Попасть в отбор, украсть проклятье
Шрифт:
– Но я не дама. Я умертвие! – возражение вырвалось само собой.
Ворон, уже отнявший руки от моих плеч, как раз подошел к столу. Выдвинув ящик, достал кошель.
– И от этого ты стала мальчиком?
– столь нарочито серьезно произнес он, что захотелось его прибить.
А потом мой взгляд скользнул на его запястья. Ладонь, что держала кабзу, стянутую шнурком у горловины и позвякивающую изнутри монетами. Пальцы ?ра. Сильные, надежные, умелые, талантливые, способные и нежно прикоснуться, и создать смертоносный пульсар. Его руки, которые были самой надежной в мире страховкой. И я решила: а
– Ар, у тебя очень красивые руки… – с придыханием, копируя Алекс – лучшую подругу кузины и записную кокетку, - начала я. Судя по реакции карателя, чувств вложила даже с избытком.
Такого явного, таранного комплимента в лоб он от меня, похоже, не ожидал. Даже вдохом поперхнулся. Наверняка тут же вспомнил слова про влюбленное умертвие.
Я же выдержала паузу, чтобы ?р мог в воображении прокрутить все этапы традиционного соблазнения в стиле зомби: от последующей атакующей фразы в духе «да ты и весь целиком симпатичный» до прицельного прыжка на шею с криком «поцелуй меня, развратник!»
И лишь когда заметила, как напряглось его тело, готовое отразить нападение похотливого умертвия, в точности скопировав серьезный тон Ара, завершила фразу:
– …они настолько красивые, что так и хочется сказать: положи кошель на место и задуши ими себя, не транжирь госбюджет!
– Уф… – с облегчением выдохнул Ар. – Я уже было испугался за тебя.
– Не за себя? – невинно уточнила я.
– За себя я бы порадовался: когда тебе на шею готова прыгнуть симпатичная девица – разве для эйра это повод для страха?
– тут же нашелся этот невозможный… каратель, одним словом.
– Даже если эта девица не совсем живая?
– Тай, порою мне кажется, что ты хоть и мертвая, но живее всех живых.
Я подозрительно посмотрела на улыбнувшегося при этих словах ворона. У-у-у, оптимист. Позитива на него не хватает!
– Кстати, один-один, Тай. Ты растешь.
– Хорошо, что расту, а не прорастаю… – парировала я, вспомнив, как в ночь моей смерти, перед тем, как сесть в магомобиль, меня точно так же провоцировал ворон.
А ведь за эти пару дней, проведенных в компании карателя, я поднаторела в провокациях. Если так и дальше пойдет, то из меня получится ну очень язвительное привидение. А что? Поселюсь в каком-нибудь старинном замке или даже императорском дворце и буду по ночам доводить бродящих по коридорам полуночников: смелых – до комнаты, трусливых – до нервного тика. Причем не запугивая, а исключительно беседуя с ними и тем их беся.
– Тай, ты так загадочно улыбаешься, что я начинаю подозревать недоброе. Как минимум покушение или переворот.
– Ворон прошелся по мне взглядом, словно почувствовав, о чем я думаю.
– Не переживай, я ещё не разу не осуществляла переворот, в этом деле у меня абсолютно нет опыта, - скромно ответила я, умолчав, что в покушениях на одного сына императора я уже практиковалась. Даже пару раз.
– Моя улыбка – это просто улыбка.
– Женская улыбка порою подобна опасному оружию.
– Ворон вскинул бровь.
– Ух ты, да значит, я тот еще охотник за головами! – сыронизировала в ответ.
– Из уст некромантки эта фраза звучит двояко…
Эти, казалось бы, невинные слова была произнесены тем особенным
– Зачем?
– вырвалось невольное удивление.
?ру пояснений не требовалось.
– Мы не можем изменить прошлого, но в наших силах жить настоящим. Пусть мы и знаем, что радость эта мимолетна.
– Спасибо! – смутилась я.
А ещё я поняла, почему ворон выкроил эти пятнадцать минут: не для того, чтобы соблюсти какой-то там этикет. А чтобы я почувствовала себя живой. Хотя бы отчасти. Хотя бы на эти четверть часа.
– Поехали?
– вместо банальных «не стоит благодарности» или «пожалуйста» произнес Ар.
Я лишь кивнула в ответ.
Спуск по лестнице, коридоры, ворота, урчание мотора – и вот магомобиль уже несет нас по вечерним улицам столицы. А там… суета Эйлы, переулки, в которых уже клубилась ночная тьма. Я посмотрела выше, для чего пришлось чуть нагнуться, сидя в пассажирском кресле, и увидела, как загорались огнями висячие мосты, что соединяли четыре башни храма Всех Богов. На холме устремил шпили в высь императорский дворец, словно пронзая облака.
Подумалось, что столица тем красивее, чем выше ты смотришь: под ногами серый камень мостовой, лужи, грязь. А в вышине – яркие огни, затмевающие звезды.
Магомобиль остановился рядом со скромной, но настолько элегантно-дорогой вывеской, что при виде нее у меня сжался кошелек. И неважно, что платила не я. Сжался. И точка!
– Прошу вас… – швейцар, что стоял на входе в модный салон, заученно приветствовавший посетителей, распахнул дверь, ничего не заподозрив.
А все потому, что на мне вновь была иллюзия. Ее перед выходом из отдела наложил ворон. Когда чары опускались мне на плечи, преображая мой вид, я поймала себя на мысли, что с каждым днем им придется скрывать все больше меня настоящей: это в первые сутки после смерти я была почти не отличима от живых. Но сейчас, когда начали отрастать острые когти, прорезаться клыки, а глаза наверняка светить красным… Да, с живой меня спутать становилось все сложнее.
Но очутившись внутри, я обо всем забыла: платья, стоившие целое состояние, шляпки, сапожки, ридикюли, броши – сверкающий рай для любой модницы. Здесь были светские доспехи на любой вкус: и откровенные, и утонченные. Женская броня, в которой эйра может смело идти в атаку: чтобы покорять мужчин или убеждать в своей добродетели.
У меня глаза разбежались. Правда, от ценников – еще и на лоб полезли. М-да… А потом я представила себе, как буду в длинной юбке с турнюром гоняться за преступниками и… решительно произнесла:
– Пойдем отсюда, - тихо прошептала ворону и передернула плечами: в салоне мы были не одни, и я то и дело ловила на себе заинтересованные, а порою и жгучие женские взгляды.
– Ты уверена?
Уже хотела прошипеть гадюкой решительное «да», как голос, раздавшийся за нашими спинами, заставил меня обернуться:
– Господин Верховный каратель?
– чуть грассируя, произнесла эйра со столь широкой улыбкой, что искренности в ней очевидно не было ни унции: все силы ушли на растягивание губ, а на чувства – не осталось.
– Ваша спутница – само очарование… Могу я вам чем-нибудь помочь?