Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

Коллектив авторов

* * *

Пусть сожжет наша любовь Между нами перевал, Чтоб, едва подняв глаза, Нам друг друга увидать. Пусть сровняет наша страсть И ущелья и хребты, Чтоб, едва заговорив, Нам друг друга услыхать.

* * *

Ты со всяким говоришь, Точно кадий. Может быть, Для твоих учеников Я гожусь в учителя? Строй друзей имеешь ты, Точно воин. Может быть, В знаменосцы я гожусь Для отряда твоего?

ИЗ ПЕСЕН О СЕБЕ

* * *

Ах,

могу ль я песни петь, Если мой высокий стан — Стройный тополь средь кустов Нынче клонится к земле, Как под инеем трава. Ах, могу ль я песни петь, Если гордое мое Сердце сокола в груди Сожжено печалью дней, Солью горестей мирских. Ах, могу ль я песни петь, Если меткий мой язык, Как у мудрецов седых Прежде острый, стал тупым, Точно выщербленный штык. Ах, могу ль я песни петь, Если ясные мои Очи-луны подо лбом Нынче тускло видят мир, Как в подзорную трубу. Ах, могу ль я песни петь, Если вольные мои Жилы злого скакуна Болью скованы теперь, Точно Волга зимним льдом. Ах, могу ль я песни петь, Если волосы мои, Как у Камалул-Баши, Черный ус и борода Стали белыми как снег. Я, бывало, песни пел, Как была моя пора. В шелк одевшись и в атлас, Весь в оружья серебре, Сидя на коне лихом Из шахмальских табунов. Был в поступках волен я, Как на пастьбе жеребец, Брал лишь то, что вровень мне, Низкорослое давя. Как на пастьбе жеребец, Растоптал я этот свет. Как же я спою теперь, Если тягостный недуг, Если смертная печаль В угол бросили меня, Точно шубу сироты. Ой, Омара Батырай!

ДАРГИНСКИЙ ПОЭТ

АХМЕД МУНГИ (1843–1915)

МАДАМ

Был в Париже я и там Шил в отеле небольшом. Как то раз ко мне мадам Подошла на каблучках. Показалось: с полотна Весело сошла ко мне Полуголая она, Стройная, как кипарис. Подмигнула и сама Руку протянула вдруг. Долго было ли с ума Мне от этого сойти? На охотника и тур. Говорит «манжур» она. Переводит друг «манжур»: Это значит «я — твоя». Есть на все своя цена. Тут же заказал обед И потребовал вина. Ох и крепок был ликер. И у пира есть конец: Все изделия свои, От браслетов и колец До булавки, пропил я. Горек был похмелья час: Ни копейки за душой, И гудела в первый раз, Словно колокол, башка. Не беда, что должником Стал я друга своего, А беда, что с кошельком Инструменты загубил. Из московской стали где Пилки и резцы достать? Чем работать? Я в беде, Будто бы лишился рук. А дорога далека Из Парижа в Кубачи. И сверлить взялась тоска Душу грешную мою. Белотелую мадам Я оставил для мусье, Посоветовал друзьям Ум в Париже не терять. Есть у нас свои мадам В Дагестане среди гор. И любовь не носят там Для продажи на базар.

* * *

Да погибнет этот мир, В коем правды ни на грош. Десять шуб у одного, У другого — ни одной. Десять жен у одного, У другого — ни одной, Ни одной, как у меня. Будь он проклят, этот мир! Золото у одного, Мастерская, мастера. Я ж на медный перстенек Блеск фальшивый навожу.

ПЕСНЯ МОЛОДЫХ КУБАЧИНЦЕВ

В путь-дорогу, молодцы, Отправляться нам пора. Молоточки и резцы, Как всегда, возьмем с собой. До чужих добравшись мест, Пустим молоточки в ход, Вспоминая про невест, Что остались в Кубачи. Персиянкам золотых Мы наделаем колец И в стамбульских мастерских Не один скуем браслет. Нам дойти не мудрено До французских городов. Мы в Париже не одно Ожерелье смастерим. Молоды у нас сердца, И на весь прославлен свет Почерк тонкого резца Кубачинских мастеров.

РЕЗЕЦ

Друг ты мой с давнишних пор Крепкий, как алмаз, резец, Тонкий наносил узор Я тобой на серебро. Сам резцом хотел бы стать! Что резьба по серебру? Мне бы счастьем украшать Человеческую жизнь. Друг ты мой с давнишних пор Крепкий, как алмаз, резец, Ты уже не так остер, Да и я уже не тот.

СТИХОТВОРЕЦ И МУЛЛА

Рад на свадьбе досветла Петь я песни о любви. Рад покойнику мулла Нараспев читать Коран. Друг от друга далеки Стихотворец и мулла. Никогда своей руки Пламя не подаст воде.

КУМЫКСКИЙ ПОЭТ

ИРЧИ КАЗАК (1830–1879)

АСХАРТАУ

Асхартау, горы нет сильнее тебя, Дон-река, нет реки, что сильнее тебя, Аргамак, нет коня, что стройнее тебя, Эй, смельчак, нет людей, что славнее тебя. Ты сильна, Асхартау, но птица сильней: Пролетает легко над вершиной твоей. Ты велик, синий Дон, — что мне в том, что мне в том, Если даже и ты покрываешься льдом? Строен ты, аргамак, ты подобен огню, Но дорогу уступишь простому коню. Эй, смельчак, разве совесть и честь ты сберег, Если ты на пиру, в руки взяв свои рог, На колени становишься пред подлецом И его славословишь с умильным лицом?

ПЕСНЯ ПОГОНЩИКА ВОЛОВ НА ПАХОТЕ

Чужую землю пашем на равнине, Чтобы арбузы выросли и дыни. Мы страстно жаждем тихих дней, без ветра. О, если б солнце глянуло отныне! А ветер дует, дует неизменно. На небе тучи. Скоро ль перемена? Никак у нас не ладится работа, И мокрое волам противно сено. «Эй, эй», — кричим, но плуг волы не тянут, Трава цветет, а на нее не глянут. Мученья мы неслыханные терпим. О, скоро ли нас мучить перестанут?

УДАЧА

Когда с преступником, судьбе наперекор, За дело честное бедняк вступает в спор, Пусть победит и жизнь отдаст он, — все равно Ему ни почестей, ни славы не дано. А кто богат, хотя с похмелья глупо врет, Хотя позорит он себя и весь свой род, И скудоумия он перешел предел, — Всегда, во всем он прав, почет — его удел. Хоть силою ума бедняк поборет льва, О нем, как о глупце, везде идет молва. Удача! Проклята твоя да будет ложь: Ты подлость дураков за мудрость выдаешь. С презренного лжеца удача смоет грязь, Прославит подлеца, позора не стыдясь. Проникнуть в суть вещей нам надобно, друзья! Он плох или хорош, но вывод сделал я: Коль важные дела приходится решать, Кого, кого зовет заносчивая знать? Того, кто бестолков, того, кто недалек, Но лишь бы у него был полон кошелек, Но лишь бы у него угодлив был язык, Но лишь бы грубо льстить и подличать привык… На сотню бедняков один едва ли есть, Чья признавалась бы заслуженная честь, Но и его удел печален и жесток, Во всех своих делах он будет одинок.