Поэзия народов СССР IV - XVIII веков

Маштоц Месроп

* * *

Недруги меня чернят. Кто подскажет: как мне быть? Пери, я не виноват. Кто подскажет: как мне быть? Обижаемый людьми, их обидчиком слыву, Все в стране меня бранят. Кто подскажет: как мне быть? Пери – наилучший врач. У меня любимой нет, Смерти избегу навряд. Кто подскажет: как мне быть? Слезы горькие мои о печали весть дают, О позоре говорят. Кто подскажет: как мне быть? Я народу нес добро, а народ со мной жесток. Милостью господь богат – пусть он скажет: как мне быть? Навои, покину я родину – в родном краю Ничему уже не рад. Кто подскажет: как мне быть?

* * *

Во

сне глаза из-за любви слез затянула пелена, Разлуки каждая слеза уже кровава и красна. Куда б ты, ревностью горя, ни слала стрел из-под ресниц, Покрыли тело мне шипы, а не волос густых волна. Хотел бы чистой сделать я страницу сердца своего, Ее, как зеркало, поставь, пускай глядит в него она. Чтоб ноги всадницы моей поцеловать, давно хотят Стать парой кованых стремян и это солнце, и луна. В смятении душа моя, увидев взлет бровей твоих, Лишь встанет месяц молодой, уже безумцу не до сна. В сад мира много входит гроз, н понимаю я давно, Что смеха менее, чем слез, во все бывает времена. О Навои, ты говоришь: тот стаи из сердца изгони! Но, чтобы вырос кипарис, нужны ль иные семена?

* * *

Я хочу, чтоб был счастливым и богатым мой народ. Не вино мне достается, кровь из ран моих течет. Кто лишь удовольствий хочет, тот не стоит ничего - Он в зависимость к другому непременно попадет. Лучше гордым и способным выпить самый горький яд, Чем из пиалы безволья пить хотя и сладкий мед. Разве лучше сто красавиц? Разве краше их цветник? Счастлив тот, кто с милой вместе в бедном шалаше живет. Сердцем ты не предавайся упоительным пирам. Привыкай к ночам страданья в хижине своих забот. Птице хорошо на воле, радуясь, поет она. Птица в клетке золоченой зерен рабства не клюет. Лучше щедрым быть и телом собственным кормить собак, Чем, от скупости жирея, жить, не ведая хлопот. По дороге к высшей цели ты не мчался на коне. Вместе с нищим-горемыкой нищета его умрет. Навои, печальна старость для несчастного того, Кто в дни юности беспечной жизнь порочную ведет.

СОВЕРШЕНСТВА СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА

* * *

В огонь – зеленый кипарис! Любимая стройней была! Брось розу ветру – та лицом румяней и нежней была! О вздох мой! Ветром ледяным разлуки гору обдувай, Чтоб, за ночь выветрена вся, степных равнин ровней была. В разлуке с пери, что ни миг, мое безумие растет, Но роковая страсть моя безумьем и при ней была. О шейх, ведь рубище твое кабатчик не возьмет в заклад, Но алчность он бы взял твою,- она б ему годней была. Твое спасенье – встреча с ней, к чему же скорбь о нищете! Добра не будь - не знать бы зла: цель жизни бы видней была! Прослыл Меджнуном Навои, но к пери страстью воспылать – Безумцев участь: их любовь смешной с начала дней была!

* * *

Когда в тоске заговорю о горе гибельном и злом, То даже камень задрожит, скорбя о бедствии моем. Сквозь ночь тоски я сердце нес, и путь мой озаряла ты; Светила мне твоя стрела своим железным острием. Прекрасна ты, и потому моей любви предела нет! Для беспредельного слова найду ль на языке своем? Заколыхался призрак твой в пустыне сердца моего,- Пустыня вся раскалена страданья тягостным лучом. О том, что путь в любви един, не говори, о мудрый шейх! Есть много у любви путей,- преданий много есть о том. Хоть кровь течет из глаз твоих, не умирай, о Навои! Ведь милосердья на земле неисчерпаем водоем.

* * *

Всегда он в обуви грубой, с небрежной чалмой,- грубиян. До смерти обидит друга приятель мой, грубиян. Его сдержать я стараюсь, но кто ни подступит к нему, Ответит дерзостью грубой, обидой прямой грубиян. И

странно ль, что конь ретивый под стать хозяину дик, Когда гарцует иль мчится галопом домой грубиян? Он каждый миг помышляет до смерти меня извести. Что ж, пусть тогда с ним сдружится такой же злой грубиян! В саду, во время попойки, буянил приятель мой. О ветер, не дуй так резко: сморен дремой грубиян. Налей кабатчику, кравчий,- в похмелье он зол и груб, Скажи ему: «Злую душу вином промой, грубиян!» Нет, при любой неудаче грубым не будь, Навои. И за сто удач не стоит быть грубым, как твой грубиян!

* * *

Занемог я, покинут моей чаровницей, увы. Для души стало тело лишь ветхой темницей, увы. Мрак разлуки с любимой и родинкой темной ее - Вот пятно на ланитах судьбы мрачнолицей, увы. И предвестницей горя любви моей злая звезда В гороскопе предстала блаженства денницей, увы. Посмотри: старец-разум, наставник заботливый мой, Стал игрушкою детской, смирясь пред шутницей, увы. Словно призрак, блуждаю в пустыне безумий моих, Скорбен дух. Дни унылой бегут вереницей, увы. Тело странствует ныне по улице райской твоей. Много ль бедному нужно? Я сыт и крупицей, увы. Сердце взято любовью, все отнято: разум, покой, Все разрушено шаха жестокой десницей, увы. Пламя ада – неверным, а верным – забвения прах: Те восстали, а этих рок смял колесницей, увы. Расставание – смерть, смерть – разлука навек, Навои! А мечту о бессмертье считай небылицей, увы!

* * *

Странно мне: без нее ста печалей тщета предо мной. Но куда ни взгляну – все ее красота предо мной. Стоит лишь на мгновенье расстаться мне с пери моей, Смертной ночи уже темнота разлита предо мной. Как бы ни были ночи разлуки темны,- я стерплю. Только б знать: не напек эта дверь заперта предо мной. Жизнь отдав, я хотел бы хоть раз к тем рубинам припасть… Как мираж неотступный – всегда те уста предо мной. Я не знаю – виденье ли это рубиновых уст, Иль кровавые слезы, как розы с куста, предо мной. «Навои,- ты сказала,- достигнув свиданья – умрешь». Пусть умру, но открыты надежды врата предо мной.

* * *

Отраду приносит роза в тенистом саду времен, Ее лепестки – как пламя, которым весь куст сожжен. Гляди, какое богатство в раскраске и завитках. Не этой ли, самой яркой, навек соловей сражен? Но лучше не пить из кубка пьянящей мечты шербет: Добавит злой яд разлуки к блаженству свиданья он. Когда рассыпает небо цветенье летящих звезд, Всегда человек пылает, душою к ним вознесен. Хотя от меча насилья невинно погиб Фархад, Впоследствии той же сталью ведь был и Парвиз сражен. Иди же с тоскою в сердце дорогой небытия,- Свернуть с нее невозможно – таков уж судьбы закон. Встречая зарю свиданья, предчувствуй и в ней печаль,- Ведь мускусом и алоэ разлуки час напоен. О соловей, если ночью не встанешь ты с Навои, Тебе не увидеть розы – зардевшийся небосклон.

* * *

Кто дорог – мной не дорожит; меня несчастным сделав. Ненужный мне – за мной бежит, мой дух бесстрастным сделав. Нет прока от меня тому, кто от меня ждет прока. Нет прока тем, кого искал, порыв напрасным сделав. О, что мне делать на пиру среди прекрасных пери, Покуда не придет она, уста соблазном сделав! Луна иль солнце?… Все равно! Но только б красотою Не погубила, над собой тебя не властным сделав! Молю тебя – не торопись к другим сердцам, убийца, Мое оставив в стороне и непричастным сделав! Не поддавайся на обман, о сердце, чтоб на шее Не затянулась нить петли, тебя безгласным сделав! Когда тебя, о Навои, она коснется взглядом, Пускай подсыплет бармалы, взгляд безопасным сделав.