Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы
Шрифт:
«Партия и пролетарская диктатура Сталиным и его кликой заведены в невиданный тупик и переживают смертельно опасный кризис. С помощью обмана и клеветы и одурачивания партийных лиц, с помощью невероятных насилий и террора… Сталин за последние пять лет отсёк и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры партии, установил в ВКП(б) и всей стране свою личную диктатуру…
Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы рабочих и служащих, непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляция, рост цен и падение стоимости червонца; авантюристическая коллективизация с помощью невероятных насилий, террора…, привели всю страну к глубочайшему кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду как в деревне, так и городах…
Ни один самый смелый и гениальный провокатор для гибели пролетарской диктатуры, для дискредитации ленинизма не мог бы придумать ничего лучшего, чем руководство Сталина и его клики…» [134] .
134
Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. С. 94–95.
О содержании рютинских документов, личности самого Рютина и его сторонников, обстоятельствах разгрома «Союза марксистов-ленинцев» в последнее время написано много [135] . По ряду вопросов, например, об идентичности первоначальному рютинскому тексту тех копий, которые сохранились до наших дней в архивах КГБ, существуют разногласия. Рукописи и судьба Рютина, несомненно, ещё будут изучаться. Для нашей же темы достаточно отметить, что в 1932 г. были подготовлены, распространялись среди старых членов партии и получали у них определённую поддержку антисталинские документы.
135
См.: О деле так называемого «Союза марксистов-ленинцев» // Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. С. 103–115; М.Н.Рютин // Там же. 1990. № 3. С. 150–178; Марьтемьян Рютин. На колени не встану. Сост. Б. Старков. М., 1992.
Особенно тревожным для сталинского руководства явлением был фактический саботаж чрезвычайных хлебозаготовок многими партийными работниками на местах. Это обстоятельство стало одной из причин объявления с ноября 1932 г. очередной чистки партии. Небывало массовый характер приобрело привлечение коммунистов к уголовной ответственности за невыполнение директив центра о вывозе хлеба из голодающих деревень. Всего за 1932–1933 гг. из партии было исключено около 450 тыс. человек (в партии на 1 января 1933 г. состояло 3,5 млн. человек) [136] .
136
РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 117. Д. 873. Л. 23–24.
2. Реорганизация деятельности Политбюро
Своеобразные «миниреформы» были проведены в 1931 г. и в партийно-государственном аппарате, в том числе в Политбюро. Они не затрагивали основ сложившегося механизма руководства страной и партией, но отражали то промежуточное состояние, в котором оказалась высшая политическая власть в период от разгрома оппозиций до окончательного утверждения единоличной диктатуры Сталина.
Прежде всего после смещения Рыкова реорганизация была проведена в правительственном аппарате, где претворялись в жизнь сталинские идеи о преодолении «разрыва между партийным и советским руководством». Новый председатель Совнаркома Молотов начал свою деятельность с проведения тех мер, которые излагались в сталинском письме от 22 сентября 1930 г. 23 декабря 1930 г. по инициативе Молотова Политбюро одобрило постановление, которое во всех основных пунктах повторяло именно эти сентябрьские предложения Сталина. Было принято решение об упразднении Совещания замов и создании Комиссии исполнения при СНК СССР. В СТО СССР было включено большинство членов Политбюро — В.М. Молотов, Я.Э. Рудзутак, В.В. Куйбышев, А.А. Андреев, И.В. Сталин, Г.К.Орджоникидзе, К.Е. Ворошилов, А.И. Микоян, а также нарком земледелия СССР Я.А. Яковлев, нарком финансов СССР Г.Ф. Гринько и председатель правления Госбанка СССР М.И. Калманович. Тенденция к сращиванию партийного и государственного руководства проявилась также в решении об упразднении распорядительных заседаний СТО СССР, которые рассматривали вопросы обороны страны и военного строительства, и создании вместо них специальной комиссии при СНК СССР и Политбюро ЦК в составе Молотова, Сталина, Ворошилова, Куйбышева и Орджоникидзе (Комиссия обороны) [137] .
137
Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 30–31.
Наметившуюся линию соединения двух ветвей власти усилили решения Политбюро, принятые 30 декабря 1930 г. По докладу Молотова Политбюро утвердило директиву Совнаркома, в которой предлагалось «срочно пересмотреть аппарат СНК (структуру и личный состав), максимально упростив и сократив его, и обеспечив поднятие партийной и специально-научной квалификации основной группы работников аппарата управления делами СНК». Была создана совместная валютная комиссия Политбюро и Совнаркома под председательством Рудзутака и т.д. [138]
138
Там же. С. 31–33.
В тот же день, 30 декабря, по предложению Сталина Политбюро рассматривало вопрос о порядке своей собственной работы. В принятом решении предусматривалось, что Политбюро должно заседать шесть раз в месяц. Три заседания (10, 20 и 30 числа каждого месяца) были закрытыми для рассмотрения только вопросов ГПУ, Наркомата иностранных дел, обороны, секретных валютных и некоторых внутрипартийных вопросов. Остальные, не столь секретные проблемы переносились на очередные заседания Политбюро (5, 15 и 25 числа каждого месяца). Составление повестки заседаний Политбюро поручалось секретариату ЦК совместно с Молотовым [139] . Новая регламентация деятельности Политбюро, узаконение практики регулярных закрытых заседаний, возможно, было ответом Сталина на критику по поводу узурпации прав Политбюро, созыва узких секретных заседаний, оттеснения от принятия решений некоторых членов Политбюро.
139
Там же. С. 180–181.
Очередные заседания Политбюро были многолюдными. Помимо членов и кандидатов в члены Политбюро на них присутствовали большая группа членов и кандидатов в члены ЦК, члены Президиума ЦКК. Закрытые заседания проходили в более узком составе — члены и кандидаты в члены Политбюро, некоторые члены ЦК, занимавшие высокие должности (например, постоянным участником закрытых заседаний был секретарь ЦК ВКП(б) П.П. Постышев), а также руководители ЦКК.
Судя по протоколам, Политбюро в 1931 г. в среднем собиралось даже чаще, чем шесть раз в месяц. Видимо, это было вызвано значительным объёмом работы Политбюро. В связи с этим постоянно предпринимались попытки как-то ограничить поток вопросов, идущих на Политбюро. 30 апреля 1931 г. по предложению Сталина Политбюро решило, например, что текущие вопросы по запросам с мест должен разрешать Секретариат ЦК ВКП(б) совместно с Молотовым, и «лишь в случае особой важности» переносить такие вопросы в Политбюро [140] . Положение осложнялось тем, что члены Политбюро работали в других органах партийно-государственной власти и просто не успевали с заседания на заседание. В связи с этим 25 ноября 1931 г. по докладу Куйбышева и Кагановича Политбюро утвердило новый график заседаний всех основных партийно-государственных инстанций. С 1 декабря 1931 г. Политбюро должно было собираться 1, 8, 16 и 23 числа каждого месяца в 2 часа дня; Оргбюро — 5 и 17 числа в 6 часов вечера; Секретариат ЦК — 7, 15, 22, 29 числа в 6 часов вечера; СНК СССР — 3 и 21 числа в 6 часов вечера; СТО — 9, 15, 27 числа в 12 часов дня [141] .
140
Там же. С. 24.
141
Там же. С. 181.
Формально закрытые заседания Политбюро в этом постановлении не упоминались. Однако, как свидетельствуют протоколы, закрытые заседания проводились 1 и 16 числа, а очередные 8 и 23 числа каждого месяца. 29 мая 1932 г. Политбюро приняло специальное постановление: «Составление повесток Политбюро приурочить к закрытым заседаниям Политбюро» [142] .
Судя по протоколам, установленных четырёх заседаний Политбюро в месяц оказалось недостаточно — Политбюро собиралось намного чаще. Значительно выросло количество вопросов, выносившихся на его заседания; нередко на одном заседании рассматривалось до полусотни вопросов. 1 сентября 1932 г., например, Политбюро заслушало 41 вопрос. В результате 6 вопросов были отложены на следующее заседание, один вопрос снят с рассмотрения и ещё один было решено провести опросом членов Политбюро на следующий день. В конце заседания Сталин, видимо, недовольный итогами обсуждения, предложил ограничить количество вопросов, выносимых на Политбюро. По его предложению было принято решение: «Поручить Секретариату ЦК представлять такие проекты повесток заседаний Политбюро, чтобы на них вносилось не более 15 вопросов» [143] .
142
Там же. С. 25.
143
Там же. С. 25.
Подобные ограничения вели к увеличению количества решений, принимавшихся опросом членов Политбюро. Это, в свою очередь, усложнило работу сотрудников Секретного отдела ЦК, ответственных за обеспечение прохождения голосования опросом. Попав в сложное положение, они старались использовать каждую возможность для организации голосования и, в частности, проводили голосование опросом прямо на заседаниях Политбюро. Формально процедура, принятая Политбюро 1 сентября, в этом случае не нарушалась. Вопросы, не вмещавшиеся в установленный лимит, проходили опросом, хотя фактически решались (правда, без обсуждения) на заседании Политбюро. Однако эта хитрость вызвала недовольство Сталина. 16 октября 1932 г. по его заявлению Политбюро приняло решение: «Указать Секретному отделу ЦК на необходимость прекратить проведение голосования опросом во время заседаний Политбюро, чтобы не отвлекать внимания членов Политбюро от вопросов, стоящих на повестке» [144] .
144
Там же.
Все эти реорганизации свидетельствовали о том, что руководство партии и, прежде всего, Сталина тяготила сложная процедура проведения регулярных заседаний с многочисленными повестками. Гораздо удобнее была практика принятия решений опросом или на неформальных собраниях членов Политбюро. Усиление социально-экономического кризиса в стране и распространение чрезвычайных методов руководства стали удобным поводом для отказа от прежнего порядка работы Политбюро. С конца 1932 г., судя по протоколам, произошло резкое сокращение количества заседаний Политбюро (см. приложение 2). Формально это обстоятельство было закреплено 23 апреля 1933 г.: Политбюро утвердило новый график своих заседаний: три раза в месяц — 5, 15 и 25 числа [145] . Причём в течение следующих полутора лет и этот график постоянно нарушался. Политбюро заседало в среднем два раза в месяц. О том, что центр принятия решений всё больше перемещался от официальных заседаний Политбюро к неформальным встречам Сталина с его соратниками, косвенным образом свидетельствуют и данные журналов записи посещений кабинета Сталина за 1931–1933 г. Как видно из таблицы (см. приложение 4), в этот период наблюдалась устойчивая тенденция увеличения количества собраний членов Политбюро в сталинском кабинете. В 1933 г. эта тенденция достигла наивысшей отметки за всю первую половину 30-х годов.
145
Там же. С. 181.