Поиграй со мной

Мак Бекка

— Не переживай, — врет она. — Я просто устала.

— Нет. — Я притягиваю ее к себе, погружая в свое тело, пока она вяло сопротивляется. — Пожалуйста, Дженни, — хнычу я. — Не оставляй меня.

Она вздыхает, прекращая борьбу, позволяя мне задушить ее в своих объятиях.

— Я не хочу говорить о нем.

И поэтому мы этого не делаем. Мы устраиваемся вместе на диване, под грудой одеял, Дженни у меня между ног, ее маленькая ручка теребит мою рубашку, пока жители «Кто» в «Ктовилле» готовятся к Рождеству.

Я

приподнимаю свою толстовку на ее спине, провожу кончиками пальцев по ее гладкой коже.

— Дженни?

— Да?

— Прости, что я тебя расстроил.

Усталый вздох, и она прижимается глубже, утыкаясь носом в мою грудь.

— Гаррет?

— Да?

— Спасибо, что поднял мне настроение сегодня. Мне повезло, что ты у меня есть.

Но я думаю, что это мне повезло, и когда через десять минут после начала фильма она засыпает, я не бужу ее. Я не бужу ее до полуночи, и даже тогда подумываю о том, чтобы сказать себе «к черту все ограничения».

Вместо этого я беру ее на руки, обвиваю ее руки вокруг своей шеи, ноги вокруг талии и несу обратно в ее квартиру, оставляя на ее губах поцелуй, когда она шевелится, глядя на меня с ослепительной, сонной улыбкой.

ГЛАВА 18

СЛОВО НА БУКВУ «Д»

Зимы на Восточном побережье — отстой.

Не так-то часто я по ним скучаю, только когда в Ванкувере наступает особенно мягкая зима и играть в хоккей под открытым небом невозможно. Я дома уже два дня и часами катался на замерзшем пруду либо с друзьями, либо со своими сестрами.

Но прямо сейчас я лежу на снегу на лужайке перед домом моего детства, и меня забрасывают снежками.

Особенно жесткий обледеневший снежок попадает в мои яйца, и я со стоном падаю на спину.

— Упс, — говорит Алекса, и я понимаю, что она сделала это нарочно.

— Гаррет! Ты в порядке? — Габби морщит нос, стискивает зубы и с боевым кличем, который эхом разносится в морозном воздухе, бросается на Алексу. Они сталкиваются, падают на землю и визжат, вокруг них снежная масса.

Надо мной появляется лицо Стефи. Оно загораживает солнце.

— Мы с тобой единственные нормальные люди, — честно говорит она, затем пытается поднять меня. Ей десять, она тощая, с торчащими конечностями и, вероятно, весит семьдесят фунтов лишь когда вся одежда на ней мокрая до ниток. Во мне двести с лишним футов. Она прилагает усилия, но ничего не выходит.

Я безжизненно лежу, и в конце концов она сдается, падает на меня сверху, и выбивает тем самым воздух из моих легких.

Она откатывается, ложится рядом со мной на снег и улыбается.

— Я действительно скучаю по тебе, когда

ты не здесь. Я бы хотела, чтобы ты приезжал домой чаще.

— Думаю, мы должны убедить маму и папу переехать в Ванкувер. Тогда нам никогда не придется больше скучать друг по другу.

— Заманчиво. Но папа говорит, что у вас там невкусные омары.

Вы можете готовить что угодно и где угодно, если зарабатываете столько, сколько это делаю я, но ничто не сравнится с лобстерами на восточном побережье. Вот почему вчера на мне был один из этих пластиковых нагрудников в Harbour Lobster Pound. Разговоров было минимально, а стоны выражали вершину блаженства. Я съел так много, что рано уснул и пропустил созвон с Дженни.

Из-за наших загруженных графиков мы мало говорили с нашей последней встречи. По крайней мере, я смогу увидеть ее во время сегодняшнего концерта, даже если только по телевизору.

Когда солнце начинает садиться, а прохладный воздух становится слишком влажным, чтобы наслаждаться им, мы возвращаемся в тепло, и я отправляю сообщение Дженни.

Я: Не могу дождаться, когда увижу, как ты надерешь всем задницу. Надеюсь, ты почувствуешь мою поддержку отсюда, солнышко.

— Гаррет переписывается со своей девушкой! — Габби визжит, перепрыгивая через спинку дивана ко мне на спину, пытаясь повалить меня на землю. — Он назвал ее «солнышком»!

— Она не моя девушка, ты, маленький чудик. — Я обнимаю ее за голову и щекочу, посмеиваясь, когда она пытается отбиться от меня. — Дженни просто мой друг.

Она вырывается из моих объятий и вскакивает на ноги. Затаив дыхание, она убирает свои темно-русые прилипшие к щекам волосы.

— Да, друг, с которым ты смотришь рождественские фильмы и готовишь мороженое. — Она высовывает язык и с визгом убегает, когда я бросаюсь на нее.

— Дженни, — шепчет мама, хлопоча у плиты. Она бросает на меня взгляд через плечо. — Это же не Дженни Беккет?

Когда я не отвечаю, она раскрывает рот.

— Гаррет Андерсен, пожалуйста, скажи мне, что ты не встречаешься с младшей сестрой капитана своей команды.

— Окей. Я не встречаюсь с младшей сестрой капитана моей команды.

Она упирает кулак в бедро, на лице совсем не веселое выражение.

— Что? Мы не встречаемся. Мы просто дружим. — Технически, я не вру.

— Картер знает, что вы дружите?

— Э-э, да. Мы живем в одном здании. Он в курсе. — Все еще вру.

— Хорошо, позволь мне перефразировать свой вопрос. Картер знает, что ты смотришь фильмы по вечерам с его младшей сестрой и готовишь ей мороженое?

Я скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь, ворча: