Порождения ехиднины
Шрифт:
В здешней столовой подают совершенно изумительное молоко кокосового ореха. Есть по-прежнему не тянет, но и пить-то много нельзя, вот досада. Приходится цедить единственный позволенный себе стакан по четверти глотка. Так, пожалуй, и лучше: вкус пробивается через мерзкое - словно антигистаминных препаратов наелся - онемение на языке.
Жаль, что мне нужен реальный человек - хоть видеозапись, хоть аудио - чтобы что-то разобрать. Но вот тогда, когда да Монтефельтро вздумалось проповедовать, что мне показалось? Что маньяк в телевизоре избит вхлам - но это не мешает ему наслаждаться каждой камерой, каждым микрофоном под носом. Что он счастлив по уши, потому что дорвался до внимания, признания и интереса. И что этот человек врет, а вот тот, кто дал делу имя "Вивисектор", и даже журналисты, притащившие связь между манерой совершать преступления и популярным лет сорок назад романом, и популярным лет десять назад фильмом - не ошибся. Il Dottore Moro. Вивисектор. Экспериментатор. Не деятель искусства, не гениальный непризнанный скульптор. "Ученый", а не "художник". И его не возбуждает причинение жертвам боли - в отличие от деятеля из телевизора, за которого Максим бы поручился, что только многие пинки по яйцам мешали ему испытывать то самое возбуждение во время рассказов о якобы своих подвигах.
Кстати, целый ряд произведенных Моро операций без обезболивающих препаратов просто невозможен - жертва умрет от шока. Что, судя по всему, и произошло с двумя подростками на ранних стадиях. А больше таких смертей не было. Все остальное - последствия инфекций, отторжения и прочего. Доктор наш в какой-то мере и степени обучаем, и мучительство для него не самоцель. Он пытается чего-то добиться. Это хорошо. Для нас хорошо. Это дает нам немного времени - и одну зацепку. Лекарства.
Запросы по аптекам делали - но вот беда, в этой благословенной стране уже несколько лет можно заказать через сеть и получить по почте все то, что свободно продается в мире. А в мире у нас, по причине расхождений в местных постановлениях, можно купить практически все. Включая наркотики. Одно тут, другое там. И получать, предварительно оплатив кредиткой, в любом почтовом отделении. При этом опись не прилагается - тайна вложения, - а для получения можно предъявить все, что угодно, включая пропуск на работу. Тут копали год подряд - и умыли руки. Ложных сигналов было море, попутно вот раскрыли четыре дела о жестоком обращении с престарелыми. А Доктора не нашли.
А вот средства, подавляющие иммунитет, он не применял никогда. То ли у него не было этой страницы учебника, то ли последствия Доктора Моро не интересовали. Интересно. А еще интереснее, какие резоны были у Дельгадо, помимо очевидных, карьерных. Да и эти-то не особенно очевидны... достаточно доктору убить снова и Аболс обрушится на нарушителей всей своей обманутой тушей.
Под это же дело проверили едва ли не всех врачей и младший медицинский персонал во Флоресте, включая уволившихся и уволенных за нарушения. Наркоторговцев нашли десяток, подпольных абортариев - шесть штук, борделей для извращенцев, где требуются услуги медика, как персоналу, так и клиентам - два. Практикующих без лицензии - троих, на одном два трупа вследствие непрофессионализма. Этих, кстати, нашли благодаря доктору Камински. Гребет частым гребнем. Вообще не дело, а воплощение collateral profit. Оздоровление криминального климата Флориды налицо. А Доктора Моро все нет...
Предварительный вывод номер раз: нам жизненно необходим доктор Камински.
Предварительный вывод номер два: доктор Камински прав, а Дельгадо... а с Дельгадо нужно поговорить, благо, он в нашем госпитале.
Набрать номер доктора Камински. Первый звонок срывается. Второй тоже. Далее "абонент временно недоступен". Далее звонок срывается... так, понятно. Дожди и дешевый мобильник с номером местной компании. Что нам мешает подключить полицию к своему спутнику? Надо внести предложение. Отбить сообщение с краткими выводами. И - ждать ответа, параллельно продумывая процедуру эвакуации.
А чтобы не биться головой о стены в пустом ожидании - Векшё работает, и как работает, умница, мальчик, а мне там и делать-то нечего, разве что ему мешать - навестить Дельгадо. С одним простым вопросом: какова мотивация.
И если она не будет признана достойной...
Но вот Алваро при этом лучше не присутствовать. А просто так он не уедет... Что ж, там, где не действуют приказы, действуют другие вещи.
– Вот что, - говорит Максим, - сейчас мы заедем в аптеку и я кое-что себе куплю. Потом я возьму такси, а ты поедешь ко мне, затащишь купленное в кабинет и сядешь там читать дело. А потом - перечитывать. Чтобы оно у тебя от зубов отскакивало. Но ты никому ничего не говоришь, никому ничего не показываешь и открытые файлы нигде не оставляешь.
– Ы...
– говорит страшное оружие воздействия, и смотрит на часы.
– Я, конечно... но я обещал отвезти пиратов к Раулю. Можно, я сначала отвезу, а потом сяду? Я на обратном пути начну.
Можно было и не уговаривать.
– Вези. Хорошо придумано, им там самое место.
– Ну если я оттуда сбежать не смог...
– ухмыляется Алваро.
– Да ты и не хотел. Это главный секрет заведения. Поехали.
Остановить машину под огромной светящейся вывеской "Farmacia de guardia". Глюкоза в ампулах, шприцы, жгут, "Гаммалон", "Фурон", "Маброн". Лекарственный Мировой Союз: одно из Японии, другое - из Франконии, третье и вовсе с Кипра... ну и что наши мединструкторы и всемирная информационная сеть имели в виду под словом "гормоны"? По логике - кортикостероиды. Значит, "Дексамед" - местного производства. Поддержим флорестийского производителя - а он в ответ поддержит нас.
Дозировки уточним во все той же всемирной информационной. Равно как и подлинный смысл понятия "гипертонический раствор глюкозы", сколько именно в нем процентов. Вот понятие "внутривенно" в расшифровке не нуждается. Учили, спасибо большое. "Это может сделать любой стухший наркоман с трясущимися руками и гнилыми венами - а у вас какие проблемы?" Никаких, спасибо, Николай Глебович. Но почему вы не учили нас прогнозировать эффект взаимодействия стимуляторов с анальгетиками - вы все-таки готовили спецагентов, а не секретарш... хотя хорошая секретарша должна знать и это.
Было бы обидно заснуть от "Маброна" - и еще обиднее получить какую-нибудь неконтролируемую реакцию, но головная боль должна пройти, и усталость тоже. Одновременно. Времени слишком мало.
– И четыре упаковки презервативов.
Аптекарь смотрит на препараты, на покупателя, на препараты... выразительно хмыкает, лезет под прилавок. Нет, дело не в том, о чем он подумал. В том, что нужно бросить в пакет сверху что-то яркое, знакомое и заведомо безопасное. И в том, что на востоке, на плоскогорье, льют такие дожди, что размыло все дороги.
А аптекарь, несомненно, позвонит по номеру, который ему оставила полиция. И донесет: мол, покупал нетривиальные для эротического тура препараты, шприцы и жгут. Лицо госпожи Суарес, которая сведет приметы, ассортимент и недавний визит, представлять в минуты особой душевной непрухи.
Господин Парис Дельгадо, наверное, очень не любил свое имя. А в эти дни - особенно. Хуже ему было бы только, если бы не знающие судьбы родители назвали его Ахиллом. Потому что осколки обнаружились в нем везде - вплоть до щиколотки. Сначала верхняя, прозрачная часть перегородки, а потом графин и три стакана на том столе, на который Дельгадо приземлился. Не любил свое имя - и на обращение "капитан Дельгадо" просто расцвел навстречу.
В ответ на вопрос о причине нанесенных повреждений капитан морщится, словно уксусу хлебнул.
– Эта гнида... Эта вошь поганая... Ни черта не смыслит в криминалистике, все со своими психологическими портретами носится. И если что-то в картинку не лезет, то сразу в драку. Да мы Гонсалеса с пацана сняли, и все там было - и лекарства, и инструменты!
– А вас не смутило как раз то, что вы его, как вы выразились, "сняли"?
– Очень громкий человек. И злой. И вздрюченный. И совершенно уверен, что арестовал, кого надо.
– Ведь обычно Доктор Моро своими жертвами в этом смысле не интересовался.