Похмелье. Головокружительная охота за лекарством от болезни, в которой виноваты мы сами
Шрифт:
Кен Мюррей, Писатель. Учитель. Гребец. Упоминается в этой книге неоднократно.
На захудалой лодчонке на суперфешенебельной пристани в Масатлане: я – полностью одета, рядом лежат без сознания два совершенно голых и едва знакомых парня. Мне хватило времени только на то, чтобы продрать глаза и собрать вещички, прежде чем они отправились в плавание к Галапагосу.
Линдси Реддин, Массажист-терапевт. Искательница приключений.
На полу в съемной квартире, в окружении пожарных в полной экипировке: тяжелые ботинки едва не наступают мне на лицо, по всему полу тянутся шланги. Я отключился с зажженной сигаретой, а мой друг проснулся и увидел рядом с моей головой тлеющую дыру размером с тарелку. Он вылил на нее кувшин воды, стащил меня с матраса и швырнул его на деревянный балкон – там он и тлел до тех пор, пока кто-то из соседей не вызвал пожарных. Два вывода: огонь на матрасе потушить почти невозможно, и у пожарных однозначно тяжелые ботинки.
Брюс Лефевр, Коллега по писательству и выпивательству.
Однажды проснулась в своей кровати… с половиной ведерка растаявшего мороженого. Приняла его за кое-что совершенно другое.
Мелинда Ванкурен, медсестра в реанимации. С ней отлично выпивать и закусывать мороженым.
За стеллажом с бочками в разгар винного тура по Ниагаре. Сью может подтвердить.
Роберт Хаф, Восхитительный писатель. Сомнительный рассказчик. Счастливый муж Сью.
На незнакомой мне кухне и без штанов.
Дункан Шилдс, Дружили в старших классах. Умный, высокий. Возможно, таким и остается.
Мой ответ такой: «на полу твоей кухни лицом в банке с маринованными огурцами».
Джон Макфетрик, Известный любитель маринадов.
Когда я просыпаюсь, внутри моей на удивление раскаленной черепушки все грохочет и жужжит. Я наполовину раздет, лежу поперек кровати, которая едва помещается в комнате. Мои ноги подняты, а голова покоится на радиаторе под окном. Сногсшибательный вид на Эдинбургский замок почти полностью заслоняет табличка: «Дорогие гости, пожалуйста, не накрывайте радиаторы и не загораживайте решетки для выхода тепла и отверстия для забора воздуха».
Чтобы не загораживать решетки, я приподнимаю голову, но ощущения такие, будто кто-то выковыривает мне мозг. Так что я заново оцениваю свои возможности и возвращаюсь в исходное положение, тихо постанывая.
Проходит час или около того. Я почти пришел в себя и глотаю воду в крошечной ванной, расположенной рядом с кроватью. Затем натягиваю рубашку, освобождаю номер и тащу сумки в книжный магазин по соседству. Головная боль немного угасла, но гнетущая тошнота не стихает.
Это модный и современный книжный, где на втором этаже среди кулинарных книг, пособий по популярной психологии и классики от издательства Penguin расположено кафе. И здесь, на прилавке рядом с витриной с круассанами, стоит мини-холодильник с айрн-брю. Я покупаю банку и сажусь за столик у окна, откуда открывается ничем не заслоненный вид на замок на холме.
Алюминиевая банка отдает приятную прохладу и слегка сжимается, когда я открываю ее и делаю глоток. Вкус намного лучше, чем я предполагал: сладкий, но с характерным суровым привкусом – холодная апельсиновая жесть. Пока я пью, меня отпускает. Пришло время навести порядок в голове: отложить скотские помыслы и воспарить – сесть в самолет и отправиться обратно в Канаду. Я притормаживаю в сувенирном, чтобы купить подарки сынишке и возлюбленной.
Для Лоры я выбираю сексапильные колготки в шотландскую клетку, а для Зева – мишку в костюме Дарта Вейдера. Засовываю покупки в чемодан вместе с упаковкой из шести банок айрн-брю и направляюсь в аэропорт.
Шестой перерыв
Обзор способов исцеления
В последнее время мне постоянно присылают статьи про южнокорейское мороженое от похмелья. Вот что происходит, когда слишком долго мусолишь одну тему и все об этом знают. В прошлом году мои социальные сети были завалены сообщениями про китайских ученых, которые (к слову об айрн-брю) недавно решили, будто апельсиновая газировка – лучшее средство утром после попойки. А еще раньше были японские груши, газированный капустный сок, квашеные помидоры и сотня способов приготовления яиц.
Но помидоры, капуста, груши, газировка и сытный завтрак – это давно известные средства. Вот и новый интригующий ингредиент в том корейском мороженом делается из конфетного дерева, которое добавляли в антипохмельные снадобья еще с 1600-х.
Это не значит, что среди уже известных нам продуктов не может скрываться волшебная пилюля, – я лишь хочу сказать, что эти продукты уже известны. Так что для полноты картины, из исторического интереса и ради некоторого углубления в предмет нашего исследования сделаем быстрый обзор компонентов средств от похмелья, которые выдержали проверку временем. При этом вовсе не обязательно, что они эффективны, – просто люди веками так или иначе прибегали к ним, а иногда делают это и сейчас.
Взять, к примеру, маринованную сельдь. Это блюдо использовалось в качестве лекарства с тех пор, как люди вообще начали мариновать рыбу. У немцев даже есть старый «селедочный» эвфемизм для страдающих похмельем: «Ему нужна селедка». А дерзкие студенты во Франции XIII века, собираясь воскресным утром на мессу, играли в «селедочную игру». Рыбину привязывали к наряду так, чтобы она волочилась следом по земле. Игра заключалась в том, что нужно было наступить на селедку впереди идущего, но при этом каким-то образом защитить собственную. Но истинная цель проделок с селедками заключалась в том, чтобы праведные святоши в церкви мучались, вспоминая безбожную студенческую попойку накануне. И по сей день шведские столы в Европе, Скандинавии, России и других странах по утрам не обходятся без этой рыбы, а ее невероятная жирность призвана нейтрализовать кислотное воздействие алкоголя на желудок.
Еще более действенное средство – квашеная капуста, самый популярный северный гарнир к этой жирной рыбе (или, по крайней мере, его главный ингредиент). С древних времен капусту – маринованную, сушеную, сырую и особенно вареную – использовали для профилактики и лечения. Греческий ритор Афиней в III веке нашей эры писал: «[О том,] что египтяне действительно большие любители выпить, свидетельствует и сохранившийся до наших дней обычай, существующий только у них, – а именно, первым из всех кушаний за обедом они едят вареную капусту».