Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3

Мольер Жан-Батист

Все хирургии аптекарив такт кланяются бакалавру.

Бакалавр.

Мудриссиме профессора доктрины, Ревеню, кассии и рицины! Было бы безуми'eнзис, Смеши'eнзис и нелепи'eнзис, Если б я осмелиб'aтур Вас хвалами лауд'aтор, Прибавляндо с'oлнциусу свет'aрис, Небосклониусу — звезд'aрис, Волнам — океанус косм'aтус, Весне — роз аром'aтус. Вместо всех слов'aбилес, Коллеги венер'aбилес, Позвольте мне апелляре И в'oбис сик сказаре: Вы дали мне, михи, юро, М'aгис, чем отец и натура: Натурой и отцом Я создан был человеком, Вы ж были добрее м'eкум, Сделав меня врачом, И за это, доктриссиме кв'oрум, В этом сердце живут к вам, кви Ин сэкула сэкул'oрум — Чувства благодарности и любви.

Хор.

Виват, виват, Виват ему стократ! Виват, докт'oрус

н'oвус, Славный красносл'oвус! Тысячу лет ему куш'aре, Милле аннис попив'aре, Кровь пуск'aре и убив'aре!

Третий балетный выход

Все хирургии аптекаританцуют под пение и музыку, бьют в ладоши и в такт стучат пестиками.

Хирурги.

Да узрит он скоро Свой рецепт'oрум У всех хирург'oрум И апотик'aрум Ходким товаром!

Хор.

Виват, виват, Виват ему стократ! Виват, докторус новус, Славный краснословус! Тысячу лет ему кушаре, Милле аннис попиваре, Кровь пускаре и убиваре!

Хирурги.

Будь за 'aннум 'aнно К нему постоянно Судьба благоскл'oнис Своими д'oнис! Пусть не знает иных он б'oлес, Кроме п'eсты, вер'oлес, Р'eзис, к'oликас, воспал'eниас И кровотеч'eниас!

Хор.

Виват, виват, Виват ему стократ! Виват, докторус новус, Славный краснословус! Тысячу лет ему кушаре, Милле аннис попиваре, Кровь пускаре и убиваре!

Четвертый балетный выход

Доктора, хирургии аптекариторжественно уходят в том же порядке, в каком вошли.

СТИХОТВОРЕНИЯ

Перевод А. Эфрон

БЛАГОДАРНОСТЬ КОРОЛЮ

[134]

Довольно, Муза, я начну сердиться! Вы, право, лени образец… К монарху на поклон явиться Давно пора вам наконец! Извольте посетить дворец С утра, немедля — вот мое веленье! За августейшее благоволенье Где ваша благодарность королю? Скорее в Лувр! Но только, вас молю, Свое перемените облаченье: Не всяк вас любит в нем, как я люблю… Увы нам! При дворе не ко двору Камена: [135] Ее простой наряд — иным укор… Там ценят только то, что услаждает взор. Свой облик изменить всенепременно Вам надлежит; надев мужской убор, Маркизом станьте, дерзко и надменно Взирающим на ближних сверху вниз. Вы помните, как выглядит маркиз? Над париком, струящимся волнами (Мотовки моды дорогой каприз!), Увенчанная перьев облаками, Пусть шляпа выдается, словно мыс; Пусть брыжей низвергаются каскады На куцый д'oнельзя камзол, И, в довершенье маскарада, Подкладкою плаща чаруйте взгляды, Наружу вывернув его подол. Теперь вы стали, изменив обличье И нацепив всю эту ерунду, Воистину персоной на виду… Пройдите же, как здесь велит обычай, Причесываясь на ходу, Гвардейский зал от края и до края, Показывая всем, что тут вы — свой, Кому кивнув, кому махнув рукой, По имени вельможных окликая, Чт'o придает, по мнению повес, Им в свете обаяние и вес. Не прячьте гребешок: он пригодится В дверь спальни королевской поскрестись. Что за толпа! Откуда все взялись? Не протолкаться, не пробиться… Вам остается только влезть На подоконник с ловкостью завидной, Так, чтоб любому стало видно, Что вы и шляпа ваша тоже здесь. Тут, сверху, как моряк, узревший брег, Кричите: «Доложить, что прибыл имярек!» Не помогло? Тогда, как дьявол сущий, Кидайтесь сквозь толпу к дверям, на абордаж! Вонзайтесь топором в людскую гущу: Быть всюду первым — козырь ваш! И если даже грозный страж Вас отпихнет, как стражам всем присуще, Работайте, мой друг, локтями пуще, Не отступая ни на шаг. Заняв позицию, расположитесь так, Чтоб тот, кто сей порог перешагнет по праву И в королевский попадет покой, Был вынужден и вас увлечь с собой, По нраву то ему иль не по нраву. Пробравшись, проскользнув ужом в дверную щель, Вперед стремитесь вновь, как делали досель: На лаврах почивать не время. К монарху подойти поближе — ваша цель. Но вьется вкруг него придворных карусель, Любезных царедворцев племя. Быть может, осадить тихонечко назад И, не сливаясь с этим хороводом, Дождаться, чтоб король, пусть мимоходом Остановив на Музе взгляд, Ее признал пред всем народом, Не обессудив за наряд? Вот тут-то, не теряя ни мгновенья, Пока бы государь на вас взирал, Смогли бы вы в обширный мадригал Облечь души своей благодаренье… И прозвучали бы, как флейта и кимвал, Слова признательности, клятвы, уверенья В готовности его величеству служить, Сил не щадя за все благодеянья, Которыми решил он одарить Столь недостойное таких щедрот созданье, Чей разум, жизнь, искусство, дарованье Отныне и навек ему посвящены, Чтоб славу воспевать и чаровать досуги… Превозносить свои грядущие заслуги, Как Музы прочие, и вы

уметь должны… Но речи долгие не манят Их слышащих сто раз на дню, И слишком важными делами занят Монарх, чтоб вникнуть в вашу болтовню. Вам стоит лишь начать затейливую фразу, Как существо ее он угадает сразу, И, вас прервав с чарующей сердца Улыбкой мудрою и благосклонной, Пройдет, блестящей свитой окруженный, Оставив вас, не молвившей словца, Не доигравшей роли до конца… Ну что ж, сочтите речь произнесенной И — удалитесь из дворца!

134

Стихотворение написано Мольером в связи с получением им королевской пенсии, незначительной по сумме, но важной как знак поддержки Мольера в борьбе с его противниками и признания в нем «прекрасного комического поэта».

135

Камена— древнеримское наименование музы.

СОНЕТ

господину Ла Моту Ле Вайе [136] на смерть его сына

Дай горю своему слезами изойти! Оправдывает их безмерное страданье… Когда сгорает жизнь, что призвана цвести, И мудрости самой не удержать рыданья. Какие тщимся мы приличия блюсти, Когда, предав земле любимое созданье, Бесстрастно говорим последнее «прости»?.. Ведь это — лучших чувств жестокое попранье! Ушедшего никто и никогда не смог Слезами воскресить… И это ль не предлог Их влагой омочить иссушенные вежды? Сокровища ума и сердца своего Унес с собой твой сын и все твои надежды… Оплакивай же их, оплакивай его!

136

Ла Мот Ле Вайе(1583–1672) — французский мыслитель-скептик, автор ряда философских сочинений. Его сын, аббат ле Вайе, был большим почитателем Мольера и другом Буало. В последних строках прозаической приписки содержится намек на собственное отцовское горе Мольера, потерявшего незадолго до этого малолетнего сына.

Вы видите, милостивый государь, что я сильно уклонился пути, коим обыкновенно следуют в таких случаях: сонет, который я Вам посылаю, меньше всего может служить утешением. Но мне казалось, что по отношению к Вам я должен поступить именно так и что оправдать слезы философа, дать выход его страданиям значит утешить его. Если, однако ж, я не сумел найти достаточно веских доказательств, чтобы защитить Ваше чувство от суровых наставлений философии и чтобы убедить Вас в том, что Вы вольны плакать без всякого стеснения, то объясняется это недостатком красноречия: значит, я бессилен убедить других в том, чему сам следую неукоснительно.

МОЛЬЕР

ЧЕТВЕРОСТИШИЯ,

помещенные под эстампом Ледуайена с картины Ф. Шово, изображающей Братство Милосердия, учрежденное при церкви ордена Милосердия его святейшеством папой Александром VII в 1665 году [137]

О вы, кого гнетет греха порабощенье! Низвергните его и груз его желез. Вас призывает долг великого служенья Царице всеблагой, владычице небес. Под игом одного ты — раб страстей презренный, Под скипетром другой ты правишь ими сам. Здесь уготован рай, там — вечный мрак геенны… Пред выбором таким как сомневаться вам?

137

Четверостишия были написаны, по всей вероятности, по просьбе художника Ф. Шово, неоднократно рисовавшего фронтисписы для комедий Мольера (см. настоящее издание, т. 1, с. 532). На гравюре Шово, находящейся в кабинете эстампов Парижской Национальной библиотеки, изображен религиозный сюжет с богоматерью, младенцем Иисусом, праведниками, монахами ордена Братства милосердия и грешниками, горящими в аду.

БУРИМЕ

(конец 60-х гг.)

Я, право, стал втупик пред вашею… лягушкой, Тем более что вслед за ней идет… вино. Мне легче было б прясть, крутя… веретено, Чем, знаясь с буриме, закуковать… кукушкой! Здесь каждый норовит блеснуть друг перед… дружкой И в играх и всерьез; мне это не… дано. Счастливцы, под Кутр'a погибшие… давно, [138] Не видят, как стихи становятся… игрушкой. Нет, лучше было б мне терпеть святоши… гнев (Пусть на меня рычит, как кровожадный… лев!), Чем выжимать из уст подобие… сонета! Вот вам и буриме. Окончилась… напасть. Могу теперь сбежать — куда? Хоть на край… света! Прощайте, славный принц, [139] и забавляйтесь… всласть!

138

Счастливцы, под Кутра. — Битва под Кутра (1587) — битва, во время которой Генрих Наваррский одержал победу над герцогом Жуайезом.

139

Прощайте, славный принц— слова, обращенные к принцу Конде, поддерживавшему Мольера в его борьбе за «Тартюфа».

СОНЕТ

Королю на победу над Франш-Конте [140]

Рассудком не объять одержанных тобою Неслыханных побед, великий государь! Подобных не узреть грядущему герою, Герои давних битв таких не знали встарь. Лавина? Вихрь? Огонь? Никчемные сравненья… Как громовержец Зевс исполнен дивных сил, Ты целый новый край призвал к повиновенью И с Францией родной его объединил. О нет, не ожидай, вернувшись с поля брани, От наших робких Муз тебя достойной дани: От твоего меча отстала лира их, И времени тебе понадобилось м'eне, Чтоб одолеть врага, чем преданной Камене На славящий победу стих!

140

Сонет написан в связи с победой французской армии над австрийскими войсками и захватом провинции Франш-Конте (1668).