Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II
Шрифт:
Рука графа скользнула по обнаженной ноге вверх, но вилья недовольно лягнула его в грудь.
— Я хочу туда, вниз…
В голосе не было злости. Он был тих и певуч. Но граф не доверял штилю: надо быть начеку, раз речь пошла о полетах, потому мягко поймал ее щиколотку в ладони и поцеловал ледяную пятку.
— В замке есть лестницы.
— Но я ими не пользуюсь. Я умею прыгать.
— Прошу тебя, Тина, побудь со мной человеком этой ночью, раз уж приняла мое приглашение потанцевать, — продолжал ворковать граф, запуская под кринолин вторую руку, чтобы стиснуть крепко коленки и не дать вилье даже
Почувствовав плен графских рук, Валентина молча бросила раму и повисла на руках мужа головою вниз, стараясь перевернуться в воздухе и вывернуться из цепких пальцев, но Александр сам уже наполовину вывалился из окна, чтобы та не вздумала извиваться. Ухватившись зубами за атлас платья, он медленно, но верно начал подтягивать вилью к себе, пока не уткнулся макушкой ей в грудь.
Александр знал, что победил: его вилья не упустит возможность запустить свои тонкие пальцы в его густые волосы. Ок затянул ее назад в зал, соскользнул на пол и лишь тогда отпустил ее коленки, но только затем, чтобы скользнуть выше. Когда нос его ткнулся в жесткую сетку подъюбника, пальцы начали спускаться по изгибу бедер к лодыжкам и замерли на подогнутых пальцах.
— Ах, сегодня же пятница… — рассмеялась вилья, натянув, как струны, короткие волосы графа.
Пальцы ее даже сумели пройтись по ним перебором, и графу померещился перезвон арфы, а когда вилья замурлыкала себе под нос одну из своих колыбельных, граф непроизвольно зевнул.
— Я тоже забыл про пятницу, — соврал он. — Я просто запутался в твоих юбках…
— изрек Александр уже игриво, все еще не зная, как подступиться к своей вилье с любовной лаской.
— Запутался? Так с ними с меня платье! Мне оно совершенно не нравится!
Граф подцепил ногтем узел и потянул за шнурок, наслаждаясь близостью жены и змеиными движениями ее тела — вилья решила вылезти из платья, точно из кокона. И вот она уже наступила босой ногой на белый жемчуг лифа, а граф все продолжал смиренно лежать на полу у ее ног, укрытый складками белой юбки. Он скользил взглядом по белесо-синеватому телу жены, чувствуя, как темный воздух вокруг него начинает искриться гранатовыми каплями крови. Вилья накручивала на палец то, что осталось от ее обрезанных волос, которые больше не росли, и Александр сжимал пальцами проклятое свадебное платье, боясь своим прикосновением спугнуть Валентину. Прищуренными от неистово блестящего мрака глазами он следил за едва колышущимися грудями, округлившимися от прилившего к ним молока. Однако ее бледные губы оставались маняще-далекими, хотя обнаженная грудь уже мягко коснулась белого атласа. Граф резко вытащил из-под вильи платье и сладострастно сомкнул руки у нее на лопатках.
Бледные губы оказались мучительно близко, но граф сдерживал себя, желая принять ее добровольный поцелуй, но вилья медлила: то ли играла с ним, то ли по привычке ждала от него первого поцелуя. Серые глаза были широко распахнуты и светились. Тишина, без единого трепетного вздоха, щелкала от разлившегося в танцевальной зале нетерпения. Хватит — решил граф, и его руки скользнули вверх и сомкнулись на шее жены, но притянуть ее к себе Александр не успел, потому что вилья сама прижалась к его губам, делясь с мужем разгоревшимся в мертвом теле живым теплом. Она схватила его за волосы, и пальцы графа сами скользнули в рассыпанный по ее плечам лен, зная, что теперь это стало и ее излюбленной лаской.
— А какой сегодня действительно день недели? — вновь лукаво спросила Валентина, справившись с последней пуговицей на сорочке мужа.
— Пятница… Я тебя не обманываю. Хочешь узнать, дотяну ли я до следующей пятницы? — ей в тон отозвался граф. — Я дотяну, если ты так решила.
— Да, я так решила…
Лицо графа сразу помрачнело, но он отпустил жену и, отсев от нее на три шага, принялся застегивать только что расстегнутые Валентиной пуговицы.
— Я принесу тебе другое платье, чтобы ты не расхаживала по замку голой.
Он резко поднялся, но не сделал и шага прочь, потому что тонкие руки мягко обвились вокруг его колен, пригвоздив к полу.
— Не уходи… Она там…
— Кто? — замер граф.
— Брина. Она попросила меня задержать тебя… Поэтому только я и согласилась на свадебный танец.
— Она никогда не отыщет твою рубаху! — голос графа сел.
— Я знаю, — Валентина запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. — Зато Эмиль найдет Брину. Я договорилась с ним тоже о том, что не выпущу тебя до рассвета. Но я не договаривалась с тобой о любви… Прости, я не готова… к пятнице… Она наступила слишком скоро.
Александр опустился на пол и сжал тонкие плечи вильи.
— Когда-нибудь ты полюбишь меня…
— Когда-нибудь — это когда? — склонила она голову на плечо, чтобы коснуться ухом его пальцев. — И разве можно полюбить что-то больше свободы?
— Нет, но свободу можно разделить с тем, кого любишь. Намного приятнее наслаждаться свободой вдвоем.
Граф вздрогнул от оглушительного боя часов. Валентина прижалась к нему, и он оторвался с ней от пола, чтобы зависнуть под потолком.
— Что ты делаешь? — расхохоталась Валентина ему в лицо. — Я не испугалась. Просто очень громко. И мне стыдно, что я обманула Брину. Эмиль перевел часы на час назад и поймал в них призрака. Теперь он хочет унести часы из замка и сдать в лавку старьевщика.
Граф коснулся бледных губ коротким поцелуем, но Валентина все же сумела отстраниться.
— И тебе ее нисколечко не жалко?
Но граф не успел ответить, потому что в этот момент неистовый вой потряс стены замка.
— Теперь жалко! — расхохотался он.
Но тут с грохотом распахнулись двери, и в залу ворвался огромный волк, таща на своем хвосте Дору. Теперь завизжала уже Валентина, и граф еще сильнее прижал ее к себе.
— Какого Ангела! — воскликнул он.
— Я пытался выгнать его обратно в лес, ведь волки нам, кажется, больше не требуются. Но ему, похоже, понравилось жить в замке! Простите, что мы испортили вам пятничное свидание…
— Которое сами мне же и устроили, будто я не в состоянии без посторонней помощи пригласить на танец собственную жену! Ваша ложь снова была очень романтичной. Но только в самом начале!
Граф выдернул из брюк ремень и бросил на пол. Дору извернулся и накинул его удавкой волку на шею.
— Еще не рассвет, — усмехнулся он, таща волка прочь из залы.
— Без ваших часов я бы уж никак не догадался об этом!
— Без наших часов, — Дору выдержал паузу, — у вас было бы свидание с другой женой…