Портрет в коричневых тонах
Шрифт:
– И всё же, разве эта женщина не была влюблена в Матиаса?
– Эту женщину зовут Линн и она моя супруга, и я требую, чтобы вы обращались с ней, проявляя должное уважение, - вставая, сухо произнёс Северо.
– Ты идиот, Северо, полный идиот! – оскорбил его Фелисиано, поспешно и чуть ли не в бешенстве выходя из столовой.
Непроницаемый, без единой эмоции на лице Вильямс, который в этот момент зашёл проконтролировать, как накрыли десерт, не смог скрыть моментальной улыбки пособничества перед тем, как тактично удалиться. Паулина не слишком-то доверчиво слушала объяснения Северо, который буквально через несколько дней отправится в Чили на войну, а Линн остаётся в Чайна-тауне, где будет жить со своими родителями. В случае если всё сложится хорошо, в будущем он непременно вернётся, чтобы взять на себя роль супруга и отца.
– Присядь-ка, племянник, поговорим с тобой как нормальные люди. Матиас – отец этой девочки, правда ведь?
– Спросите его об этом сами, тётя.
– Да я уж вижу. Ты женился лишь затем, чтобы вступиться за Матиаса. Мой сын – настоящий циник, а вот ты – романтик… Ты только посмотри, как ты загубил свою жизнь из-за какого-то донкихотства! – воскликнула Паулина.
– Вы ошибаетесь, тётя. Свою жизнь я ни капли не испортил, напротив, полагаю нынешнее стечение обстоятельств моей единственной возможностью быть счастливым.
– Ага, с женщиной, которая любит другого? С дочерью, которая вообще не твоя?
– Время всё лечит. Если я вернусь с войны, Линн полюбит меня, а девочка поверит, что я её отец.
– Но Матиас может вернуться вперёд тебя, - отметила тётя.
– Это ничего не изменит.
– Стоит Матиасу произнести лишь слово, как Линн Соммерс тут же последует за ним на край света.
– Это неизбежный риск, - возразил Северо.
– Ты окончательно потерял голову, дорогой племянник. Эти люди не из нашего социального слоя, - жёстко сказала Паулина дель Валье.
– Да они – самая приличная семья, которую я знаю, тётя, - уверил её Северо.
– Вижу, что, живя со мной, ты ничему не научился. Чтобы пускать пыль в глаза людям, нужно заблаговременно всё просчитать и только потом начинать действовать. Ты же адвокат с блестящим будущим и вдобавок носишь одну из самых древних фамилий в Чили. И полагаешь, что общество примет твою жену? А твоя двоюродная сестра Нивея, разве она тебя больше не ждёт?
– С ней у меня закончились все отношения, - сказал Северо.
– Что ж, ты капитально опростоволосился, Северо, полагаю, что раскаиваться поздновато. Попробуем сопоставить произошедшие события, докуда сможем. Деньги и положение человека - вот что ценит общество как здесь, так и в Чили. Я, конечно, тебе помогу, как смогу. Ведь недаром я – бабушка этой девочки, как же, ты говорил, её зовут?
– Аврора, хотя те дедушка с бабушкой обращаются к ней Лай-Минг.
– Малышка носит фамилию дель Валье, помочь ей – мой долг, учитывая то, что сам Матиас отстранился от этого плачевного дела.
– Всё это совершенно лишнее, тётя. Я располагаю всеми необходимыми средствами, поэтому рано или поздно Линн получит деньги из моего наследства.
– Денег никогда не бывает слишком много. По крайней мере, я смогу видеться со своей внучкой, правда?
– А вот об этом мы спросим Линн и её родителей, - обещал Северо дель Валье.
Они всё ещё находились в столовой, когда в поле зрения появился Вильямс и наскоро сообщил о том, что у Линн открылось кровотечение, что она сильно страдает, и что родные боятся за её жизнь и вот почему следует немедленно к ним прибыть. Северо тут же сорвался с места и отправился в Чайна-таун. Приехав в дом семьи Чьен, он встретил всех её членов собравшимися вокруг кровати Линн. Люди были настолько спокойными, что, казалось, встали лишь затем, чтобы позировать для некой трагической картины. На миг мужчину несколько ошеломила безумная надежда увидеть всё вокруг чистым и прибранным, без каких-либо следов недавно случившихся здесь родов - никаких грязных кусков ткани, а также запаха крови, однако, некоторое время спустя тот заметил неподдельное выражение боли на лицах Тао, Элизы и Лаки.
В комнате стоял сильно спёртый воздух, и хотя Северо глубоко дышал, всё же задыхался, будто находился на вершине горы. Дрожа, молодой человек приблизился к постели и увидел растянувшуюся на ней Линн со скрещенными на груди руками, закрытыми веками и просвечивающими чертами лица – некую прекрасную алебастровую скульптуру пепельного цвета. Он взял любимую за руку, уже такую твёрдую и холодную, точно лёд, склонился над ней и отметил лишь едва различимое дыхание, синюшные губы и пальцы. Мужчина бесконечным жестом поцеловал свою дорогую в ладонь, омывая руку слезами и чувствуя себя сильно подорванным случившимся горем. Женщине лишь удалось пробормотать имя Матиаса, вслед за чем тотчас вздохнула пару раз и ушла из этой жизни так же легко, как и ранее, словно плывя, перемещалась по этому миру. Абсолютная тишина окутала собой тайну смерти, и на неопределённое время, не поддающееся в этот раз никакому измерению, все застыли в безмолвном ожидании, а дух Линн между тем почти достиг неведомых высот. Северо услышал длинный вопль, который будто поднимался из глубин земли и пронзил его снизу доверху, хотя так и не вырвался из его уст. Дикий крик охватил молодого человека изнутри и, полностью им овладев, начал бушевать в голове тихими приступами. Так он и остался, стоя на коленях возле кровати и мысленно взывая к имени Линн, до сих пор не веря судьбе, что столь внезапно отняла у него женщину, о которой мечтал годами, забирая её к себе именно тогда, когда тот полагал, что окончательно завоевал любимую. Прошла вечность, прежде чем молодой человек почувствовал, как коснулись его плеча, и, обернувшись, встретился с совершенно иным выражением глаз Тао Чьена. «Ничего, ничего», - как показалось, прошептал ему этот человек, и ещё дальше увидел всхлипывающих и обнимающихся Элизу Соммерс и Лаки, и понял: своим присутствием он грубо вторгся в постигшее эту семью горе. Тогда мужчина вспомнил о девочке. И подошёл к той серебряной люльке, раскачивающейся, точно какой-то пьяный человек, взял малышку Аврору на руки, поднёс её к кровати и приблизил к лицу Линн, чтобы та попрощалась с родной матерью. Затем он присел, положив девочку к себе на колени, где начал её покачивать, нисколько, однако, не утешая тем ребёнка.
Паулина дель Валье, узнав о смерти Линн Соммерс, почувствовала такой прилив радости, что изнутри сам собой вырвался победный крик и гораздо раньше, чем стыд за подобное низкое чувство спустил её с небес на землю. Этой женщине уже очень и очень давно хотелось иметь дочь. Ещё нося во чреве первенца, она мечтала о девочке, которая непременно будет носить её собственное имя, Паулина, и, несомненно, станет для матери лучшей подругой и компаньонкой. После каждого из трёх своих мальчиков, которых удалось произвести на свет, женщина ощущала себя настоящей плутовкой. Теперь же, будучи человеком зрелым и опытным, нежданно-негаданно та получила свой подарок: внучку, кого могла растить, словно дочь, которая наконец-то предоставит возможность осуществить всё то, что могут предложить нежность и деньги, и думала, что именно она и разделит с ней старость. С Линн Соммерс малышка была бы вынуждена расти где-то на задворках общества, она же смогла бы добиться для девочки законного происхождения, записав ту дочерью Матиаса. Женщина отмечала этот неожиданный и приятный удар судьбы чашкой шоколада и тремя пирожными из заварного крема, когда Вильямс напомнил той, что по всем законам малышка появилась на свет, уже будучи дочерью Северо дель Валье, единственного человека, наделённого правом решать будущее ребёнка. Тем лучше, мысленно заключила дама, потому что племянник хотя бы был рядом, тогда как вызвать Матиаса из Европы и убедить того потребовать забрать себе родную дочь заняло бы немало времени. Ей никак не удавалось предугадать реакцию Северо, когда та делилась с молодым человеком своими планами.
– Согласно всем законам, отец – ты, поэтому вполне можешь завтра же принести девочку в этот дом, - сказала Паулина.
– Я этого не сделаю, тётя. Родители Линн приютят свою внучку, пока я буду на войне. Они хотят растить девочку, и я с ними согласен, - возразил племянник решительным тоном, какового она не слышала от него никогда прежде.
– Ты совсем спятил, да? Мы просто не можем оставить мою внучку в руках Элизы Соммерс и этого китайца! – воскликнула Паулина.
– А почему нет? Они такие же её бабушка с дедушкой.
– Ты хочешь, чтобы она выросла в Чайна-тауне? Мы сможем дать девочке образование, неплохие возможности, роскошь, уважаемую фамилию. Ничего подобного те родственники не способны предложить малышке.
– Они окружат её любовью, - возразил Северо.
– И я тоже! Помни, племянничек, ты мне многим обязан. А это и есть твоя возможность как отплатить мне, так и что-то сделать для этой девчушки.
– Прости, тётя, но всё уже решено. Аврора останется со своими бабушкой и дедушкой по материнской линии.