Попасть в отбор, украсть проклятье
Шрифт:
– Но ты же допрашивал его сразу после побега, он тебе поклялся и…
– Я задал не тот вопрос.
– Что?
– вырвалось у меня.
– Я спросил Густава напрямую, причастен ли он к побегу. Он ответил «нет» и сразу же принес клятву.
Мне стало все ясно: поскольку на тот момент Эйроу действительно не был в этом замешан, его сила не покарала его. ? расспрашивать о посещении камеры ворон не стал, раз слова зарока на крови подтвердили непричастность офицера, который на тот момент был действительно невиновен. Получается, Густав, отец еще живой Адель, не спускался в камеру, а мирно нес свою
Мозаика сложилась в страшную картину ещё не замкнувшейся временной петли.
– И что ты намерен делать сейчас?
– Я закусила губу.
– Как я уже сказал, выжидать.
Из дальнейших слов ворона стало ясно, что метка, оставленная на Эйроу, помогла не только определить его местоположение. Были выявлены имена больше сотни рядовых заговорщиков. Вот только пока оставалось неясным, кто же стоит за всем этим. Имя того, кто вложил в умы этих простых людей и магов мысль, что империи нужен новый правитель.
Массовая зачистка должна была произойти сегодня, на изломе ночи, когда Эйроу собирается прыгнуть в прошлое. Именно тогда можно будет не только разорвать петлю времени, но и вернуть проклятие Мороя, заключенное в артефакт, и – что тоже немаловажно – наверняка при таком ответственном событии будет присутствовать и тот, кто стоял во главе заговора.
– Значит, полночь… – задумчиво посмотрела в окно, где догорал закат, уже зная, это будет последняя, самая длинная в моей жизни ночь, наполненная ожиданием. И самая короткая ночь крови и нервов.
Весь отдел карателей, каждый маг в черном мундире сегодня будет сражаться. Но этой битвы не увидят мирные горожане. Надеюсь, что не увидят. И завтра утром они проснутся всё в той же империи. С тем же императором, так и не узнав ничего. Это если ворон рассчитал все верно. А если нет…
– У тебя все получится. Я верю. – Я прямо взглянула в разноцветные глаза.
– У нас. – Его рука легла на мое плечо.
– Думаю, Тай, ты заслужила участие в операции.
– Спасибо.
– Мой голос все же дрогнул. Еще недавно ворон ни за что бы мне этого не позволил. Связал бы арканами, запер в темнице, чтобы не помешала. А сейчас он делал мне самый щедрый подарок из всех, доступных для умертвия: возможность окончательно отправиться за грань, как настоящему боевому магу: сражаясь и мстя за свою смерть.
– Это всё… – договорить ворон не успел.
Звук кристалла связи перебил его. Ар извинился и, вставая, активировал амулет. Проекция, появившаяся в воздухе, заставила меня подобраться.
– Приветствую Вас, Великий князь Вильфред.
– голос ворона звучал сухо и отстраненно.
– Арнс, брат, не до расшаркиваний.
– Уже по одной этой фразе стало понятно, что случилось что-то чрезвычайное. Я вся обратилась в слух.
– Через час начнется совещание. Ты должен на нем присутствовать. И предвосхищая твое возражение об опале: я клянусь, что сделаю так, чтобы отец тебя простил и дозволил быть на совете.
– Что случилось?
– Всего два слова ворона, но столько в них было стали. Словно сошлись в поединке два заточенных до смертельной остроты клинка.
– Еще нет, но может. Объявление войны. Ящеры бьют крылом у границы и просят, нет, требуют пропустить их делегацию в столицу. Не объясняя причины такой срочности. Отец считает – это обманный маневр и что, как только он даст разрешение на влет в Эйлу, древние тут же воспользуются возможностью и спалят столицу дотла.
– И кто именно из драконов выдвигает требования?
– Сам Дьярвирон Пробужденный, - сказал как выругался его высочество.
Арнс сжал шнурок, на котором висел кристалл связи, так, что костяшки побелели.
– Понял. Буду. – С этими словами ворона амулет неярко вспыхнул и погас.
Ну вот, мало нам заговорщиков – еще и у границ империи объявились драконы…
– Ты знаешь этого пробужденного? – как только разговор братьев закончился, спросила я.
– Как же не знать. Твоя сестренка как раз его десять лет назад и угнала с площади, разнеся попутно несколько кварталов.
И вот почему он говорил о Нари, а стыдно было мне? Не то чтобы я столицу ни разу не разносила, но так масштабно – никогда! И драконов к жизни точно не возвращала. Я вообще больше по тому, как их лучше упокоить. Но вот за кузину было неловко.
Хотя не так, как однажды моей школьной подруге Рейчел, которая буквально чуть со стыда не сгорела: она со своим парнем уединилась в ее спальне, и тут в доме начался пожар. Так вот: ее ухажер выскочил в одних портках из окна второго этажа и был таков. А ей, видите ли, было неудобно, что она голая… В общем, пока Рей не опеньюарилась, в объятья огнеборца так и не сиганула. И хотя приземлилась ему точно в руки, но незаметно и быстро умудрилась очутиться на шее бравого мага-спасателя. Водник и сам не заметил, как, вызволяя девушку из пламени, оказался влюблен (правда не слепо, а слегка прищурившись от свалившейся на него радости), затем женат, а спустя два года и вовсе стал счастливым отцом.
– Тай, я вернусь через час, - тоном «меня вынуждают это делать добровольно» произнес ворон.
– Пока оставляю тебя в компании одного из офицеров, который входит в штурмовую группу.
Что может случиться с обычным человеком за какие-то шестьдесят минут? ? с физически сильной магессой, карателем, повидавшим в жизни почти всё, причем это «всё» не на чарографиях, а вживую? А если с ней рядом находится ну очень выразительно молчащее умертвие? Как показала практика, минимум, что грозит несчастной Майнок, - нервный тик.
хотя я была очень милым умертвим: даже не ехидничала с того момента, как она перешагнула порог моей палаты и сказала, чтобы я следовала за ней в оружейную. А ведь так хотелось… Но я держалась ради ворона.
Мы шли по коридору: я чуть позади, сверля взглядом спину Майнок, показывавшей дорогу. Несколько раз она дернула плечами, словно стараясь избавиться от того, что свербело ее меж лопаток.
– Тайрин, – оставив этикетные прелюдии из «вы», обратилась ко мне белобрысая. Ну правда, какие светские витиеватые расшаркивание могут быть между двумя девушками, которые ещё недавно столь мило побеседовали в женской уборной, что после их разговора не осталось собственно самой уборной?
– Ты так смотришь на меня, словно дыру протереть хочешь. Так в темноте много ли увидишь… Может мне тебе помочь? Например, сделать освещение поярче… – наконец не выдержала каратель.