Последнее убийство (Сборник)
Шрифт:
— Ты уже ушла от меня. В свои апартаменты.
Она повернулась к отцу лицом,
— Знаешь, ты должен быть благодарен Баду,— проговорила она.— Я тебе кое-что расскажу. Я не хотела звать его сюда. Я предложила ему и тут же пожалела об этом. Но он настаивал. «Он твой отец,— говорил он.— Подумай о его чувствах». Видишь ли, у Бада серьезный взгляд на семейные узы. Поэтому ты должен радоваться. Если он что и делает, то не во вред тебе.— Она снова отвернулась к окну.
— Хорошо,— согласился Лео Кингшип.— Возможно, он хороший парень. Я только хочу, чтобы ты не совершила ошибку.
—
— Я только не хочу, чтобы ты совершила какую-нибудь ошибку, вот и все,— неопределенно ответил Кингшип.
— Тебя что-нибудь еще интересует? Или ты спросишь о нем других людей? Или поставишь кого-нибудь следить за ним?
— Нет!
— Как ты сделал это с Эллен?
— В то время Эллен было семнадцать лет. И я оказался прав, не так ли? Что было хорошего в том парне?
— Ну а мне двадцать пять, и я знаю, чего хочу! Если ты Бада...
— Такая мысль никогда не приходила мне в голову!
— Я люблю Бада,— медленно проговорила Марион.— Я его очень люблю. Ты знаешь, что это такое? Ты любил когда-нибудь?
— Марион, я...
— Так вот, если ты предпримешь что-то, что изменит его чувство ко мне или помешает нам, я не буду с тобой разговаривать. Клянусь богом, что я не заговорю с тобой, пока буду жива!
Она отвернулась к окну.
— Эта мысль никогда не приходила мне в голову, Марион, клянусь тебе...
Кингшип сел в кресло и смотрел в спину Марион. Раздался звонок в дверь. Марион направилась в вестибюль.
— Марион! — Кингшип встал. Она обернулась и взглянула на него. Из вестибюля донесся звук открывшейся двери и шум голосов.— Пригласи его остаться на несколько минут и выпить.
— Хорошо,— сказала она после паузы. В дверях она остановилась.— Прости, что я так разговаривала с тобой.— Она вышла.
Кингшип посмотрел ей вслед. Затем повернулся к зеркалу и осмотрел себя. Из зеркала на него глядел холеный мужчина в костюме стоимостью 340 долларов, который находился в квартире стоимостью 700 долларов в месяц.
Он обернулся, изобразил на лице улыбку и направился к двери с протянутой для рукопожатия рукой.
— Добрый вечер, Бад,— приветствовал он гостя.
Глава 5
День рождения Марион в начале ноября совпал с субботой. Утром она тщательно убрала свою квартирку. В час дня направилась в небольшой ресторан на Парк-авеню. Там ее ждал Лео Кингшип, читавший журнал. Увидев Марион, он отложил журнал, встал и, поцеловав в щеку, поздравил ее с днем рождения. Метрдотель провел их к столику. В центре стола стояла ваза с розами. Возле места Марион лежала небольшая коробочка, завернутая в белую бумагу и перевязанная золотой лентой. Кингшип сделал вид, что занят выбором вин и разговором с метрдотелем, а Марион развернула коробочку. Щеки ее покраснели, глаза заблестели. В коробочке лежал золотой диск, усеянный маленькими жемчужинами. Когда метрдотель ушел, Марион горячо поблагодарила отца за брошь и погладила его руку, лежавшую на столе. Эта брошь не была похожа на ту, которую она хотела бы иметь, однако она была рада подарку. В прошлом Лео Кингшип дарил дочерям стодолларовый
Расставшись с отцом, Маркой посетила косметический салон и вернулась домой. Вскоре в дверь позвонили, и посыльный внес большую корзину с орхидеями. На карточке стояло только одно слово: «Бад».
Стоя перед зеркалом, Марион для пробы приколола по цветку к волосам, груди и талии. Потом расставила цветы в вазы.
Он пришел ровно в шесть. Дав два звонка, остался ждать у двери. Вскоре послышались шаги, и сияющая Марион открыла ему дверь. На ее черном платье ярко выделялись белые орхидеи. Они поздоровались за руку. Поздравляя, он поцеловал ее в щеку, стараясь не измазаться в губной помаде, которая- на этот раз была гораздо ярче, чем при их первой встрече.
Они пошли в ресторан на Пятьдесят второй улице. Там цены были ниже, чем в тех местах, где она обычно завтракала, но все же достаточно высокие, и она поняла это по глазам Бада. Она предложила, чтобы он сам заказал для них обоих. Они поели черный луковый суп и мясное филе в шампанском.
— Это же ради тебя, Марион,— сказал Бад, поймав беспокойный взгляд Марион.
Она видела, как он доставал из бумажника восемнадцать долларов.
Из ресторана они поехали в театр, где шла «Святая Жанна». Они сидели в шестом ряду партера. В антрактах Марион была оживлена и много говорила. Во время спектакля они держали друг друга за руки.
После спектакля — потому что, как сказала Марион, он истратил много денег — Марион предложила поехать к ней,
— Я чувствую себя паломником, который наконец-то добрался до места поклонения,— произнес он, отпирая дверь.
— Здесь нет ничего примечательного,— быстро проговорила Марион,— Они называют это двухкомнатной квартирой, но она скорее однокомнатная, кухня и та крошечная.
Отперев дверь, он вернул ключ Марион. Она прошла вперед и включила свет. Лампы ярко осветили комнату. Он вошел, закрыл за собой дверь и огляделся. Марион наблюдала за выражением его лица. Он внимательно осмотрел обстановку и издал одобрительное восклицание.
— Она очень маленькая,— как бы извиняясь, проговорила Марион.
— Но прекрасная,— добавил он,— Просто прекрасная.
— Спасибо.— Она стала снимать пальто, и он помог ей. Повесив оба пальто в чулан, она встала перед зеркалом, чтобы поправить орхидеи.
— Прекрасная обстановка,— похвалил он,— Она внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, правится ему тут или нет. Он подошел к кофейному столику и взял медную дощечку.
— Подарок отца?— спросил он.
— Нет, это дала мне Эллен.
— А! — протянул он.
Стоя перед зеркалом, Марион наблюдала, как он прошелся по комнате и подошел к книжным полкам.— Наш старый друг Демут,— улыбнулся он, увидев картину. Она тоже улыбнулась в ответ и подошла к нему.
— Я никак не могу понять, почему он назвал картину, на которой нарисован элеватор, «Мой Египет»?
— Разве это элеватор? Я не уверена в этом.
— Но картина все же прекрасная.— Он повернулся к Марион.— Что такое? Мне показалось...
— Что?
— Ты так смотришь на меня...