Вошел рассвет нежданно в каждый дом,Залив глаза бессонные тревогой.Рождался шум каким-то новым сномИ оседал у тихого порога.А улицы слабеющая мглаДавилась долго пьяными слезами,Горела блеском воспаленных глаз,Томила голубыми синяками.И стали новые слова — просты.Как давние, знакомые потери.Как путь от скомканных чужих простыньДо блоковской голубоокой Мери.Шли уличные женщины домой.Глотая жадно просветленный воздух.Бессонная их ночь вела с собой,И им на плечи осыпались звезды.
«Вот
только поднести к губам…»
Вот только поднести к губамПитье последнее земное,И целый мир другим отдам,И целый мир уйдет со мною.Обвеет очертанья ртаНеповторимая усталость,И вдруг поймут, что я — не та,Совсем не та, какой казалась.А день — такой, как день сейчас,Под солнцем, золотящим окна,Все так же в предвечерний часПротянет по небу волокна.Так в сотый раз нельзя понятьЕдинственную мне награду:Оставить здесь стихов тетрадь,Которых никому не надо…«Вся моя жизнь»
«Да, я запомню этих тихих дней…»
Да, я запомню этих тихих днейНикем не перепутанные звенья.Душистый ветер мягче и нежнейМои ласкает губы и колени.Запомню я тоску воловьих глазИ мерный ход по вспаханному полю.Когда зеленый предвечерний часТомится в сладостно-невнятной боли.Я вечера запомню блеклый цветИ облака седеющего локон,И поезда стоглазый силуэт,Летящий вдаль за чернотою окон.За то, что в эти дни ты нов и тих,С таким неповторимо светлым взглядом.За то, что так легко летит мой стих,Когда я чувствую, что ты со мною рядом.«Вся моя жизнь»
В ПАРКЕ
На лицах солнечные капли.Топорщит ветер платья складки.Вот дети — розовые цапли —Кричат призывно на площадке.Здесь каждый лист кому-то нужен.Трава расчесана опрятно.Сквозь петли изумрудных кружевВсплывают жгучей сини пятна.По оседающим уступамЖасмин свои рассыпал звезды.Влюбленно мне целует губыКрылатый, восхищенный воздух.От поцелуя захмелею,Забуду явь, про птичье пенье:По желтой пробегу аллееНарвать дурманящей сирени.И по траве, нежнее плюша,Кружась в бездумной жажде странствий.Плесну горящей песней душуВ бездонность синего пространства!Нет, я молчу. Сжимаю руки.Иду с людьми степенно рядом,И старый сторож, полный скуки,Глядит мне вслед унылым взглядом.«Вся моя жизнь»
«Дни опадают с жарким цветом лип…»
Дни опадают с жарким цветом лип,И все нежнее синие пустыни.Под шелест ржи, под легкий птичий скрипВдыхаю запах ветра и полыни.В тишайший этот вечер я тиха,И мысли ширятся полей и неба тише,Как будто самого звенящего стихаСегодня я мелодию услышу.Под пенье телеграфных проводов,— Нежнейшую из самых нежных музык —Я с человеческих срываю словЗемные и томительные узы.И в этот вечер память о тебеКак тающих шагов невнятный шорох.Как эта стая белых лебедейНа синих опрокинутых озерах.«Вся моя жизнь»
НА КАРЛОВОМ МОСТУ
Под небом утренним тебя не встретить…Жесток и розов солнечный мороз.А
на мосту на низком парапетеХолодный позолоченый Христос.Чернеют башни. Завтра воскресенье.Бежит игрушкой заводной трамвай.В костеле — ладан, золото и пенье,И кто-то все еще упорно верит в рай.И все по-старому так горек ветер,А под мостом линялая вода.Теперь я поняла — тебя не встретить.Ни завтра, ни сегодня, никогда.«Вся моя жизнь»
ПОСВЯЩЕНИЕ ОТЦУ
(Больному отцу на чужбине)
Ночь и день сменяются украдкой,Ночь и день, как капли на стекле.Не уйдешь от скучного порядка,Не уйдешь от скуки на земле.Утомленным, воспаленным взглядомЗвезд растущих ты не разглядишь;Голоса и четкий шепот рядомТочат изнывающую тишь.И усталость мутная, большаяЗаслоняет время впереди.Только сны яснее вырастают,Как взволнованная боль в груди.Так нисходит радость человечья— Даже словом ты ее не тронь —На твои опущенные плечи,На твою бессильную ладонь.«Вся моя жизнь»
ВЕСЕННЕЕ
По размытым дождями неделям.Через свежесть туманную вброд,Завершается новым апрелемТяжелеющий солнцеворот.Даже ты, утомленный от стужи,В городском задыхаясь плену,В голубой распластавшейся лужеУдивленно заметил весну.И опять велика и бессоннаИсступленная гулкость ночей,От больного трамвайного звона,От мятущейся грусти твоей.И опять задрожит у запястьяКровь живым, воскрешенным крылом,Чтоб к почти небывалому счастьюЧерез сон полететь напролом.Но так мало от счастья осталосьВ зацветающем шуме, и вот:Поцелуй и большая усталостьУ распахнутых белых ворот.1933 «Современные записки». 1934. Т. 55
ОТ НЕЖНОСТИ ТЯЖЕЛОЙ НЕ УСНУТЬ
(Нелюбимым)
От нежности тяжелой не уснутьВсю ночь. Не думать и не ждать рассвета.Пусть молодость еще одну веснуВстречает звонким, исступленным цветом.Мы не услышим, мы еще пьяныРазлуки изнуряющим дурманом,И голос искупающей весныВзывает поздно (или слишком рано?).Спокоен сон неполюбивших нас.Мы промолчим. Не назовем их даже.Мы скроем пустоту бесслезных глазИ душ самодовлеющую тяжесть.И будет ночь пустынна, как всегда,На сквозняке больших бессонных комнат.Когда любовь нахлынет — как водаИ нас утопит в нежности огромной.«Современные записки». 1934. Т. 56
«Ветер долго метался в поле…»
Ветер долго метался в полеУ семафоров на черном разъезде;Проволоки выли от жгучей боли,Ждали неслыханной страшной вести.Стали перроны темней и глуше;Поезд твой миновал вокзалы.Я задыхалась в плену подушек,Я начинала читать сначалаНаизусть бессвязные строкиПисем, не полученных мною.Тихо плакали водостоки,Ночь сочилась мутной водою.И любовь умирала трудно, —— Билась долго, крылья изранив.Поезд на путях беспробудныхЗаблудился в глухом тумане.Только я, с пустыми руками,Выйдя в мутный, сырой рассвет,Развернула душу — как знамя,Белое знамя тебе вослед.«Скит». III. 1935