Похороны в Калифорнии
Шрифт:
Шериф (смотрит вдаль). Эй, кто там? Не двигаться с места! Ты что оглох, что ли? Стой, где стоишь! (Тянется к револьверу на поясе.) Стой, говорю!..
На площади появляется Путник. За спиной у него мешок, на широком кожаном поясе висит револьвер. Широкополая шляпа прикрывает верхнюю половину лица, заросшего темной курчавой бородой. Не обращая внимания на угрозы Шерифа, Путник спокойно направляется к памятнику.
Шериф. Что за чертовщина? (Переглядывается с Ветераном, как и он, пораженным появлением. Путника. Сквозь зубы.) Придется тебя продырявить, даже если ты сам дьявол. (Наводит револьвер на Путника).
Ветеран. Не стреляй.
Путник (спокойно). А почему, собственно говоря, меня хотят убить?
Шериф (борется с соблазном выстрелить). Не твоего ума дело.
Путник (Ветерану). Хорош город, где убивают, не объясняя причин.
Шериф. Как ты сюда добрался?
Путник. Ногами.
Шериф и Ветеран переглядываются.
Ветеран (уверенно). Врет.
Путник (Ветерану, одновременно оглядывая площадь, портреты, лозунги). Надо верить людям, дядя. Особенно если живешь в городе, который твердыня морали.
Ветеран (Шерифу). Через перевал он пройти не мог.
Шериф. Ничего, позже все выясним. (Смотрит на часы.) Куда бы его пристроить? (Путнику.) У тебя есть выбор: салун, парикмахерская и... (снижая голос) бордель. (Показывает на лестницу, ведущую на второй этаж, к Китти.)
Путник (останавливает взгляд на "Лучших гробах"). Меня больше устраивает это заведение...
Шериф. Оно закрыто.
Путник. Бриться я не хочу, пить мне рано, бордель...
Шериф (морщась). Не так громко.
Путник. А бордель...
Шериф. Тише, я тебе говорю... Если тебя интересуют местные гробы, то гробовщик сейчас там... (Жест в сторону комнаты Китти.)
Путник. Это меняет дело.
Шериф. И поторапливайся, остались секунды...
Путник, поднявшись по лестнице, входит в комнату Китти. Крики ее смолкают.
Ветеран. Неужели он прошел через перевал?
Шериф. Это невозможно.
Ветеран. Но как-то же он пробрался в город?!
Шериф (усмехнувшись). Все выясним... Не беспокойся, старина. Ты закончил?
Ветеран. В город проникают подозрительные люди, проститутки орут так, что кровь в жилах стынет, а его беспокоит старый ветеран... (Забрав свое ведро и тряпку, уходит.)
На балконе, украшенном большим портретом Вдовы и лозунгами, появляется Хозяин. Одутловатое лицо его мертвенно бледно и время от времени подергивается в нервных гримасах.
Шериф. Все готово, Хозяин. Порядок полный.
Хозяин (оглядывая площадь). А где твои ребята?
Шериф. На местах. Пока не дадим команду, здесь не будет ни души.
Хозяин (нервно дернув головой). Как охрана на этом... На первом этаже?
Шериф. Как всегда - двое с одной стороны дома, двое - с другой.
Хозяин. Ну что, начнем?
Шериф. Как будет угодно. (Уходит.)
Хозяин (становится в выразительную позу. Прокашливается). Джентльмены!.. (Умолкает, после продолжительной паузы лезет в карман и вытаскивает бумажку. Читает.) "Дорогие соотечественники!.." Вот именно - "соотечественники, жители Золотого каньона!" (Пытается обойтись без бумажки, но вынужден снова заглянуть в нее.) "Мы собрались сегодня в очередной раз здесь у памятника... чтобы почтить память того, кто отдал жизнь за свободу народа... Аплодисменты..." Черт побери, это не надо, "аплодисменты" читать не надо, аплодировать будут они... Так... аплодисменты закончились... (Запинаясь читает дальше.) "Как один из тех, кто с оружием в руках отстаивал интересы народа... Бурные аплодисменты..."
Появляется Шериф.
Как народ?
Шериф. Все с нетерпением ждут ваше выступление.
Хозяин. Ровно в два.
Шериф. Все оповещены.
Хозяин. И чтобы хлопали как надо.
Шериф. Пусть попробуют не хлопать.
Хозяин. Они меня любят.
Шериф. Обожают.
Хозяин. В конце концов, я даю им работу... И, так сказать, остальное... в будущем.
Шериф. Безусловно.
Хозяин. Элементарная благодарность - вот чего я от них требую, больше ничего.
Шериф. Они знают это.
Хозяин. Но никого заставлять не надо. Все должно быть... как это говорится, от... Ну?..
Шериф. От души?
Хозяин. Вот именно. Все должно быть искренне и... как это?.. Да, взволнованно. Ну, как положено, сам знаешь. И радостно. Не надо этого самого... Ну, в общем... грусти... Совсем не надо. Я же жив, в конце концов. Прошлый раз ты перестарался.
Шериф. Всех растрогали ваши слова. Вы хорошо говорили.
Хозяин. Да-да, помню... Но все равно... Погибших, так сказать, не вернешь. Видит бог, никто его (показывает на памятник} не любил, как я... Таких друзей не было во всей армии. Но прошлого не воротишь. Надо думать... об этом самом... Ну, как его? О том, что впереди...
Шериф. О будущем.
Хозяин. Да, как говорится, о будущем. Поэтому не надо... Ты меня понял, Шериф?
Шериф. Они будут улыбаться и хлопать.
Хозяин. Отлично. Я не сомневаюсь, что они меня, как это говорят... Ну, это самое... любят... Вот именно. Как положено... Действуй, шериф, действуй. (Отступив в глубь балкона, исчезает потом вдруг возвращается.) Да, и насчет нравственности тоже... Напомним всем. Это я к слову... И чтобы этих не было... как их?.. Ну, сам понимаешь...
Шериф. Проституток?
Хозяин. Да. Вдова расстраивается. Борьба с пороком не должна прекращаться ни на секунду.
Шериф (осторожно). Чтобы совсем их не было?
Хозяин. Совсем.
Шериф. Я понял. Чтобы на глаза не попадались.
Хозяин. Торжество морали не за горами.
Шериф. У нас их немного, всего несколько пташек.
Хозяин. Борьба не должна ослабевать, сам понимаешь. (Уходит.)
Шериф, почесывая затылок, подходит к памятнику, окидывает его отсутствующим взглядом. Затем поднимает глаза на окна Китти.