Поиск дорог
Шрифт:
Тень закрыло серебро Таллы. Большая, быстро приближающаяся, она заставляла людей недоуменно хмуриться и задирать головы. Она все росла, и уже через мгновение Хорун встал перед своим наездником, опустив крыло. Общий недоуменный возглас пронесся над толпой. Сильный толчок в плечо заставил Дима упасть на крыло ярха, который закинув его себе на спину, стремительно взмыл вверх.
Тревожные голоса, скрежет стали, звон тетивы, его собственный крик боли заглушили хлопанье крыльев. Хорун рванул ввысь, оставляя внизу и друзей, и преследователей. Димостэнис захрипел. Его тело разрывало на части, похлеще любой пытки. Сейчас
— Больше не могу, — прошептал он, понимая, что ярх его не услышит. Да и как тому было понять, что прежнего хозяина больше нет. С кем они поднимались к самым облакам и резвились, наслаждаясь тем, что они могли брать у природы. — Не могу.
Мир начал сужаться до шелеста крыльев и тихого урчания, а потом и вовсе исчез.
Димостэнис пришел в себя, когда стал ощущать, что снова может дышать и его не разрывает на части теперь невидимая ему сила. Как мог, обвел глазами пространство вокруг себя. Он лежал на берегу озера. Того самого, которое стало частью его жизни. Дим подполз ближе к самой воде и опустил туда руку.
Это место — скалы, цветы, озеро, было переполнено силой. Той силой, которая была ему так необходима сейчас. Той силой, которую он больше не чувствовал и никогда не сможет распорядиться. Той силой, которая больше не принадлежала ему.
Он вспомнил свое первое погружение в воды этого озера и восторг, который переполнял его. И златовласую девушку, которая на этом берегу стала его.
«За любым преступлением следует кара. Предатели должны получать по своим заслугам».
— Я не предавал тебя, Лала, — он застонал и попробовал перевернуться на спину. Боль вновь ворвалась в его истерзанное тело.
«Я могу это сделать. Я проведу казнь над изменником».
И горячая ладонь на его лице…
Все же без хьярта он смог бы жить дальше. Жить без сердца не имеет смысла.
Тогда почему!? ПОЧЕМУ, все дьяволы бездны, так больно?! Почему оно все еще стучит, и каждым своим ударом разрывает грудь на куски?! Ни один палач не смог бы придумать такой пытки.
Тихо подошел летун. Встал над ним, наклонился, предлагая помощь. Дим схватился за него, вставая на ноги. Обнял ярха.
— Мой единственный оставшийся друг. Ты один не предал меня, — Дим прижался к мощному телу, в последний раз. Благодаря. — Теперь у тебя своя жизнь. Нам больше не по пути, я не смогу быть с тобой.
Хорун недовольно заурчал. Ткнулся носом в грудь.
— Уходи, — снова прошептал Димостэнис. — Я не хочу, чтобы еще и ты пострадал из-за меня.
Их все равно найдут, он это знал. Неуправляемого ярха легко отследить, а Аурино не допустит, чтобы в этой истории не была поставлена финальная точка. Это вопрос времени. Очень короткого промежутка времени. И он должен успеть правильно распорядиться отсрочкой.
Хорун стоял рядом, явно не собираясь выполнять распоряжение хозяина. Дим собрал последние силы. Он больше не вернется в подвал и под презрительные взгляды толпы.
Водопад ревел. Здесь все было, как и раньше. Первозданная сила, не потревоженная никем, живущая по своим законам. Димостэнис встал на самом краю, делая вдох полной грудью. Первый раз за многие сэты он перестал чувствовать боль.
Это место было особым. Здесь Серебряный познал свое первое единение с миром. Здесь ему приоткрылась тайна, что он может быть кем-то большим. Здесь было положено начало его новой жизни.
Здесь он навсегда покончит с ней.
Брызги падали на лицо, обдавая своим жаром. Всего один шаг и он в объятиях вечности, растворяясь в этом величии, сливаясь с ним. Всего один шаг и он в сердце мироздания, возвращаясь на круги своя, откуда пришел, становясь тем, кем всегда был. Рожденный этой силой, он снова должен стать ею, вернуться к источнику, к основам, избавиться от тесной оболочки, в которой был вынужден существовать.
Это как жить. Только по-настоящему. Жизнью, которая станет вечностью.
Еще один шаг. Раскинуть руки и подставить лицо ветру.
— Дим!
И ее голос. Здесь все было пропитано ею. Он не мог ни чувствовать ее, ни слышать, но ее образ всегда был с ним.
Прощай, златовласый ангел.
Эти нити были единственными, что могло заставить его бороться за жизнь. Но она их оборвала, его больше ничего здесь не держит.
Димостэнис сделал решительный шаг вперед. Ветер взвыл в ушах.
— Дим!!!!
Часть 21 (Глава 48–50)
Глава 48
Водопад ревел. Водопад оглушал. Водопад неистовствовал. Вода заливала глаза, рот, нос. Разрывала и так уже истерзанное тело. Дим не противился. Он хотел этого. Хотел умереть в этом безумии и больше никогда не видеть света Таллы.
Однако к его ужасу он начал понимать, чем меньше он противится, тем ему становится легче. Он перестает чувствовать удары и тычки, перестает задыхаться, перестает теряться в водяном неистовстве. Он вновь начал ощущать энергию, как свою вторую кожу, напитываться ею, растворяется в ней. Он не желал этого. Ему больше не нужен был этот мир. Дим начал сопротивляться. Отталкивать стихию, срывать с себя ее успокаивающие объятия.
Ногу обожгло болью. От неожиданности он взвыл, получил новую порцию воды, захлебнулся. Потянулся рукой к источнику внезапной боли. Из кармана штанов вытащил камень. Тот самый, который когда-то дала ему Олайя. Удивляться сил не было.
Камень был раскаленный. Он прожигал ладонь и не давал раствориться в стихии.
Камень последнего желания. Димостэнис закрыл глаза. Он желал никогда больше не видеть этот мир. Он желал больше не видеть света Таллы.
Где-то рядом почувствовалась другая энергия. Сильный источник. Необузданная, всепоглощающая, властная энергетика огня. Боли. Смерти. Эту силу ни с чем нельзя спутать. Дим закрыл глаза и потянулся к ней. Он чувствовал ее, но не мог никак полностью слиться. Словно ему мешал какой-то барьер. Препона. Он никак не мог пробиться.
Дим собрался на последний рывок. И даже не смог закричать, когда он наконец упал в колодец силы. Его скрутило и смяло. Все тело будто разорвало на мелкие кусочки, и он больше не был единым целым. Кожа на ладони оплавилась. И он с какой-то извращенной радостью успел сознать, что все же это конец.
Все вокруг горело. Груды метала, какие-то незнакомые конструкции. Везде кровь. Стоны боли, крики отчаяния. Смерть.
Он лежал на спине, едва чувствуя свое тело. Это была его персональная Бездна? Что там говорили служители Зелоса? Каждый получает то, чего заслуживает.