Помеченный смертью
Шрифт:
Машины остановились, Хатыгов выскочил из микроавтобуса первым. Те, из лимузина, тоже вышли, перекинулись с Хатыговым парой фраз, и он, заглянув в салон, скомандовал:
– На выход!
Он к своим пацанам конечно же обращался, но Морозов это принял и на свой счет, и его покоробило то, что Хатыгов все явственнее брал инициативу на себя. Морозов не любил ничего подобного.
Их уже, оказывается, поджидал катер. Молодой африканец с обнаженным мускулистым торсом переминался на палубе с ноги на ногу. Хатыговские парни быстро перенесли свой багаж из машины на катер, и чемодан Морозова захватили тоже. Те двое, которые приехали на лимузине, невозмутимо наблюдали за происходящим. И лишь лениво махнули в ответ, когда Хатыгов с ними попрощался и катер отошел от причала.
Солнце поднялось над водой и позолотило спокойную гладь океана. Хатыгов откуда-то из недр сумки извлек солнцезащитные очки, водрузил их себе на нос, и его пацаны тотчас же сделали то же самое. Они по-прежнему старательно изображали из себя крутых ребят, но цену им Морозов уже знал и, подавив вздох, отвернулся. Его подмывало спросить, куда они направляются сейчас, но он не мог себя пересилить, слишком неприятен был ему Хатыгов, да и его спутники тоже. Так и плыли – ни словом не перекинулись друг с другом, а вскоре и вовсе разделились. Хатыговские парни ушли в рубку, в тень, а наверху остались лишь Морозов, Хатыгов да африканец, молчаливо прокладывающий по глади океана одному ему известный курс.
Примерно через час Хатыгов принес невесть откуда появившуюся карту, подошел к африканцу и принялся что-то обсуждать с ним на английском языке. Африканец, похоже, в карте был не силен, и Хатыгов – это было явно видно – нервничал. «Ты рано разнервничался, дружок, – подумал Морозов со вновь проснувшимся злорадством. – Все еще у тебя впереди. Все неприятности». Хатыгов все-таки что-то втолковал негру и отошел, вытирая пот со лба.
– Трудности? – осведомился доктор с лицемерной участливостью.
– Нет, все нормально, разобрались, – ответил Хатыгов, напуская на себя равнодушный вид.
– Куда плывем? – наконец-то спросил Морозов.
– К острову.
– К тому самому?
– Да.
Хатыгов скользнул по лицу собеседника взглядом и усмехнулся.
– Да вы не переживайте, право слово. Все будет хорошо.
Он в темных очках, наверное, сам себе казался суперменом. Морозов отвел взгляд, проклиная в душе и Хатыгова, и Бородина, и самого себя.
Африканец вдруг что-то гортанно выкрикнул и показал рукой вперед.
– Что? – напрягся Хатыгов. – Уже остров?
А впереди, видимая невооруженным глазом, уже тянулась темная полоска – земля. Хатыгов стремительно скрылся в рубке и даже дверь за собой прикрыл, отгораживаясь от доктора, и Морозов снова почувствовал себя одиноким. Стоял и смотрел на полоску берега впереди. Она приближалась, вырастая на глазах, и Морозов уже различал пальмы и золото пляжного песка. Стоявший рядом африканец казался невозмутимым. Штурвал в его руках был почти неподвижен.
Остров был уже совсем близко, когда хлопнула дверь рубки. Морозов обернулся и вздрогнул от неожиданности. На палубу один за другим выходили странные существа – в зеленой камуфляжной форме, в высоких, со шнуровкой, ботинках, в шлемах с прозрачными забралами. Эти существа были немного неуклюжи, и Морозов не сразу понял, что все дело в надетых на них бронежилетах. Они держали в руках странного вида автоматы, каких Морозов не видел никогда прежде: короткие, оканчивающиеся черного цвета цилиндрическими набалдашниками, и опять доктор не сразу понял, что это – глушители.
Африканец людей в такой экипировке, наверное, видел впервые в жизни, потому что отпустил штурвал и отступил на шаг. Он, несомненно, упал бы в воду, если бы не фальшборт. Но из состояния растерянности он был выведен мгновенно, потому что один из затянутых в камуфляж людей повел в его сторону автоматом и крикнул по-русски:
– К штурвалу!
Это был Хатыгов. Только теперь доктор понял, что за неподъемные сумки грузили хатыговские ребята. Хотел что-то сказать, но не успел, потому что берег был совсем близко, он надвигался, и Хатыгов, несуетливо осмотрев свое войско, скомандовал:
– Пш-ш-ш-шли!
Как шипение змеи перед атакой. Люди в камуфляже прыгнули за борт, здесь было уже неглубоко, и торопливо побежали к берегу, зачем-то пригибаясь, хотя Морозов не видел никого, кого надо было бы опасаться.
– Вы его знаете в лицо? – спросил Хатыгов.
– Кого? – растерялся доктор.
– Рябова.
– Да.
Морозов хотел спросить, почему этот вопрос прозвучал, но не успел: Хатыгов спрыгнул в воду и побежал к берегу, где его уже поджидали парни. И только теперь Морозов понял все. Это не ему, Морозову, этих людей дали в сопровождение. Не он здесь главный, а они. А он лишь должен подтвердить, что человек, которого ему предъявят, – Рябов. Он этих парней держал за пацанву, за недоумков, а это и есть тот самый спецназ, о котором он, Морозов, прошлой ночью в самолете распинался, пытаясь напугать Хатыгова. Как над ним, наверное, смеялся в душе Хатыгов! Все эти мысли в голове Морозова промелькнули в мгновение, а в следующий миг он вдруг понял, что остается один. Он, да еще этот не оправившийся от испуга африканец. И мысль о том, что его оставляют, ему показалась такой ужасной, что он рухнул в воду, подняв облако брызг, и помчался к берегу. Хатыговские бойцы уже двинулись вдоль пляжа, держась ближе к пальмам. Они бежали как-то боком, так что автоматы в их руках были развернуты в сумрак деревьев. Морозов выбежал на берег и помчался за уходящими вперед людьми. Он нагнал их довольно быстро. Тогда один из них, шедший последним, обернулся и коротко бросил:
– Назад!
К тому же так недвусмысленно повел стволом автомата, что Морозов остановился как вкопанный, но тут же кто-то из шедших впереди коротко отрезал, не оборачиваясь:
– Оставь! Работаем!
Это был голос Хатыгова. Морозов понял, что ему разрешили следовать, замыкая колонну. «Работаем!» Это и была их работа. Найти и убить. Именно так, как и представлял себе Морозов. Теперь он был уверен, что с Рябовым даже схватки не будет. Застрелят, не приближаясь.
Шедший первым боец вдруг остановился, и все замерли одновременно, присев на одно колено. Тот, впереди, показал рукой куда-то в сторону, и Морозов наконец тоже увидел то, что уже давно видели его спутники – неширокую, едва различимую тропинку, ведущую в глубь острова.
– Пш-ш-ш-шли! – опять прошипел Хатыгов, и бойцы, пригнувшись, побежали по тропе, так что через мгновение на пляже остались только два человека – Хатыгов и доктор.
Хатыгов привстал с колена, чтобы последовать за товарищами, но Морозов успел его остановить, придержав за плечо, и спросил, всматриваясь в глаза за прозрачным пуленепробиваемым стеклом:
– Вы его убьете?
Хатыгов как-то блудливо повел глазами, не ответил и, развернувшись, побежал прочь.
– Они убьют его, этого Рябова. Сразу, как только обнаружат. И только потом у него, Морозова, поинтересуются – не ошиблись ли.