Полное собрание стихотворений

Апухтин Алексей Николаевич

8 декабря 1884

«О, будьте счастливы! Без жалоб, без упрека…»

О, будьте счастливы! Без жалоб, без упрека, Без вопля ревности пустой Я с вами расстаюсь… Пускай один, далеко Я буду жить с безумною тоской, С горячими, хоть поздними мольбами Перед потухшим алтарем. О, будьте счастливы, – я лишний между вами, О, будьте счастливы вдвоем! Но я б хотел – прости мое желанье,– Чтобы назло слепой судьбе Порою в светлый миг свиданья Мой образ виделся тебе; Чтоб в тихом уголке иль средь тревоги бальной Смутил тебя мой стих печальный, Как иногда при блеске фонарей Смущает поезд погребальный На свадьбу едущих гостей.

Декабрь 1884

Графу А. В. Адлербергу

Когда мы были с ней и песнь ее звучала, Всё делалось вокруг теплее и светлей, И с благодарностью шептали мы, бывало: «Дай Боже счастья ей!» Когда же злая жизнь бросала тень печали От милого лица и ласковых очей, С боязнью и мольбой мы часто повторяли: «Дай Боже счастья ей!» И сердце гордое, что билось так спокойно, Заговорило вдруг сильней и горячей… О, счастье нужно ей, она его достойна… «Дай Боже счастья ей!» Увы! Разлуки час всё ближе подступает, И мы в смущении покорно говорим: «Для солнца и любви она нас покидает, Дай Боже счастья им!»

Январь 1885

Пешеход

Без волненья, без тревоги Он по жизненной дороге Всё шагает день и ночь, И тоски, его гнетущей, Сердце медленно грызущей, Он не в силах превозмочь. Те, что знали, что любили, Спят давно в сырой могиле; Средь неведомых равнин Разбрелися остальные – Жизни спутники былые… Он один, совсем один. Равнодушный и бесстрастный, Он встречает день прекрасный, Солнце только жжет его; Злая буря-непогода Не пугает пешехода, И не ждет он ничего. Мимо храма он проходит И с кладбища глаз не сводит, Смотрит с жадною тоской… Там окончится мученье, Там прощенье, примиренье, Там забвенье, там покой! Но, увы! не наступает Миг желанный… Он шагает День и ночь, тоской томим… Даже смерть его забыла, Даже вовремя могила Не открылась перед ним!

Февраль 1885

5-е декабря 1885

И светел, и грустен наш праздник, друзья Спеша в эти стены родные, Отвсюду стеклась правоведов семья Поминки свершать дорогие. Помянем же первого принца Петра – Для нас это имя священно: Он был нам примером, он жил для добра, Он другом нам был неизменно. Помянем наставников наших былых, Завет свой исполнивших строго, Помянем товарищей дней молодых… В полвека ушло их так много! И чудится: в этот торжественный час Разверзлась их сень гробовая, Их милые тени приветствуют нас, Незримо над нами витая. Покой отошедшим, и счастье живым, И слава им вечная вместе! Пусть будет союз наш вовек нерушим Во имя отчизны и чести! Пусть будет училища кров дорогой Рассадником правды и света, Пусть светит он нам путеводной звездой На многие, многие лета!

Июль 1885

Ответ на письмо

Увидя почерк мой, Вы, верно, удивитесь: Я никогда Вам не писал, Я и теперь не заслужу похвал, Но Вы за правду не сердитесь! Письмо мое – упрек. От берегов Невы Один приятель пишет мне, что Вы Свое письмо распространили в свете. Скажите – для чего? Ужели толки эти О том, что было так давно На дне души погребено, Вам кажутся уместны и приличны? На вечере одном был ужин симпатичный, Там неизвестный мне толстяк Читал его на память, кое-как… И все потешилися вволю Над Вашим пламенным письмом!.. Потом обоих нас подвергнули контролю (Чему способствовал отчасти самый дом). Две милые, пленительные дамы Хотели знать, кто я таков, притом Каким отвечу я письмом И все подробности интимной нашей драмы. Прошу Вас довести до сведения их, Что я – бездушный эгоист, пожалуй, Но, в сущности, простой и добрый малый, Что много глупостей наделал я больших Из одного минутного порыва… А что касается до нашего разрыва – Его хотели Вы. Иначе, видит Бог, Я был бы и теперь у Ваших милых ног.

Р. S.

Прости мне тон письма небрежный: Его я начал в шуме дня. Теперь всё спит кругом, чарующий и нежный Твой образ кротко смотрит на меня! О, брось твой душный свет, забудь былое горе, Приди, приди ко мне, прими былую власть! Здесь море ждет тебя, широкое, как страсть, И страсть, широкая, как море. Ты здесь найдешь опять всё счастье прежних лет, И ласки, и любовь, и даже то страданье, Которое порой гнетет существованье, Но без которого вся жизнь – бессвязный бред.

8 ноября 1885

«Как пловец утомленный, без веры, без сил…»

Как пловец утомленный, без веры, без сил, Я о береге жадно мечтал и молил. Но мне берег несносен, тяжел мне покой, Словно полог свинцовый висит надо мной… Уноси ж меня снова, безумный мой челн, В необъятную ширь расходившихся волн! Не страшат меня тучи, ни буря, ни гром… Только б изредка всё утихало кругом, И чуть слышный, приветливый говор волны Навевал мне на душу волшебные сны, И в победной красе, выходя из-за туч, Согревал меня солнца ласкающий луч!

1885

Старая любовь

О, не гони меня, – твердит она, вздыхая,– Не проклинай докучный мой приход, Еще не раз душа твоя больная Меня, быть может, призовет! Я только тень… Зачем же против тени Старинную враждующую рать Упреков, жалоб и сомнений С невольной злобой вызывать? Я только тень, я призрак без названья, Мой жертвенник упал, огонь на нем погас, Но есть меж нами связь; та связь – твои страданья: Они навек соединили нас. Ты можешь позабыть и ласки, и объятья, И речи нежные, и тихий блеск очей, Но не забудешь жгучие проклятья, Смущавшие покой твоих ночей. И верь мне: чем сильней росло твое волненье, Чем больше ты страдал, без пользы жизнь губя, Тем ближе чуял ты мое прикосновенье, Тем явственней звучал мой. голос для тебя. Благодари меня за всё: за пыл мечтаний, За счастье и обман, за солнце и грозу, За каждый вопль разбитых упований, За каждую пролитую слезу. И если, жизнью смят, в томлении недуга, Меня ты призовешь, к тебе явлюсь я вновь, Я, лучших дней твоих забытая подруга, Я, старая и верная любовь!

<1886>

Памяти прошлого

Не стучись ко мне в ночь бессонную, Не буди любовь схороненную, Мне твой образ чужд и язык твой нем, Я в гробу лежу, я затих совсем. Мысли ясные мглой окутались, Нити жизни все перепутались, И не знаю я, кто играет мной, Кто мне верный друг, кто мне враг лихой. С злой усмешкою, с речью горькою Ты приснилась мне перед зорькою… Не смотри ты так, подожди хоть дня, Я в гробу лежу, обмани меня… Ведь умершим лгут, ведь удел живых – Ряд измен, обид, оскорблений злых… А едва умрем – на прощание Нам надгробное шлют рыдание, Возглашают нам память вечную, Обещают жизнь… бесконечную!

<1886>

Перед операцией

Вы говорите, доктор, что исход Сомнителен? Ну что ж, господня воля! Уж мне пошел пятидесятый год, Довольно я жила. Вот только бедный Коля Меня смущает: слишком пылкий нрав, Идеям новым предан он так страстно, Мне трудно спорить с ним – он, может быть, и прав,– Боюсь, что жизнь свою загубит он напрасно. О, если б мне дожить до радостного дня, Когда он кончит курс и выберет дорогу. Мне хлороформ не нужно: слава Богу, Привыкла к мукам я… А около меня Портреты всех детей поставьте, доктор милый, Пока могу смотреть, хочу я видеть их. Поверьте: в лицах дорогих Я больше почерпну терпения и силы!.. Вы видите: вон там, на той стене, В дубовой рамке Коля, в черной – Митя… Вы помните, когда он умер в дифтерите Здесь, на моих руках, вы всё твердили мне, Что заражусь я непременно тоже. Не заразилась я, прошло тринадцать лет… Что вытерпела я болезней, горя… Боже! Вы, доктор, знаете… А где же Саша? Нет! Тут он с своей женой… Бог с нею! Снимите тот портрет, в мундире, подле вас; Невольно духом я слабею, Как только встречу взгляд ее холодных глаз. Всё Сашу мучит в ней: бесцельное кокетство, Характер адский, дикая вражда К семейству нашему… Вы знали Сашу с детства, Не жаловался он ребенком никогда, А тут, в последний раз, – но это между нами – Он начал говорить мне о жене, Потом вдруг замолчал, упал на грудь ко мне И плакал детскими, бессильными слезами… Я людям всё теперь простить должна, Но каюсь: этих слез я не простила… А прежде как она любила, Каким казалась ангелом она!.. Вот Оля с детками. За этих, умирая, Спокойна я. Наташа, ангел мой! Уставила в меня глазенки, как живая, И хочет выскочить из рамки золотой. Мне больно шевельнуть рукой. Перекрестите Хоть вы меня… Смешно вам, старый атеист, Что ж делать, Бог простит! Вот так… Да отворите Окно. Как воздух свеж и чист! Как быстро тучки белые несутся По неразгаданным, далеким небесам… Да, вот еще: к моим похоронам, Конечно, дети соберутся. Скажите им, что, умирая, мать Благословила их и любит, но ни слова, Что я так мучилась… Зачем их огорчать! Ну, доктор, а теперь начните – я готова!..