Последнее убийство (Сборник)
Шрифт:
Глава 10
Поезд миновал Стампорт, Бриджпорт, Нью-Хэвен, Нью-Лондон. Он шел все дальше и дальше на восток. В одном из тамбуров, прижимаясь к окну, стоял Гордон Гант.
Около шести часов поезд прибыл в Провиденс. На вокзале Гант выяснил несколько вопросов в справочном бюро. Потом, взглянув на часы, покинул вокзал. Он зашел в кафе и наскоро перекусил. Кофе и пирог — таков его рождественский обед. Потом в аптеке он купил катушку липкой ленты. Вернувшись на вокзал, он стал читать какую-то бульварную газетенку. Без десяти семь
В двадцать минут восьмого автобус остановился на Майн-стрит в Менассете и высадил нескольких пассажиров. Среди них был и Гордон Гант. Быстро оглядевшись, он зашел в телефонную будку и, просмотрев телефонный справочник, набрал номер. Десять раз он набирал номер, и десять раз не было ответа. Тогда он повесил трубку.
Дом был серым и убогим, всего один этаж. Окна замерзли, и на них нарос слой снега. Гант внимательно огляделся. До дома было всего несколько футов, но снег не тронут.
Он дошел до конца квартала и повернул обратно. Он внимательно рассматривал окружающие дома. Во многих домах окна были закрыты, но где-то он видел, как семьи сидели за праздничным столом. В конце квартала он опять повернул назад. Поравнявшись с серым домом, он резко свернул за угол. Высокий забор отделял этот дом от другого. Гант направился к небольшому крыльцу. Дверь и окно. Рядом металлический ящик для мусора. Он подергал дверь, она была заперта. Окно тоже было закрыто. Гант огляделся, достал из кармана липкую ленту и начал разматывать ее. Разматывая ленту, он наклеивал ее на стекло. Через несколько минут все стекло было закрыто лентой и тогда он резко ударил по стеклу рукой в перчатке. Легкий звук известил о том, что стекло разбито. Осколки, однако, не посыпались, они остались висеть на липкой ленте. Гант осторожно собрал стекла с лентой и бесшумно опустил их на дно мусорного ящика. Откинуть защелку на окне было нетрудно. Он достал из кармана фонарь и посветил в окно. У окна стояло кресло. Он сунул руку в окно и отодвинул кресло. Потом залез внутрь.
Узкий лучик фонаря осветил кухню.
Гант мягко двинулся дальше по полу, покрытому линолеумом.
Он зашел в гостиную. Толстые, обитые плюшем кресла. Мрачные тени из окна. Фотографии Бада на стенах. Бад — младенец, Бад — в коротких штанишках, Бад — в школе, Бад — в университете. Кругом Бад, всюду его улыбающееся лицо.
Из гостиной Гант прошел в холл. Первой комнатой оказалась спальня. Бутылка лосьона, пустой туалетный столик, только фото Бада осталось на месте. Затем шла ванная. Здесь не было ничего интересного.
Третьей была комната Бада. Она напоминала комнату второразрядного отеля. Гант вошел в нее.
Он осмотрел обложки книг на полках. Учебники и новые романы. Ничего похожего на дневники. Он сел за стол и стал осматривать ящики. Там было много бумаг, бювары, номера «Лайфа» и «Нью-Йоркера», какие-то заметки, дорожная карта. Ни писем, ни календарей, ни адресных книг. Ничего. Он встал и подошел к комоду. Половина ящиков была пуста. В других были летние вещи, плавки, пара вязаных носков, целлулоидные воротнички, галстуки. Никаких бумаг.
Он небрежно раскрыл дверь чулана. И на полу,
На кухне он нашел кусок фанеры. Выбравшись из окна, он вставил фанеру вместо выбитого стекла. Он понимал, что снег скоро заметет все следы и издали трудно будет определить, что в окне выбито стекло.
Вскоре на улице можно было увидеть высокого молодого человека, который быстро удалялся, держа подмышкой какой-то сверток.
Глава 11
Лео Кингшип вернулся домой в десять часов. В эту среду он много работал, чтобы наверстать упущенное за время рождественских праздников.
— Марион у себя? — спросил он, отдавая пальто камердинеру.
— Она ушла с мистером Корлисом. Сказала, что вернется рано. В гостиной вас ждет мистер Детвейлер.
— Детвейлер? — Кингшип задумался.
— Он сказал, что мисс Ричардсон прислала его с какими-то важными бумагами. Он притащил какую-то коробку.
— Детвейлер? — повторил Кингшип.
Он направился в гостиную,
В уютном кресле возле камина сидел Гордон Гант. При виде хозяина он встал.
— Хелло! — радостно приветствовал он.
Некоторое время Кингшип молча смотрел на него.
— Неужели мисс Ричардсон не поняла, что я не хочу...— Он сжал кулаки.— Вон отсюда! Если Марион войдет...
— Вещественное доказательство номер один,— сказал Гант, поднимая руки, в которых держал по брошюре,— против Бада Корлиса.
— Я не хочу...— Он не договорил. Шагнув вперед, Кингшип выхватил брошюры из рук Ганта.— Наши публикации...
— Во владении Бада Корлиса,— произнес Гант.— Он хранил их в коробке в чулане в Менассете.— Он вытолкнул вперед коробку ногой и поднял крышку. Там лежали четыре продолговатых конверта.— Я украл ее,— признался Гант.
— Украли?
Он улыбнулся.
— Борьба огня с огнем. Я не знал, где он остановился в Нью-Йорке и поэтому решил сделать вылазку в Менассет.
— Вы безумец...— Кингшип тяжело опустился на кушетку возле камина и снова взглянул на брошюры.— О боже!
Гант подсел к нему.
— Обратите внимание на это вещественное доказательство,— предложил он.— Видите, следы его пальцев? Это значит, что он не один раз смотрел их. Я бы сказал, что он постоянно просматривал их.
— Этот... этот сукин сын...— Кингшип не договорил.
Гант ногой толкнул коробку.
— История Бада Корлиса, драма в четырех конвертах,— продолжал он.— Конверт номер один: вырезки из газеты о герое, о его пребывании в университете и об общественных обязанностях. Конверт номер два: его армейские награды, «Бронзовая Звезда», «Пурпурное Сердце», несколько фотографий и закладная на часы. Конверт номер три: документы о переводе из Стоддарда в Колдуэлл. Конверт номер четыре: брошюры с описанием «Кингшип Коппер Инкорпорейтед» и вот это...— Он достал из кармана разлинованный лист бумаги и протянул его Кингшипу.