Последний бой Лаврентия Берии
Шрифт:
И снова Германия! Поистине роковая для Советского Союза страна. Из-за нее возникли разногласия в восемнадцатом, на Германию работали заговорщики тридцать седьмого, и сейчас тоже основным обвинением Берии на пленуме была Германия… Случайность, или?..
Следующий лист. Яковлева, управделами ВСНХ, тоже входившая в группу «левых коммунистов».
«В конце примерно апреля, а может быть, в начале мая 1918 года было нелегальное совещание группы „левых коммунистов“. На этом совещании Бухарин сделал доклад. Он сообщил, что „левые эсеры“ еще в феврале затевали переговоры с „левыми коммунистами“ о совместном формировании правительства. Он говорил о возможности чрезвычайно агрессивных форм, о том, что теперь уже совершенно ясно стоял вопрос о самом правительстве и о формировании его из „левых коммунистов“ и „левых эсеров“, что в ходе борьбы за это может встать вопрос и об аресте руководящей группы правительства в лице Ленина, Сталина и Свердлова, а в случае дальнейшего обострения борьбы возможно и физическое уничтожение наиболее решительной руководящей части советского правительства».
Ну вот вам и переворот путем ареста. В восемнадцатом году им этого не удалось. А если бы получилось? Что бы они сделали с арестованными вчерашними товарищами? Просто шлепнули в подвале или изобрели бы состав преступления и устроили показательный процесс?
Интересно было и другое: оказалось, не в 30-х годах, а уже тогда оппозиция собиралась в блоки и действовала чрезвычайно решительно.
«Вышинский. Вы утверждаете, что мятеж «левых эсеров» в июле 1918 года был осуществлен «левыми эсерами» в соответствии с установками, которые были выработаны «левыми коммунистами». Чьи это установки были?
Осинский . Установки блока, состоящего из «левых эсеров», «левых коммунистов», зиновьевцев, троцкистов.
Вышинский . Следовательно, в планы этого блока входило…
Осинский . В планы этого блока входил, прежде всего, захват власти.
Вышинский . А для этого?
Осинский . А для этого нужно было вооруженное выступление.
Вышинский . И вот это вооруженное выступление «левые эсеры» осуществили в июле 1918 года?
Осинский . Совершенно несомненно.
Вышинский . А был ли план не только ареста руководителей партии и правительства, но и убийства их?
Осинский . Несомненно, что такой план существовал в качестве руководящей основы и главной перспективы решения вопроса о том, что должно быть сделано с арестованными членами правительства.
Вышинский . Конкретно с кем?
Осинский . С Лениным, Сталиным, Свердловым».
Еще один свидетель – Манцев, который в то время был чекистом. Он говорил уже об осени 1919 года.
«Тогда в связи с неудачами на фронте, разрухой, голодом, который был в стране, мы склонны были в разговорах объяснять это неправильной политикой Центрального Комитета партии, правительства и военного командования, причем говорили о том, что в вопросах военных операций решающую роль играет Сталин, и поэтому по адресу Сталина делался в этих разговорах ряд упреков. В этот же период мне позвонили из секретариата Троцкого и по его распоряжению попросили меня зайти к нему на квартиру в Кремле… Троцкий сказал, характеризуя тогдашнее политическое положение, что положение советской власти вследствие неудач на фронте, разрухи, голода катастрофическое, что положение на фронте таково, что неизбежна сдача Москвы, по его словам, что виновником этого всего является Сталин, который имеет решающее влияние на Ленина…»
Павел поднял голову – на стене перед ним висел вырезанный из «Огонька» портрет Сталина. И невольно вспомнил, как на пленуме во всех неудачах обвиняли Берию – даже в том, что картошки нет. Снова прозвучали слова Хрущева: «Берия был большим интриганом при жизни товарища Сталина. Он крепко впился своими грязными лапами и ловко навязывал другой раз свое мнение товарищу Сталину…» Как же все повторяется!
«Троцкий говорил, что залогом или необходимым условием успеха должно быть устранение Сталина. Тогда же он сказал о том, что он хочет воспользоваться одним из конфликтов между ним и Сталиным по вопросам ведения военных операций и при одном из объездов фронта в том месте, где будет Сталин, арестовать Сталина силами отряда или, вернее, личной охраной Троцкого. Помню его слова, он говорил, что в этом случае Ленин и ЦК капитулируют…»
А ведь с Берией-то поступили точно по Троцкому! Никита Сергеевич рассказывал – его арестовали на заседании Президиума ЦК. И арестовывали явно не чекисты. Да уж точно не чекисты, раз его держат в бункере МВО. Значит, брали военные. И буквально на следующий же день командующим округом стал Москаленко, хрущевский человек, Павел это знал еще по Украине. А Генпрокурором стал Руденко, другой хрущевский человек. Булганин, военный министр – старый, еще по довоенной московской работе, друг Хрущева, Никита Сергеевич не раз его вспоминал. Даже Строкач, основной обвинитель – и тот с Украины. Там – личная охрана Троцкого, здесь – личное окружение Хрущева. А Маленков и Молотов капитулировали, как должны были капитулировать Ленин и ЦК…
Хотя нет, не все так просто. Танки в Москву нельзя было ввести без приказа министра обороны, да – но в армии Булганина не уважают и вовсе не факт, что станут выполнять такие странные приказы штатского министра. Даже в войну в сложных случаях командиры требовали письменного подтверждения – а то потом на тебя же все и свалят. А если это переворот, то отдавать письменный приказ, оставляя такую улику – надо быть совсем дураком. Нет, товарищ майор, не все так просто, далеко не все, один Булганин ничего бы не сделал. Ну-ка, вспомни, что на процессе говорилось о блоках, о «военной партии», о попытке переворота. Много ли ты, товарищ майор, военный разведчик, обо всем это знаешь, и что ты обо всем этом думаешь…
Троцкий, в этом ему не откажешь, был хороший кадровик, работал с упреждением, про запас. Еще будучи наркомвоеном, он начал подбирать людей, помогал им делать карьеру. Потом он ушел, а эти люди остались, и когда речь зашла о серьезной работе против советского правительства, Троцкий сделал ставку на них. Ну-ка, что там говорилось на процессе? Он принялся снова рыться в выписках. Ага, вот они, показания Крестинского.
«Когда я в октябре 1933 года виделся с Троцким в Меране, он обратил мое внимание на то, что, ориентируясь на государственный переворот, мы ни в коем случае не должны опираться только на свои троцкистские силы, потому что они недостаточны для этого, а что нужно договориться и с правыми, и с военными. Он обратил особое внимание на Тухачевского, человека авантюристического, претендующего на то, чтобы занять первое место в армии, и который, вероятно, пойдет на многое… В одном из разговоров в 1935 году он назвал мне нескольких человек, на которых он опирается. Он назвал Якира, Уборевича, Корка и Эйдемана».