Покорение Южного полюса. Гонка лидеров
Шрифт:
Внутри Королевского географического общества велась активная переписка. Адмирал сэр Льюис Бьюмонт, вице-президент общества, написал майору Леонарду Дарвину, исполнявшему тогда обязанности президента, о том, что
Скотт совершил бы очень большую ошибку… пытаясь соперничать с Шеклтоном в организации экспедиции, имеющей целью покорение полюса… поведение Совета [общества]… должно быть не только нейтральным, но и направленным на противодействие этому плану.
Чем больше я думаю о разнице между тем, что сделал Шеклтон, и попаданием… на сам полюс, тем менее она мне кажется заметной!
Пусть
Всё это должно убедить Вас в том, что необходимо предостеречь Скотта от совершения… ошибки — то есть от соперничества с Шеклтоном в организации экспедиции для того, чтобы пройти по старому маршруту эти 97 миль…
Сэр Льюис, старый «арктический» адмирал, был новым поклонником Кэтлин Скотт и одним из покровителей её супруга в военно-морском флоте. Он хорошо понимал суть дела и потому с точки зрения исторической целесообразности дал очень проницательный совет.
Скотт, прямо заявив, что Королевское географическое общество отказалось выполнить его поручение, попытался воздействовать непосредственно на Шеклтона:
Я предполагаю организовать экспедицию в море Росса… Мой план состоит в том, что база должна будет находиться на Земле Короля Эдуарда… Был бы рад получить от Вас заверения, что тем самым не нарушу никаких Ваших планов.
Неделю спустя Шеклтон, несомненно, под влиянием Дарвина ответил, что экспедиция Скотта не будет
никоим образом мешать моим планам… Я желаю Вам всяческих успехов в Вашем предприятии по прохождению через льды и высадке на Земле Эдуарда VII.
Вот так, в тени своего врага, Скотт начал осуществлять план по возвращению в Антарктику.
Только теперь он предпринял первые определённые шаги по организации новой экспедиции и попытался найти корабль. В отличие от Амундсена, у него не было «Фрама». Маленькая и бедная Норвегия могла позволить себе иметь корабль, предназначенный для полярных исследований, а Британская империя, с её могущественным военно-морским и торговым флотом — нет. После возвращения «Дискавери» из Антарктики корабль был продан «Компании Гудзонова залива», и Скотту пришлось начать всё сначала. Как сказал сэр Клементс Маркхэм — и его слова звучали до странности знакомо, — «главный недостаток этой страны — полное отсутствие последовательности в усилиях людей».
Скотт попытался получить «Дискавери» обратно, но лорд Страткона, председатель «Компании Гудзонова залива», оказался жёстким и неуступчивым человеком. Затем по иронии судьбы Скотт начал переговоры о приобретении «Терра Нова», того самого зверобойного судна из Данди, чьей помощи он так сопротивлялся и факт спасения которым так тщательно скрывал.
Почти два месяца Скотт хранил свои планы в тайне. А затем внезапно, в середине сентября, объявил о новой экспедиции. Для всего мира это оказалось неожиданностью. Члены Королевского географического общества были удивлены. Залы особняка на Виктория-стрит для официального объявления о новой экспедиции резервировали всего за двое суток. Было ясно, что решение принималось поспешно. Явно случилось что-то, ускорившее ход событий. Напрашивалось единственное очевидное предположение: роль катализатора в решении Скотта сыграли те же сенсационные новости о Куке и Пири, которые заставили Амундсена свернуть с намеченного пути.
Заявления о покорении Северного полюса вызвали у Скотта ощущение, что планы в отношении юга тоже находятся в опасности. Так и было — ходили слухи об американской антарктической экспедиции. На Америку в Англии смотрели по-прежнему как на соперника, считая её чуть ли не врагом. Свои антарктические миссии готовили японцы и немцы. Логика была проста — все стремившиеся к полюсу теперь утратили интерес к северу, а значит, конкуренция в южном направлении должна была удвоиться. Шеклтон оставил то, что Амундсен назвал «лазейкой». Но передышка могла оказаться короткой. Скотт чувствовал, что у него мало времени. Если он хотел достичь полюса, если он хотел отомстить Шеклтону — а такой теперь была его главная цель, — если он хотел, чтобы этот последний бросок монеты гарантировал ему адмиральский флаг в грядущей войне, которую все ждали, нужно было действовать быстро. Адмиралтейство (благодаря ошеломительному успеху Шеклтона) перестало чинить препятствия полярным экспедициям. Всё складывалось как надо.
11 сентября Кэтлин в своём дневнике сделала такую запись: «Сняли помещение под контору в доме 26 по Виктория-стрит. Ездила смотреть».
И 13 сентября: «Послали за доктором и медсестрой. Объявление об экспедиции в „Таймс“ и „Дейли Мейл“».
Когда появились новости о подготовке экспедиции Скотта, у неё начались схватки — и на следующий день она родила их единственного сына, крещёного Питером Маркхэмом, в честь Питера Пэна и сэра Клементса Маркхэма.
Битва началась. Гонка стартовала. В письме адмиралу сэру Артуру Муру Скотт прямо написал: «Я и в мыслях не держу, что кто-то, кроме англичанина, мог бы покорить Ю. полюс [54] ».
54
Соответствует сокращению в тексте оригинала. Прим. ред.
Опасность мыслей такого рода состоит в том, что «мог бы» незаметно превращается в «может». Скотт планировал отправиться в плавание в следующем году, примерно в то же время, что и Амундсен. Разница состояла в том, что Амундсен готовился к этому с 1907 года, а Скотт, за исключением разработки мотосаней, пока не сделал ничего. Годы, которые он мог бы потратить на обучение, были безвозвратно потеряны. Он остался так же некомпетентен, как и в тот день, когда наткнулся на антарктическую ледяную шапку в конце 1903 года.
Разница между соперниками была не менее значительна и на глубинном уровне — там, где кроются источники мотивов и поведения. Сделав объявление о женитьбе, Скотт написал доктору Шарко, что «это не помешает моим планам работы на юге, которые остаются неизменными, поскольку я устал от такой размеренной жизни».
Видно, что Скоттом руководили серьёзные негативные импульсы. Главным образом, страх неудачи в карьере или скуки. Прежде всего скуки, ибо её сила может на многое подвигнуть человека. К сожалению, она часто вынуждает людей к бегству и реактивному мышлению, приводя к опасной эмоциональности и спешке. Амундсен же имел бесспорное преимущество, которое заключалось в позитивной силе стопроцентных амбиций, возможно, даже некоторого нарциссизма. Он стремился к достижениям, а не избегал худшего, имея цель впереди, а не кнут сзади.
Часть вторая
Глава 18
Крутой разворот
В сентябре 1909 года Амундсен вернулся из Копенгагена в свой дом на берегу Бунден-фьорда, за которым присматривала верная старая няня Бетти. Там уже начали желтеть берёзы, а ветер с холмов принёс первое дыхание осени. Амундсен сидел в кабинете и, глядя на мягко накатывавшиеся друг на друга волны фьорда, разрабатывал план своей экспедиции.
Амундсен имел и стратегическое, и тактическое преимущество. Скотт к этому моменту уже раскрыл свои намерения, в то время как Амундсен ещё сохранял их в тайне. Он знал, что соперник есть. Скотт действовал вслепую.