Покер с Аятоллой. Записки консула в Иране
Шрифт:
Да вроде справился, — ответил я.
Осенью 1987 г. мне наконец-то прислали замену. Им оказался выпускник ИСАА МГУ Юра Наумов, очень толковый, образованный парень, но совсем еще молодой и неопытный. Наш новый посол в
Иране Владимир Гудев попросил меня задержаться с отъездом, чтобы ввести Юру в курс дела.
Этим я и занимался с утра до вечера, понимая, что дата моего долгожданного возвращения домой
напрямую зависит от способности молодого коллеги как можно быстрее
Надо отдать Юре должное, он схватывал все с полуслова, хотя некоторые вещи на первых порах
его искренне удивляли.
Смотри! — говорил я, открывая массивный сейф в своем кабинете. — Видишь в маленьком
отделении материалы на папиросной бумаге? В случае форсмажора их следует уничтожить в
первую очередь. Потом досье из этого отделения, потом из того, а уже потом вали все на пол и жги
кучу разом — тут уже несерьезная мелочь.
Я торопился преподать ему нашу науку, поэтому через пару недель уже подходил к концу.
И последнее! Ответь на вопрос: как ты поступишь, если над Исфаганом собьют иракский
бомбардировщик, а пилот катапультируется и на парашюте приземлится на территорию
генерального консульства?!
А что, такое бывало? — насторожился Юра.
Пока что нет, но ты обязан быть готовым ко всему.
Знаешь, — обиделся он, решив, что я издеваюсь, — иди ты...
В Исфагане в это время стояла прекрасная осень, в ярко-голубом небе светило нежаркое солнце, в
саду пели птицы и вообще... У Юры было отличное настроение: первая командировка — начало
карьеры! Он не подозревал, как обманчиво здешнее всё...
Через неделю, когда мы уже третий день не вылезали из бомбоубежища, иранцы сбили над
городом вражеский самолет. Сначала пилот выделывал в небе кульбиты, пытаясь загасить пламя, но вскоре МИГ ярко вспыхнул и, оставляя за собой черную полосу дыма, вертикально пошел к
земле. От самолета отделилась точка, и в небе над нашими головами раскрылся купол иракского
парашюта. «Только не сюда!» — машинально вырвалось у Юрки.
Впрочем, уроки высокого консульского мастерства оказались у него еще впереди. Через пару
недель на генконсульство было совершено вооруженное нападение афганских
контрреволюционеров в количестве около пятисот человек. Нам удалось отбиться, а Юре
посчастливилось приобрести навыки по уничтожению с помощью керосина и спичек секретной
документации. А после на Исфаган стали падать здоровенные иракские ракеты класса «земля-
земля» советского производства, и местные жители обсуждали вопрос, не разорвать ли всех
«шурави» к чертовой матери?!
В результате совокупности обстоятельств, когда через пять
Исфаган, душа моя была совершенно спокойна, поскольку управлять делами здесь оставался
закаленный в боях Юрка Наумов, уже матерый консульский волк.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ ИРАНЦАХ
Я думаю, пришло время сказать несколько слов об иранцах. Какие они?
На эту тему написано достаточное количество толковых книг. Постараюсь никого из известных мне
авторов не повторять и расскажу о своих личных наблюдениях и впечатлениях.
В древние времена центром мировой культуры на Евроазиатском континенте был Восток, где одну
из доминирующих позиций занимал Иран. К нему устремлялись взоры соседей, ему подражали, завидовали, его боялись, с ним торговали и воевали и многому, многому у него учились. Так
продолжалось тысячелетия. Это, безусловно, наложило отпечаток на современных иранцев: они
амбициозны, традиционно хорошо воспитаны, умны и хитры.
С точки зрения государственного устройства Иран до последнего столетия являлся классическим
примером восточной деспотии (да и сейчас недалеко от нее ушел), а это значит — в любой
момент можно было остаться без головы. Такое немаловажное обстоятельство тоже отразилось на
людях. До сих пор, желая удачи, они говорят: «Саее то кутах нашавад» — «Чтобы твоя тень не
стала короче».
Вероятно, отчасти в силу тех же причин иранцы чрезвычайно учтивы. Этикету и комплиментам у
них может поучиться любой дипломат. Разговор они ведут не спеша, с тактом и красноречием. В
беседе и даже споре никогда не вспылят. Это у нас способом убеждения является повышенная
интонация, у них — исключительно аргументы и логика. В разговоре с иранцем вы непременно
попадаете под его обаяние, но будьте уверены — в результате вас непременно попытаются
обмануть.
Иранцы щедры на обещания, но редко их выполняют, если это не связано с личной выгодой.
Иранцу ничего не стоит поклясться, хотя при этом он врет. Клятвы у них оригинальные. Они
никогда не клянутся собой, они клянутся вами. «Бе джане то!» — говорит иранец, что означает:
«Клянусь твоей душой!». В лучшем случае он скажет «Бе джане баче!», т.е. «Клянусь детьми!», но
пропустит обязательное по правилам персидской грамматики местоименное окончание. Таким
образом, невозможно установить, чьи это дети.
Знаки почитания в Иране соблюдаются до тонкости: старшего и гостя всегда посадят на главное
место. При их входе и выходе все встают. Угощение подают, начиная с них. Пока не справятся о