстро прижилось, хотя и пришло из города, с
индустриальных предприятий. Однако, чтобы иметь право называться оператором,
ты должен знать свою специальность, как знает ее рабочий у станка или у
конвейера. В этом вся суть. Новые слова были приглашены в село вторгшейся
туда индустрией!
– Во время грозы молния ударила в трансформатор на нашей ферме, -
рассказывал мне Никэ.
– И что ты думаешь? Через полчаса Шеремет уже был у
нас. Поднял на ноги весь район. Оставил в городе какую-то московскую
делегацию и со всеми районными электриками примчался сюда!
– А почему так уж встревожился Шеремет?
– спросил я брата.
– Как будто ты не понимаешь!.. Без электричества все бы замерло на
ферме. Перестали бы работать вентиляторы, животные стали бы задыхаться.
Остановились бы машины в кормоцехах. Нарушился бы цикл доения коров. Молоко
в стеклянных трубах быстро бы свернулось. И не только испортилось бы само,
но и закупорило бы трубы. И это еще не все. В трубы мог проникнуть грибок,
ускоряющий окисление, и ты попробуй потом выжить его оттуда! Сто потов
прольешь!
Никэ выбрал место для колодца на полянке, окруженной деревьями. Место
это напоминало маленький парк, огороженный штакетником. Там были и
деревянные скамеечки, и цветочные клумбочки. Тут, видимо, отдыхали рабочие
фермы во время перерыва.
Скорее всего, по их просьбе руководители совхоза и решили отрыть здесь
колодец.
Никэ показал мне внутреннюю часть фермы лишь через окно. Во-первых,
потому что за животноводческие помещения отвечал не он, а во-вторых, потому
что для того, чтобы войти внутрь фермы, нужно обзавестись специальным
пропуском. И с пропуском войдешь туда не раньше, чем продезинфицируешь
одежду и обувь и не побываешь под опять же специальным душем. Облачившись в
белый халат, ты при входе в помещение обязан обтереть подошвы ботинок
опилками, смоченными дезинфицирующим раствором.
Процедура эта показалась мне очень обременительной, и я не настаивал на
ней. Мне было достаточно того, что я успел увидеть.
Никэ между тем продолжал:
– Если тебя интересует, я объясню, почему так раздражен отец. Мог бы,
конечно, и не злиться, потому что не он отвечает в Кукоаре за
животноводство. Его дело - виноградники. Но сам знаешь, какой он у нас
патриот, при нем слова худого не скажи про кукоаровский совхоз-завод. А с
животноводством у них получился полный конфуз. Руководители их хозяйства
превратно поняли курс на специализацию сельскохозяйственного производства.
Оставили у себя виноградники, а все фермы ликвидировали. Коров передали со
своего баланса на наш. Свиней отправили на государственный откормочный
комплекс. Теперь у них нет своего молока даже для школьного буфета, нет и
мяса для полевых тракторных станов. Многие поняли, некоторые, увы, с большим
опозданием, многие, значит, поняли, что без собственных животноводческих
ферм не может не то что нормально жить, но даже существовать ни одно
хозяйство, будь оно специализировано, механизировано, индустриализировано,
промышленно интегрировано. Конечно, фермы требуют от руководителей немало
хлопот. Вот кукоаровцы и решили избавиться от них. Премиленькое вроде дело:
ни тебе плана по молоку, ни тебе плана по мясу!.. Ан просчитались, умники!
Попали впросак! И получили эти "ликвидаторы" такую взбучку, какой давненько