Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы

Хлевнюк Олег Витальевич

Однако некоторое время спустя, 15 октября 1931 г., Политбюро пришлось рассматривать новое заявление об отставке с поста наркома снабжения А.И. Микояна. Конфликт, судя по всему, произошёл в связи с подготовкой отчёта Микояна на предстоящем в конце октября 1931 г. пленуме ЦК ВКП(б). Наркомат снабжения подвергался в этот период резкой критике, и Микоян пытался смягчить её заявлениями об отставке. Политбюро, однако, проявило твёрдость. В принятом решении говорилось: «Заявление т. Микояна об отставке отклонить, обязав т. Микояна представить своевременно проект резолюции по докладу Наркомснаба на пленуме» [189] .

189

Там же. С. 123.

Остроконфликтными в 1931 г. были отношения председателя ВСНХ СССР Орджоникидзе с руководством Совнаркома (председателем СНК Молотовым и его первым заместителем, председателем Госплана Куйбышевым). Неуравновешенный Орджоникидзе столь горячо отстаивал интересы ВСНХ и своё право хозяина в собственном ведомстве [190] , что вызвал резкое недовольство Сталина. В августе 1931 г. Сталин писал Кагановичу (явно

для передачи Орджоникидзе): «…Всё ещё плохо ведёт себя т. Орд[жоники]дзе. Последний, видимо, не отдаёт себе отчёта в том [что] его поведение (с заострением против т.т. Молотова, Куйбышева) ведёт объективно к подтачиванию нашей руководящей группы, исторически сложившейся в борьбе со всеми видами оппортунизма, — создаёт опасность её разрушения. Неужели он не понимает, что на этом пути он не найдёт никакой поддержки с нашей стороны? Что за бессмыслица!» [191]

190

Некоторые заявления Орджоникидзе по этому поводу см.: Сталинское Политбюро. С. 120–121, 124.

191

РЦХИДНИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 100. Л. 101.

Несмотря на подобные угрозы, несколько месяцев спустя вспыхнул ещё один конфликт, сопровождавшийся со стороны Орджоникидзе требованиями отставки и резкими заявлениями по поводу его отношений с Молотовым. Противоречия возникли в связи с планами реорганизации ВСНХ и разделения его на несколько наркоматов. Орджоникидзе, судя по всему, был противником этого решения [192] . Сталин и, видимо, Молотов считали, что ВСНХ необходимо разделить. 23 декабря 1931 г. вопрос рассматривался на заседании Политбюро. Проект постановления о перестройке работы хознаркоматов и, прежде всего, ВСНХ предложил Сталин. Орджоникидзе, видимо, выступил с резкой речью, заявил об отставке и выдвинул какие-то обвинения против Молотова. В результате Политбюро одобрило следующее решение: «а) Принять предложенный т. Сталиным проект постановления о перестройке работы хознаркоматов и передать для окончательного редактирования в комиссию в составе т.т. Сталина, Молотова, Орджоникидзе и Кагановича. Созыв комиссии за т. Сталиным.

192

В фонде Куйбышева сохранилась следующая записка Орджоникидзе: «Я слыхал об этих разговорчиках, но лично я думаю, что это неправильно. Отдельные отрасли промышленности настолько тесно связаны между собой, что их непосредственное вхождение в СТО изрядно должно затруднить и запутать положение. Я решительно против». На первой странице записки есть надпись Куйбышева: «Записка Серго от 11 /X (видимо 1931 г. — О.Х.) по поводу ликвидации ВСНХ» (Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 124).

б) Предложение т. Орджоникидзе об его отставке отклонить.

в) Для рассмотрения заявления т. Орджоникидзе об его взаимоотношениях с т. Молотовым назначить специальное заседание Политбюро» [193] .

Не располагая первоначальным проектом решения, предложенным Сталиным, мы не можем сказать, были ли сделаны какие-либо уступки Орджоникидзе в последующие дни. Однако 25 декабря 1931 г. Политбюро утвердило окончательную резолюцию о практической работе хозяйственных организаций, узаконившую раздел ВСНХ на три наркомата: тяжёлой, лесной и лёгкой промышленности [194] . Никаких сведений о специальном заседании Политбюро по поводу взаимоотношений Орджоникидзе и Молотова пока не выявлено. Скорее всего, конфликт был погашен в «частном порядке».

193

Там же. С. 123–124.

194

РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 867. Л. 11–12.

Однако, несмотря на то, что дело на этот раз закончилось поражением Орджоникидзе, он и в последующем действовал вызывающе активно, подтверждая свою репутацию «горячего», невыдержанного человека. Возможно, поэтому, памятуя о конфликте 1931 г., руководство Политбюро провело очередную реорганизацию ведомства Орджоникидзе по иному сценарию. 3 июня 1934 г. Политбюро приняло решение установить должность заместителя наркома тяжёлой промышленности по топливу (уголь, нефть, сланцы, торф) и назначило на неё Рухимовича [195] . Молотов, сторонник дальнейшего разукрупнения Наркомтяжпрома, был в это время в отпуске (вполне возможно, что рассмотрение этого вопроса сознательно было приурочено к отпуску председателя Совнаркома). Поставленный перед свершившимся фактом, он лишь посетовал в письме Куйбышеву в Москву 5 июня: «Жалею, что ограничились назначением т. Рухимовича замом по НКТП (топливо). Вопрос с новым наркоматом (топливо + электростанции) считаю назревшим» [196] .

195

Там же. Д. 946. Л. 17.

196

Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 140.

О том, что, выступая арбитром в многочисленных ведомственных спорах между членами Политбюро, Сталин в начале 30-х годов предпочитал находить компромиссы, ещё раз свидетельствовал исход конфликта между В.В. Куйбышевым и наркомом путей сообщения А.А. Андреевым. 14 ноября 1932 г. Куйбышев обратился в Политбюро с запиской по поводу самочинного разбронирования угля по распоряжению заместителя наркома путей сообщения Билика. Ссылаясь на рапорты секретаря Комитета резервов Зибрака и заместителя председателя ОГПУ Ягоды, которые сообщали соответствующие факты, Куйбышев требовал от Политбюро наказать виновных в незаконном использовании угля, в частности, арестовать ряд железнодорожных служащих и объявить строгий выговор Билику [197] . Накануне рассмотрения вопроса в Политбюро нарком путей сообщения Андреев обратился к Сталину со следующей запиской: «Т.

Сталин. Моему заму т. Билику выносится выговор ни за что. Из запасов он топлива ни одной тонны не брал. Прилагаю его объяснения, которое я от него потребовал. Работник он довольно дисциплинированный» [198] . Сталин, судя по ходу последующих событий, был склонен поддержать руководителей наркомата путей сообщения. Записку Андреева Сталин переправил Куйбышеву (в архиве секретариата которого она и сохранилась). Куйбышев предпринял дополнительное расследование. В ответ на оправдания Билика Зибрак подготовил новую справку, в которой доказывал, что разбронирование запасов происходило в одном случае по прямому приказу, а в другом — с ведома Билика [199] .

197

Там же. С. 25–26.

198

Там же. С. 26.

199

ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 27. Д. 6. Л. 349–352.

Несмотря на доказанность вины Билика, Политбюро, которое рассматривало вопрос 25 ноября, приняло компромиссное решение. Билику было указано на «незаконность распоряжения о разбронировании угля из фондов Комитета резервов без разрешения Комитета» и сделано предупреждение, «что в случае повторения таких незаконных действий» он будет привлечён к «строжайшей партийной и государственной ответственности». Наиболее сильно поплатились, как обычно, «стрелочники» — Политбюро утвердило арест ряда железнодорожных служащих и поручило ОГПУ «расследовать и привлечь к ответственности всех сотрудников НКПС и дорог, виновных в незаконном разбронировании фондов» [200] .

200

Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 26.

Достаточно часто Политбюро приходилось разбирать конфликты между военным ведомством и хозяйственными наркоматами по поводу отсрочек от призыва в армию. В очередной раз это произошло в августе 1933 г. 16 августа руководители донецкой областной партийной организации прислали на имя Сталина шифровку, в которой просили отсрочить призыв в армию до 1 января 1934 г. 10 тыс. рабочих-угольщиков. Просьба эта, несомненно, поддерживалась Орджоникидзе, в ведении которого находились шахты, а, возможно, даже была инициирована им. Не менее понятно, что Ворошилов, руководивший военным ведомством, воспротивился этой просьбе. Получив от Кагановича, оставшегося в Москве вместо отдыхавшего Сталина, шифровку с просьбой об отсрочке, Ворошилов поставил на ней резолюцию: «Я — против». Каганович, оказавшийся в центре очередного межведомственного конфликта, организовал очередной компромисс. По его предложению Политбюро предоставило отсрочку 5 тыс. рабочих [201] .

201

РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 989. Л. 221. Аналогичные конфликты между Ворошиловым и Орджоникидзе, заканчивающиеся компромиссными решениями Политбюро, происходили и в последующие годы. Например, в августе-сентябре 1936 г. Политбюро дважды рассматривало разногласия между НКТП и НК обороны по поводу призыва в армию работников авиапромышленности и шахтёров. Оба раза, как и в описанном случае в 1933 г., принимались средние цифры отсрочек от призыва, несмотря на значительные требования Орджоникидзе и категорические возражения Ворошилова (Там же. Д. 1120. Л. 24; Д. 1122. Л. 95. См. также обмен записками между Орджоникидзе и Ворошиловым по поводу направления демобилизуемых красноармейцев в 1935 г. в тяжёлую промышленность — Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 145).

Перечень подобных компромиссов в межведомственных столкновениях, достигнутых при помощи Политбюро, можно продолжать.

Вместе с тем известно немало случаев, когда Сталин занимал жёсткую, бескомпромиссную позицию и всеми средствами добивался своего. Такие конфликты развивались по особому сценарию и в значительной мере демонстрировали как соотношение сил в высших эшелонах власти, так и методы своеобразной борьбы в верхах в период неокончательного упрочения единовластия вождя.

Один из наиболее бурных конфликтов такого рода разразился осенью 1931 г. в связи с решением о дополнительном импорте вагонных осей, колёс и качественной стали. Эти решения, принятые предварительно валютной комиссией под руководством Рудзутака, были утверждены Политбюро 30 августа 1931 г. [202] по настоянию руководства ВСНХ, в частности, Орджоникидзе. Узнав об этом, Сталин и Молотов, находившиеся в отпуске на юге, послали в Политбюро протест. Причём, предваряя его, Сталин 4 сентября писал Кагановичу: «Не понимаю, как могло ПБ согласиться с предложениями ВСНХ о дополнительном импорте вагонных осей и колёс и качеств[енной]стали. Оба предложения представляют прямой обход июльского решения ЦК… об окончательной программе импорта металла на 1931 год. Насколько я понимаю, Вас и Рудзутака просто обманули. Нехорошо и противно, если мы начнём обманывать друг друга. Соответствующую телеграмму мы уже послали в П.Б.» [203]

202

РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 10. Л. 179.

203

Там же. Ф. 81. Оп. 3. Д. 99. Л. 16.

Однако в Москве требования Сталина и Молотова встретили сопротивление. 5 сентября, рассмотрев их телеграмму, Политбюро под руководством Кагановича поручило Рудзутаку, Кагановичу и Орджоникидзе составить телеграмму Сталину и Молотову, а до получения ответа от них задержать выдачу заказа качественной стали и вагонных колёс и осей [204] . Ответная телеграмма Рудзутака, Кагановича и Орджоникидзе не обнаружена. Однако на основании новой телеграммы Сталина можно сделать вывод, что Рудзутак, Каганович и Орджоникидзе ссылались на образование у ВСНХ экономии по импорту (в денежном выражении), за счёт которой и предлагалось произвести закупки стали, вагонных колёс и осей.

204

Там же. Ф. 17. Оп. 162. Д. 10. Л. 182.