Последняя камелия
Шрифт:
Он по-прежнему смотрел в огонь и несколько долгих мгновений не оборачивался ко мне.
– Разве миссис Диллоуэй не говорила вам, что я запретил детям ходить в сад?
Я уставилась на свои сложенные на коленях руки.
– Ну, да, сэр, то есть…
– Тогда почему вы взяли их туда вопреки моему явно выраженному желанию?
– Милорд, мне было жаль их. Дети любят играть на улице. Я думала, это будет весело.
– Весело?
– Да, – сказала я. – И полезно для здоровья.
Он встал и провел рукой по своим темным волосам.
– Я
Я натянуто улыбнулась:
– Я имела в виду не это, сэр. Я просто хотела, чтобы они развлеклись.
Он сцепил руки.
– Я прощу сегодняшний инцидент, если вы обещаете, что больше никогда не возьмете детей в сад. Пусть играют на террасе, если уж вам так хочется, но им не дозволяется гулять у камелий. Это не безопасно. В нескольких милях оттуда живут бродяги. Никогда не знаешь, кто там шляется. – Его лицо смягчилось. – Как ваша рука?
Я посмотрела на повязку, и на глазах у меня выступили слезы. Я так истосковалась по родителям. По дому.
– Спасибо, хорошо, – выговорила я. – Но боюсь, останется безобразный шрам.
Он протянул руку к моему запястью, и на мгновение на его лице отразилась нежность, но потом быстро отдернул руку и взглянул на часы.
– Дети, наверное, уже помылись, – сказал он, отходя. – И миссис Диллоуэй ждет вас, чтобы вы помогли ей в детской.
– Конечно. Я пойду.
В детской Эббот, надувшись, лежал на диване. Николас спокойно играл с игрушечным поездом, а Кэтрин у окна читала книжку, в то время как миссис Диллоуэй застегивала Джени платье.
– Отец рассердился на вас? – спросил Николас с искренней заботой в глазах.
Кэтрин в ожидании оторвала глаза от книги.
– Конечно же нет, – ответила я.
– Он вас уволил? – спросила Кэтрин.
– Кэтрин! – с упреком воскликнула миссис Диллоуэй.
– Он меня не уволил, – сказала я. – Но строго наказал больше никогда не водить вас в сад.
– Проклятье! – воскликнул Эббот. – Если бы мы могли вернуться, то, возможно…
– Эббот, ты слышал, что сказала мисс Льюис, – строго проговорила миссис Диллоуэй, вплетая свежевыглаженную ленточку во влажные волосы Джени, а потом обратилась ко мне: – Мисс Льюис, мы можем выйти поговорить?
Я вышла за ней в коридор и закрыла дверь в детскую.
– В чем дело?
– Вам следует знать, что изгнанный сын лорда Ливингстона вернулся домой, – неодобрительно сказала она.
– Я знаю.
– Вы знаете?
– Да. Мы, гм, мы случайно встретились.
Миссис Диллоуэй вытаращила глаза.
– О!
– Почему вы сказали «изгнанный»?
– Они так обижены друг на друга… даже не знаю, с чего начать. Утром он на день уехал в город, и его светлость не видел его. Думаю, он скоро вернется за своими вещами. Он не останется здесь надолго. – Она решительно
Мне тут же вспомнилось письмо с витиеватым почерком. Вивиан. Я надеялась, что миссис Диллоуэй не заметила, как я залилась краской.
– Его невеста?
– Да. Он женится на графине. По-моему, это самая большая удача в его жизни.
Глава 16. Эддисон
Мое дыхание участилось, я крепко сжала в руке совок.
– Эй! – крикнула я, не видя, что там, за бугенвиллеей. – Кто там?
В беседке показался силуэт человека.
– Так и думала, что найду вас здесь, – сказала миссис Диллоуэй.
– Что вы здесь… но я думала, вы уехали в…
– В парикмахерскую?
Я кивнула.
– Я вернулась, поскольку забыла кошелек, и заметила, что люстра качается. Видите ли, она качается, когда в оранжерее кто-то ходит. – Она приблизилась ко мне на шаг, и меня охватил леденящий холод. – Если живешь в доме так долго, как я, то узнаешь привычки дома. Маленькие особенности, которые другие не замечают. – Она остановилась перед лимонным деревцем. – Слышите?
Я покачала головой.
– Здесь скрипит пол. – Она указала на покоробленную половицу под правой ногой. – Мне всегда приходится быть осторожной. – Она оторвала увядший лист орхидеи, стоявшей на столе. – Полагаю, вы хотите узнать про эту оранжерею все, почему она сохранилась здесь через столько лет?
Я молчала.
– Я дала слово леди Анне, – сказала домоправительница. – Мне представляется это правильным, после… после того, что с ней случилось.
– Миссис Диллоуэй, что же с ней случилось?
Домоправительница посмотрела в окно, и солнечный луч осветил на ее ресницах слезу. Она раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но быстро снова сжала губы и строго проговорила:
– Пойдемте. Я опаздываю на встречу.
Глава 17. Флора
19 апреля 1940 года
За завтраком Сэди выглядела более усталой, чем обычно. Она зевала над тарелкой овсяной каши.
– До десяти я свободна, – шепнула я. – У детей урок музыки. Давай я помогу тебе убрать постели наверху?
Сэди оживилась.
– Правда?
– Конечно. Я буду рада помочь.
Из моей головы не выходило известие о помолвке Десмонда, и мне не хотелось наткнуться на него внизу, дожидаясь детей. Было наивно так переживать, и все же почему он честно не рассказал мне об этом? Я вспомнила, как мы танцевали на пароходе, как он смотрел на меня в ту звездную ночь…
Вокруг повисла тишина.
Я оглянулась и в дверях людской увидела Десмонда.
– Добрейшего вам утра, – проговорил он с натянутой улыбкой.