Давно ль, ваш город проезжая,Вошел я в старый, тихий домИ, словно гость случайный рая,Душою ожил в доме том!Давно ли, кажется? А годыС тех пор подкрались и прошли,И часто, часто в дни невзгодыМне светлым праздником вдалиЯвлялась милая картина.Я помню: серенький денек,По красным угольям каминаПеребегавший огонек,И ваши пальцы и узоры,Рояль, рисунки и цветы,И разговоры, разговоры –Плоды доверчивой мечты…И вот опять под вашим кровомСижу – случайный пилигрим…Но – тем живым, горячим словомМы обменяться не спешим.Мы, долго странствуя без цели,Забыв, куда и как идти,Сказать не смею: постарели,Но… утомились на пути.А где же те, что жили вами,Кем ваша жизнь была полна?С улыбкой горькою вы самиИх перебрали имена:Тот умер, вышла замуж этаИ умерла – тому уж год,Тот изменил вам в вихре света,Та – за границею живет…Какой-то бурей дикой, жаднойИх уносило беспощадно,И длинный ряд немых могилИх милый образ заменил…А наши думы и стремленья,Надежды, чувства прежних лет?Увы! От них пропал и след,Как от миражей сновиденья…Одни судьбой в архив сданыИ там гниют под слоем пыли,Другие горем сожжены,Те – нам, как люди, изменили…И мы задумались, молчим…Но нам – не тягостно молчанье,И изредка годам былымРоняем мы воспоминанье,–Так иногда докучный гость,Чтоб разговор не замер сонный,Перед хозяйкой утомленнойРоняет пошлость или злость.И самый дом глядит построже,Хоть изменился мало он:Диваны, кресла – всё в нем то же,Но заперт наглухо балкон…Тафтой задернута картина,И, как живой для нас упрек,По красным угольям каминаБежит и блещет огонек…
1891
На бале («Ум, красота, благородное сердце и сила…»)
Ум, красота, благородное сердце и сила,–Всю свою щедрость судьба на него расточила.Но отчего же в толпе он глядит так угрюмо?.В светлых очах его спряталась черная дума.Мог бы расправить орел свои юные крылья,Счастье, успехи пришли бы к нему без усилья,Но у колонны один он стоит недвижимо.Блеск, суета – всё бесследно проносится мимо.Раннее горе коснулось души его чуткой…И позабыть невозможно, и вспомнить так жутко!Годы прошли, но под гнетом былого виденьяБлекнут пред ним мимолетные жизни явленья…Пусть позолотой мишурною свет его манит,Жизни, как людям, он верить не хочет, не станет!
1 ноября 1892
«О, что за облако над Русью пролетело…»
О, что за облако над Русью пролетело,Какой тяжелый сон в пустующих полях!Но жалость мощная проснулася в сердцахИ через черный год проходит нитью белой.К чему ж уныние? Зачем бесплодный страх?И хату бедняка и царские палатыОдним святым узлом связала эта нить:И труженика дань, и крёза дар богатый,И тихий звук стиха, и музыки раскаты,И лепту юношей, едва начавших жить.Родник любви течет на дне души глубоком,Как пылью, засорен житейской суетой…Но туча пронеслась ненастьем и грозой –Родник бежит ручьем. Он вырвется потоком,Он смоет сор и пыль широкою волной.
1892
«Опять пишу тебе, но этих горьких строк…»
Опять пишу тебе, но этих горьких строкЧитать не будешь ты… Нас жизненный потокНавеки разлучил. Чужие мы отныне,И скорбный голос мой теряется в пустыне.Но я тебе пишу затем, что я привыкВсё поверять тебе: что шепчет мой языкБез цели, нехотя, твои былые речи,Что я считаю жизнь от нашей первой встречи,Что милый образ твой мне каждый день милей,Что нет покоя мне без бурь минувших дней,Что муки ревности и ссор безумных мукиМне счастьем кажутся пред ужасом разлуки.
1892
«Всё, чем я жил, в чем ждал отрады…»
Всё, чем я жил, в чем ждал отрады,Слова развеяли твои…Так снег последний без пощадыУносят вешние ручьи…И целый день, с насмешкой злою,Другие речи заглушив,Они носились надо мною,Как неотвязчивый мотив.Один я. Длится ночь немая.Покоя нет душе моей…О, как томит меня, пугая,Холодный мрак грядущих дней!Ты не согреешь этот холод,Ты не осветишь эту тьму…Твои слова, как тяжкий молот,Стучат по сердцу моему.
1892
«Когда ребенком мне случалось…»
Когда ребенком мне случалосьУслышать песнь: «Христос воскрес!»,То сонмы ангелов, казалось,Поют с ликующих небес.Сегодня ночи жду пасхальной…Безмолвны ангелов полки,И не сойдут они в печальныйПриют недуга и тоски.И светлой вести воскресеньяОтветит здесь, в ночной тиши,Немая скорбь уничтоженьяКогда-то верившей души.
1893
«Вот тебе старые песни поэта…»
Вот тебе старые песни поэта –Я их слагал в молодые года,Долго таил от бездушного света,И, не найдя в нем живого ответа, Смолкли они навсегда.Зреет в душе моей песня иная…Как ни гони ее, как ни таи,–Песня та вырвется, громко рыдая,Стоном безумной любви заглушая Старые песни мои.
1893
«Перед судом толпы, коварной и кичливой…»
Перед судом толпы, коварной и кичливой,С поникшей головой меня увидишь тыИ суетных похвал услышишь лепет лживый,Пропитанный враждой и ядом клеветы.Но твой безмолвный взор, доверчивый и милый,На помощь мне придет с участием живым…Так гибнущий пловец, уже теряя силы,Всё смотрит на маяк, горящий перед ним.Свети же, мой маяк! Пусть буря, завывая,Качает бедный челн, пусть высится волна,Пускай вокруг меня и мрак, и ночь глухая…Ты светишь, мой маяк, – мне гибель не страшна
1893
Стихотворения неизвестных лет
Орфей и паяц
Слушать предсмертные песни Орфея друзья собралися.Нагло бранясь и крича, вдруг показался паяц.Тотчас же шумной толпой убежали друзья за паяцем…Грустно на камне один песню окончил Орфей.
К человеческой мысли
Во тьме исчезнувших веков,В борьбе с безжалостной природойТы родилась под звук оковИ в мир повеяла свободой.Ты людям счастье в дар несла,Забвенье рабства и печали,–Богини светлого челаВ тебе безумцы не признали.Ты им внушала только страх,Твои советы их томили;Тебя сжигали на кострах,Тебя на плаху волочили,–Но голос твой звучал как медьИз мрака тюрьм, из груды пепла…Ты не хотела умереть,Ты в истязаниях окрепла!Прошли века… Устав в борьбе,Тебя кляня и ненавидя,Враги воздвигли храм тебе,Твое могущество увидя!Страдал ли человек с тех пор,Иль кровь лилася по-пустому,Тебе всё ставили в укор,Хоть ты учила их другому!Ты дожила до наших дней…Но так ли надо жить богине?В когтях невежд и палачейТы изнываешь и доныне.Твои неверные жрецыТебя бесчестят всенародно,Со злом бессильные бойцыДруг с другом борются бесплодно.Останови же их! ПораИм протянуть друг другу рукиВо имя чести и добра,Во имя света и науки…Но всё напрасно! Голос твойУже не слышен в общем гаме,И гул от брани площаднойОдин звучит в пустынном храме,И так же тупо, как и встарь,Отжившим вторя поколеньям,На твой поруганный алтарьГлядит толпа с недоуменьем.
«К ней в пустую гостиную голубь влетел…»
К ней в пустую гостиную голубь влетел Темно-сизый, махая крылами.Уже близилась осень, и лес пожелтел За пустыми, нагими полями.И казалось, что в день этот, темный, сырой, Гость нежданный явился с приветом,Что пахнуло опять позабытой весной И горячим исчезнувшим летом.Шумно жить без любви ей досталось в удел. Сердце пусто, дом полон гостями…Но в заснувшую душу к ней голубь влетел Темно-сизый, махая крылами.Озарится ль в душе то, что было темно, От нежданного яркого света,Или вылетит голубь, тоскуя, в окно, На призыв не дождавшись ответа?