Подкидыш
Шрифт:
–Господи помилуй, что ж вы ей глаза-то не закрыли? Надо было медяки на них положить!
–Они не закрываются, – сказала та монахиня, что молилась в изножье кровати, и вся задрожала. – Мы много раз пытались. Но они все равно не закрываются!
–Должны закрыться! Как это не закрываются?
А монахиня продолжала тихим монотонным голосом:
–Глаза у нее такие черные потому, видно, что ей опять снилась Смерть. Ей всегда снилась Смерть. И вот теперь Она за нею пришла и отразилась в ее глазах, как в зеркале. Глаза ее полны
Первая монахиня жалобно всхлипнула – точнее, пронзительно взвизгнула – и прошептала:
–Смерть и за всеми нами скоро придет!
И обе, перекрестившись, вновь забормотали молитвы. Фрейзе, чувствуя, что и его бьет дрожь, опустил голову и тоже стал молиться по усопшей. Потом осторожно встал и, скрипя зубами из-за мучительной боли в висках и сильного головокружения, тихонько обошел монахинь и приблизился к той кровати, на которой по-прежнему похрапывал Лука.
–Проснись, маленький господин.
–Лучше б все-таки ты меня так не называл, – сонным голосом пробормотал Лука.
–Проснись! Да проснись же! Тут у нас монахиня умерла.
Лука тут же проснулся, резко сел и, схватившись за голову, покачнулся.
–На нее что, напали?
Фрейзе пояснил, кивнув в сторону молящихся монахинь:
–Нет, говорят, она во сне умерла.
–А ты ничего особенного на ней не заметил?
Фрейзе покачал головой.
–Нет вроде. На голове у нее никакой раны не видно, а больше там ничего и не разглядеть.
–А что еще эти монахини тебе рассказали? – Лука ободряюще ему кивнул, давая понять, что женщины полностью поглощены чтением молитв, и с удивлением заметил, что, услышав его вопрос, Фрейзе вздрогнул так, словно на него дохнуло ледяным ветром.
–Да глупости всякие болтают. – Фрейзе даже думать не хотелось о том, что предрекала одна из монахинь – о скором приходе Смерти и за ними всеми.
В эту минуту дверь отворилась, и вошла сестра Урсула в сопровождении четырех сестер-мирянок в коричневых рабочих робах. Монахини, молившиеся у тела покойной, встали и отступили в сторону, а мирянки бережно подняли безжизненное тело, уложили его на грубовато сколоченные носилки и пошли с ним в соседнюю комнату, за украшенный каменной аркой дверной проем.
–Они ее там облачат и подготовят к завтрашним похоронам, – сказала сестра Урсула в ответ на вопрошающий взгляд Луки. Она была очень бледна от усталости и волнения. Монахини, погасив свечи и забрав их с собой, вышли, чтобы впоследствии продолжать бодрствование у тела покойной, но уже во внешнем, более холодном помещении. В дверной проем было видно, как по каменным стенам мечутся их огромные тени, похожие на черных чудовищ, – вскоре там снова установили свечи и, преклонив колена, принялись молиться. Потом кто-то
–Что же все-таки с ней, бедняжкой, случилось?
–Она умерла во сне, – ответила та. – Одному лишь Господу ведомо, что у нас здесь творится! Она должна была служить полунощницу, но когда после полуночи ее пошли будить, она оказалась уже мертва. Она была холодна как лед, а глаза у нее так и остались открытыми. Кто знает, что она видела перед смертью? Какое мучительное видение ее посетило? – Она быстро перекрестилась, коснувшись небольшого золотого креста на золотой цепочке, висевшего у нее на поясе.
Затем, подойдя к Луке поближе, она заглянула ему в глаза и спросила:
–А ты как себя чувствуешь? Голова не кружится? Слабости нет?
–Ничего, выживу, – кисло усмехнулся он.
–А вот у меня очень сильная слабость, – с тайной надеждой пожаловался Фрейзе.
–Я сейчас дам тебе немного некрепкого пива, – сказала сестра Урсула и, налив в чашку напиток из большого кувшина, подала ему. – Вы успели разглядеть вашего ассасина?
–Ассасина? – удивленно переспросил Фрейзе, ибо это слово было ему незнакомо. Обычно его использовали, чтобы сказать про наемного арабского убийцу.
–Ну да, вашего убийцу, кто бы это ни был, – пояснила монахиня. – И кстати, объясните мне: что это вы делали в нашей кладовой?
–Я там кое-что искал, – уклончиво ответил Лука. – Не проводишь ли ты меня туда прямо сейчас?
–Нет, нам следует дождаться восхода солнца, – ответила она.
–У тебя есть ключи от кладовой?
–Я, право, не знаю…
–Если нет, то Фрейзе откроет нам дверь своим ключом.
Взгляд, которым сестра Урсула одарила Фрейзе, был очень холоден.
–У тебя есть ключ от моей кладовой? – спросила она.
Фрейзе кивнул, изобразив на лице глубочайшее раскаяние, и попытался оправдаться:
–Это чтобы иметь возможность, никого не тревожа, брать там самое необходимое. Чтобы лишний раз никому не надоедать…
Она, не дослушав, отвернулась от него и сказала Луке:
–Я вовсе не уверена, что ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы прямо сейчас идти туда.
–Да нет, я уже вполне пришел в себя, – возразил он. – Нам обязательно надо туда сходить.
–Но лестница сломана…
–А мы захватим с собой стремянку.
Она понимала, что Лука не отступится, и призналась:
–Если честно, я боюсь. Я просто боюсь идти туда.
–Я тебя понимаю, – кивнул Лука, криво усмехаясь. – Еще бы! Конечно, ты боишься. Нынешней ночью произошло столько страшных событий. Но ты должна быть храброй, сестра моя. И потом, мы же будем с тобой, мы больше не позволим, чтобы нас там подстерегли и поймали в ловушку, как последних дураков. Ну же, соберись с духом, и пошли!
–Неужели нельзя пойти туда, когда взойдет солнце и будет совсем светло?